Призрачный свет (СИ) - Фет Лили - Страница 4

Собственно, вот это все, если отмыть, выкинуть все сломанное-поломанное, вытереть пыль, промыть пол и потолок, смести паутину и навести порядок — тогда чердак может приобрести достойный жилой вид, невольно подумалось Асане, разглядывавшей неожиданно свалившееся на нее богатство в виде огромной, захламленной, теоретически жилой, площади.

Она поставила на пол котомки, с которыми не расставалась с того момента, когда пустилась в дальний путь. Точнее, хотела было поставить, но тут же передумала, отдернув вещевые мешки, так и не коснувшись ими грязного заляпанного пола. Прошла к шуршавшему чем-то Ирлиму.

Тот уже отгребал мусор от двери, что все-таки оказалась входом в ванну в зоне спальни — за серой витой колонной стояла покосившаяся кровать.

— Асана, смотри, я нашёл её! — восторженно воскликнул он, с трудом отворив узкую деревянную, когда-то причудливо окрашенную в золото, дверь. Напоследок она мстительно всхрипнула, покосилась, и замерла в таком положении. Ирлим озадаченно её подвигал туда-сюда.

— Заклинило. А ванна вот она.

Ирлим сделал движение рукой вперёд и произнёс магическое слово. Над его головой зажглись светлячки, и тут же упорхали под потолок во тьму, даря рассеянный мягкий свет.

Ванна была в ужасном состоянии. Вся чёрная, пыльная. На дне, сплошь затянутом паутиной, возмущенно бегал огромный паук, совершенно точно ругая этих великанов, изгоняющих такую приятную для глаз тьму. Полки тоже были. Давно, в прошлом веке, наверно. Теперь их прогнившие остовы печально, но и с надеждой вглядывались в юные лица будущих магов. Может, починят?

Неунывающий Ирлим все же рискнул приблизиться к раковине, затянутой трещинами так густо, что это казалось писком моды в новом дизайне. Повертел рычажками на загадочном устройстве в виде разнообразных трубок. Где-то под полом натужно загудело. Асана предусмотрительно отпрыгнула обратно к двери. А вот Ирлим, похоже, никогда не сталкивался с чудесами годами не использовавшейся сантехники. Гудение поднялось вверх, отозвалось агонистическим хрипом в кране, и щедро, от души, окатило ржавчиной наклонившегося поближе Ирлима, пытавшегося понять, пойдёт вода, или трубы давно отсоединили. Да кому они нужны, эти трубы. Никто и не подумал их отсоединять сотни лет назад во время Смуты, тогда других забот хватало.

Ирлим медленно выпрямился. С него стекала не просто ржавая вода, а ржавая грязь, оставляя черно-оранжевые разводы на опрятной с утра одежде.

— Вода есть, — вымученно улыбнулся он, протирая глаза, — Надо только её пропустить через кран на некоторое время.

— Да, спасибо, — с сомнением поблагодарила девушка, отступая немного в сторону, чтобы капли грязи с прошедшего мимо Ирлима не попали на нее.

Нет, однозначно хорошо, что место для неё нашлось, ведь жить ей и правда негде. Но само место наводило тоску. Наверно, надо побыстрее прибраться, чтобы тут стало хотя бы приятно. И поспешила спросить парня, пока тот не ушел, — Ирлим, а животных в Академии держат? Личных, я имею в виду.

— Да, это не возбраняется. Можешь хоть гигантскую ящерицу с Песчаных отмелей притащить. Но и вся ответственность за поведение животного на тебе, у нас с этим строго. А, и еще — так как тут в целом не нужные никому вещи, то, если что-то найдешь ценное или привлекательное для себя, это все твоё. Но приборка затянется у тебя, извини.

— Ничего, спасибо тебе за помощь,

Ирлим ушёл, отдав Асане медальон-ключ от комнаты. А девушка снова огляделась, на этот раз внимательнее, ведь теперь это все — её. И если представить это всё уже чистым, опрятным, то картина оказывается достаточно привлекательная.

Сам чердак представлял собой огромное помещение, разделенное толстыми колоннами серого цвета на зоны. С западной стороны одно огромное, почти во всю стену, круглое окно. Витражное, это видно, но изображение потускнело с веками, и теперь лишь местами видно что-то цветное. Целый рисунок не разобрать.

