Нет покоя нечестивым (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 56

– Двенадцать кеонов и семьдесят пять рикс, – ответил Бикс. – Но ты это и так знаешь.

Зарплата высокая, очень. Столичные клерки и близко столько не зарабатывают, даже за многие месяцы интенсивного труда, но теперь этого Биксу стало слишком мало, особенно учитывая то, что он знает о доходах их предприятия…

– Повышаю тебе зарплату до двадцати кеонов ровно, – улыбнулся Иван. – Но также каждому рабочему повышаю оплату на две риксы. Изначально я хотел увязать зарплаты с нашими доходами, но сейчас делать такое преждевременно.

– Не понимаю смысла, – признался Бикс.

Ладно он – у него большая ответственность, так как за ошибки и недочёты Иван спрашивает с него, но остальным-то за что?

– Это жалкие копейки, если подумать, – вздохнул Иван. – Для вас деньги – это самоцель, вершина. А для меня лишь инструмент. Я в любой момент могу остановиться и жить в своё удовольствие на то, что уже заработал. Но моя цель не какие-то там деньги, а нечто большее…

– А в чём твоя цель? – решил, что раз пошла откровенность, то надо дожимать, Бикс.

Иван лишь многозначительно улыбнулся.

//29 сентября 2022 года, товарная биржа, г. Фелица//

Иван сидел на втором этаже, в помещении для особо важных участников, и наблюдал за копошением толпы богато одетых мужчин и женщин, орущих друг на друга. Они тыкали друг другу в лицо бумажными листами, рвали волосы на голове и кричали, практически непрерывно.

Это был обычный рабочий день столичной товарной биржи, поэтому никто не видел в происходящем ничего удивительного.

Перед тем, как запустить новый товар на биржу, Иван оплатил и провёл регистрацию тушёнки, консервированных бобов, огурцов, помидоров и картофеля в Торговой палате, после чего начал очень дорогую рекламную кампанию.

Билборды – это новое для аборигенов явление,[21] поэтому, когда Иван арендовал десятки крошечных участков под строительство, арендодатели смотрели на него недоуменно и даже с сочувствием. Но когда здоровенные плакаты с яркой рекламой, оборудованные ночным освещением, начали приковывать внимание проходящих горожан, отношение резко изменилось. За какие-то две недели число билбордов в городе выросло, примерно, в четыреста раз, а у художников появилось очень много работы. Естественно, большая часть билбордов теперь принадлежит отраслевым картелям или очень крупным игрокам, но на ивановские билборды никто, пока что, не претендует.

Вообще, столичные денежные воротилы старательно игнорируют его, делая вид, что никакого Ивана не существует и взаимодействовать ни с чем не надо. Это нехарактерная для бизнесменов реакция, потому что даже сам Иван бы считал угрозой появление такого человека в своей сфере влияния. Чисто логически.

Но бизнес многозначительно молчал, поэтому Иван очень хотел узнать, почему. В то, что все крупные игроки придерживаются закона о свободе конкуренции, принятым Директоратом шестым по счёту, Иван, почему-то, не верил. Хоть закон и гласил, что новые предприятия имеют законодательную защиту от ущемлений со стороны старых игроков, не видно было примеров, чтобы этим кто-то пользовался. Монополии есть, а они возникают не сами по себе, но путём ущемления и поглощения всех, кто меньше размером, поэтому Ивану просто непонятно, почему его не трогают, ведь он и есть сейчас тот самый «поменьше». Возможно, они ждут, пока он достаточно обрастёт жирком и станет более перспективным для захвата и поглощения.

Только вот на этот случай у него уже есть, чем ответить.

Службу охраны пришлось приписать к добровольческому подразделению, поэтому ребята вынуждены иногда выходить на периодические сборы, благо, удалось договориться, что делают они это посменно, чтобы не вредить несению службы по охране предприятия Ивана.

Личный состав охранной службы насчитывал уже девятьсот человек. Из них сто – это основной костяк, набранный из отставных военных, остальные восемьсот – обычные горожане, заключившие десятилетний контракт.

Охрана, что неудивительно, занимается охраной, но делает это по-особому: три месяца смена из четырёхсот человек живёт в казармах, специально построенных под это дело, где осваивает воинскую науку и несёт охранные функции. Вторая смена в это время отдыхает и участвует в гарнизонных сборах.

Автоматического оружия раздобыть не удалось, так как пулемёты частным лицам продавать запрещено, поэтому обучение велось сугубо с винтовками и пистолетами.

Иван не стал скупиться и купил полторы тысячи пистолетов Диба, а также столько же винтовок Амса, как наиболее простых и надёжных.

Боеприпасы приходилось покупать полулегально, практически из-под полы, так как Пороховой картель выполнял крупный контракт и очень неохотно сбывал патроны на сторону. Через третьи лица, в других городах, но запас пополнялся, позволяя не экономить на огневой подготовке солдат охраны.

К слову, винтовки Блайда, которые Иван привык называть карканоидами, в столице не выпускались, и принимать их на вооружение службы охраны было бы глупо. Патроны к ним можно найти не всегда, а найденные не всегда будут соответствовать ожиданиям.

В итоге сама судьба толкала Ивана к выбору простой, надёжной и дешёвой винтовки, которую в столице производило целых четыре фабрики.

Выручки от сверхприбыльной торговли бритвенными лезвиями хватало и на двукратное увеличение численности службы охраны, но Иван сейчас копил на личный грузовой корабль, чтобы наладить дешёвую доставку своих грузов в столицу Республики Флиар – город-крепость Лоодрейн. Туда бритвенные лезвия и станки возят и так, но крупные поставки никогда не осуществляются, хотя спрос там, поистине, высокий – три миллиона населения, половине которого, так или иначе, придётся бриться.

А ещё консервы нужно возить…

Консервы, к слову, оказались примером того, как бывает, когда давно было нужно, а затем внезапно появилось. Секретом невероятного успеха тушёнки было то, что мясо в таких порциях, сразу готовое, а ещё и с луком, морковью и перцем с солью, никогда ещё не продавали.

Недостаточно внимательное изучение рынка, что допустил Иван, не позволило узнать, что столичные жители очень редко едят мясо, в основном потребляя хлеб, бобы, фасоль, картофель и свеклу – ровно то, что, в основном, продавалось на рынке. Мясо тоже завозилось, но оно всегда было дорогим для простых жителей, оставаясь уделом обеспеченных людей.

Теперь же, благодаря конвейерному производству тушёнки, в нескольких районах города можно, за разумные деньги, купить полкило готового мяса, ещё и со специями, чего хватало, чтобы скрасить ужин большой семье.

И сейчас понятно, что разделение на ценовые сегменты попросту бессмысленно, так как покупать консервированное мясо не гнушаются даже состоятельные люди, любящие экзотику.

В результате хорошей рекламы, а также ключевых слов «готовое мясо», «срок хранения: 2 года», «с перцем и солью», быстро вошедших в трансляцию сарафанного радио, первая партия тушёнки исчезла с прилавков за часы, после чего, узнавший об этом Иван, был вынужден дать разрешение рассылать ещё одну партию.

Решить кризис предложения не удалось, так как новость распространялась по городу со скоростью света, поэтому на вторые сутки магазины показали дефицит и пришлось их, временно, прикрыть.

Производственных мощностей не хватало, что было исключительно виной Ивана, очень пренебрежительно отнёсшегося к оценке возможного спроса.

В его прошлой жизни тушёное мясо было обыденностью и данностью. Он сам всю жизнь, отчасти, питался и тушёнкой в том числе, готовя вечерами макароны по-флотски, поэтому, всё-таки, не смог воспринять их как возможное ноу-хау, нечто революционное и крайне… А всё потому, что искренне считал, что люди не станут добровольно есть консервы, когда есть предложение из свежих продуктов, которые можно купить на рынке. Но ему следовало тщательнее изучить продуктовую корзину столичных горожан, и понять, что они, в большинстве своём, мясо видят только по большим праздникам или в виде субпродуктов. А тут Иван, со своими сочными кусками тушёной говядины, ещё и перчённой, с кусочками жира в бульоне…