Спальное место оказалось достаточно просторным — кровать, даже вроде целая, только на ней грудой лежат старые вещи и непонятные тряпки; разломанный стул, уж что есть, то есть; тумбочка, довольно миленькая, но покрытая толстым слоем какой-то сажи; покрывало валяется почти под кроватью.

Зона гостиной выглядела достаточно перспективно, хотя маленький столик не выдержал хода времени и переломился пополам, а два гостевых кресла валялись на спинках, предъявив взору витые изящные ножки и клейма мастера на днищах сидений.

И рабочая зона, так сказать — кабинет, сохранилась лучше всех. А солидный письменный стол оказался единственной вещью, которой не коснулось разрушение и ветшание. Стол казался незыблемым изваянием. Вот книжный стеллаж стоял немым укором всем входящим. Полки его провалились, книг давно не было.

Единственное, что ещё порадовало, кроме размеров помещения, это колонны, что разделяли чердак на обозначенные зоны. Они стояли незыблемо, на века, и без единой трещинки. Цвет наверняка белый, а не серый, как кажется сейчас. Надо мыть.

Около кровати стоял массивный шкаф с узорными дверцами. Правда, до него пока не добраться, ибо мусор и обломки другой мебели мешали пройти.

Асана прошла к письменному столу, рукой смахнула толстый слой пыли с него, поставила на полированную лакированную поверхность свою котомку, и рядом с ней дорожный мешок. Чуть ослабила завязки горловины и наклонила мешок. Как только небольшое количество света попало вглубь мешка, тут же раздалось приглушенное рычание-ворчание, и из мешка мгновением позже выбралось бугристое существо желто-мятного цвета. Зыркнуло вокруг зелеными глазищами, опознало хозяйку, и прекратило рычать. Встряхнулось, и мятные бугры исчезли, натянувшись густой шерсткой на туловище, а жёлтые стали полупрозрачными лимонными крылышками. Это была лагура, видом напоминавшая кошку с крыльями, только уши были большие, и нос приплюснут.

Лагуры издавна ценились за свою способность успешно нейтрализовать всю вредоносную магию, направленную на любимого хозяина. Но способы их поимки и приручения были очень сложны. Поэтому лагуров давно и, в целом, успешно разводили в неволе, хотя их потенциал отражения магии оказался не велик. Потому охота за сильными дикими лагурами шла до сих пор.

— Веро, тут мы будем жить, — сделала радостный вид девушка. Веро, уже успевшая оглядеться со стола, скептически оглянулась на хозяйку, совершенно точно не поверив радостному воодушевлению в ее голосе. Потом расправила крылья, словно выросшие в размерах, и подпрыгнула вверх, придавая себе ускорение для полёта.

Пока лагура осматривала новые владения, Асана решила, что прибираться следует начать с ванны. Потом на очереди будет кровать. На остальное её сил и времени явно не хватит. Сказано — сделано. Тряпки она нарвала из старых занавесок, ранее бывших то ли богато расшитыми шторами, то ли лёгкими портьерами, висевшими прямо на стенах. Наверно, раньше они создавали уют и легкую романтичность в этом месте. А потому можно предположить, что бывшей хозяйкой этих покоев была женщина. Интересно, почему же все это крыло оказалось сначала заброшено, а потом стало использоваться как чердак и кладовка?

Асана нашла длинную палку от переломившейся гардины, намотала на неё часть тряпок. Будет метелкой. И начала аккуратно наматывать на самодельную метёлку паутину с углов ванной комнаты. Темновато. Толкового света тут не было, потому что световые кристаллы в пазухах осветителей отсутствовали, а легкомысленные светлячки решили разведать обстановку в другой части комнаты и стайкой улетели на поиски приключений. Стало совсем сумрачно. Асана оглянулась на лагуру и строго приказала:

— Веро, следи.

А сама, держа в одной руке метёлку, и вообще стоя на трехногом стуле, вызвала на второй ладошке свой слабенький огонёк. Снова выглянула через покосившуюся дверь, посмотрела на Веро. Той видно не было, лишь доносилось шуршание из коробок в углу, где она, похоже, захотела свить гнездо.

Все спокойно, иначе Веро не вела бы себя так легкомысленно. Да и кто захочет тут прогуляться? Но, опять же, об этом Асана ещё не знала. Может, именно здесь любят встречаться под покровом ночи… ну, кто-нибудь. И закрытая дверь для них не преграда.