Клан на прицеле (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 7

А какие планы были…

Зеленая громадина уже пригнулась, я, выпустив Тишину на полную, уже почти видел, как обезьяна бросается вперед, чтобы сгрести руками деревья, кусты и меня, ломая и сметая, как внезапно Хануман судорожно замер, выпучив глаза. Мне как будто пинка дали в этот момент, тело поняло, что «сейчас или никогда!», поэтому, поспешно выпустив оставшиеся три заряда прямо в морду монстра, я тут же отскочил назад, затем зайцем сиганул вслепую вбок, едва ли не на пять метров, поскользнулся, упал плашмя, роняя первый и пытаясь выдрать второй «грендель» из кобуры…

А зеленый монстр тем временем, встав на задние лапы, задрал голову к небу и оглушительно взревел так, что закачались верхушки деревьев! Я уже успел подняться, выхватить оружие, приготовиться к бегу, но противнику на меня было плевать даже несмотря на то, что один из моих последних выстрелов то ли выбил, то ли повредил макаке глаз. Она самозабвенно орала в небеса, причем, в голосе бога почти можно было разобрать обиженные и жалующиеся ноты.

Нельзя было упустить подобный момент, поэтому я решился на нечто, что легко можно было посчитать еще большим кретинизмом, чем первое нападение на бога во плоти. Не задери Хануман голову, я бы просто разрядил второй барабан револьвера ему в морду, что, скорее всего, намертво ослепило бы монстра, но в такой ситуации как эта оставалось лишь попробовать ударить его мечом. Пары взмахов острого как бритва лезвия из гладия вполне хватило бы, чтобы выпотрошить даже такого титана. Так я к нему и побежал — быстро, тихо и стараясь удержать мушку «гренделя» на голове зверя.

Планы в очередной раз изменились. Содрогнувшись, Хануман начал падать плашмя прямо передо мной. Тут я уже не тормозил, открыв огонь разрывными по его морде еще в процессе медленного и величественного падения тела. Выстрел, выстрел, выстрел. Жуткий воющий грохот «гренделя», каждый выстрел из которого мог бы пробить насквозь европейский эфиромобиль или разнести на части японский. От морды обезьяны летели клочья шерсти, плоти и крови, но я уже не мог остановиться. Отбросив второй револьвер, я, подбегая к богу, схватился обеими руками за рукоять клинка Эмберхартов, а затем, коротко размахнувшись, со всей силы всадил лезвие меча в ухо зверю по самую гарду. Замер на долю секунды, пытаясь понять, что делать дальше, но руки уже самостоятельно скользили по влажной рукояти, заставляя клинок провернуться в черепе. Затем принять новый упор, и резко налечь всем весом на рукоять, окончательно взбалтывая мозги примата.

Затем? Затем? Что?

Выдох…

Недоуменное моргание. Победа? Серьезно?

«Ну… да. Победа… почти победа, Эмберхарт. Оглянись».

Позади меня метрах в трёх стоял Сунь Укун. Взъерошенный, в порванных штанах, потерявший где-то любимую безрукавку, с опухающей на глазах щекой. Правда, стоял он, прислонив одну ладонь к лицу и разглядывая меня одним глазом с какой-то тихой, но глубокой тоской. Я оторопел едва ли не сильнее, чем перед готовым к рывку Хануманом. Царь Обезьян в такой позе, да еще и с явно выраженным присутствием интеллекта на почти человеческом лице…

— Он пришёл умереть с честью, дурак…, - выдавил из себя охранник Шебадда Меритта, — Умереть окончательно. Мой старый друг пришёл ко мне, дурак. Я же сильнее. Намного. Он хотел погибнуть с честью… не от ваших огненных громыхалок. Не от руки Индры. Понимаешь, дурак?

— Ну я-то откуда…, - попробовал я сказать в свою защиту, но был перебит.

— А убил я его…! — с надрывом взвыл обезьяний бог, — Ударом в жопу! Насквозь!! Из-за тебя!! Дурак!! Друга!! Старого!!!

«Сунь Укун ударил своим удлиняющимся жезлом в тот момент, когда Хануман пригнулся, чтобы тебя атаковать», — любезно сообщил мне странным икающим голосом Эйлакс, — «Удар пробил его… сзади. Ты стрелял и колол мечом уже труп. Ну… в умирающего».

— Извини, — выдавил я, чувствуя, что этот день нужно будет очень серьезно отредактировать перед тем, как вписывать в автобиографию.

— Уходи, — с тем же надрывом в голосе попросил меня Сунь Укун, не отнимая ладони от лица, — Вот прямо уходи. Оставь меня одного. Сейчас.

Что же, эту просьбу я выполнить вполне мог. Собрав всю силу воли стиснуть зубы, отыскать брошенное в бою оружие, стараясь не бросать взгляда ни на замершего в своем горе Сунь Укуна, ни на растворяющееся в воздухе тело Ханумана, оставившее после себя золотой шест Царя Обезьян. Выпрямиться, немного отряхнуть одежду от грязи, а затем быстрым, но полным достоинства шагом покинуть поле… боя.

Под непрекращающийся демонический хохот внутри.

— Клан? — призрак архимага пожевал губами, глядя в стену, — Ты пришёл ко мне рассказать о своих трудностях?

— Нет. Я пришёл узнать, почему эти два типа так бурно радуются появлению на свет моего сына, — неприлично ткнул я пальцем в стоящих у стены великанов, наполняющих пещеру сопением и осуждением за неправедно убитого по моей вине Ханумана, — Но, прежде чем начать отнимать твое время своими вопросами, хочу сначала поставить в известность по нашим общим целям.

— Разумно, — Шебадд бросил взгляд на сопящих братьев, а затем повернулся ко мне, демонстрируя, что я привлёк его полное внимание, — Признаться, решение вопроса с Адом я оставил целиком на тебя. Есть что-то, о чем я должен знать?

— Да, — прикурив сигарету, я начал обстоятельный рассказ.

Передо мной была поставлена задача: избавить этот мир от демонологов. Уничтожить их физически, закрыть контракты, порвать эти немногочисленные связи между двумя мирами. С моими ресурсами, с элементом внезапности, с поддержкой Фудзина и Райдзина, Тишиной и зеркалами… решение было вполне реализуемое. Начал с малого, ликвидируя отшельников и тех из владеющих знаниями, кто предпочитал держать свои занятия и существование в глубокой тайне. Набил шишек, приобрел шрамы и опыт. Можно сказать, потренировался.

Их, демонологов, не так уж и много. Всего сотня или чуть больше на весь белый свет. Эти люди большей частью разобщены, не афишируют свои… хобби, а еще стараются максимально продлить собственный срок жизни. Одновременно легкая и трудная мишень. Правда, среди этих индивидуалистов есть одно исключение. Можно сказать, самое настоящее тайное общество демонологов. К тому же спаянное родственными узами, с длинной родословной, сложным кодексом и немалым влиянием, заработанным за многие годы продуктивного существования.

Клан Гиас. Его называли по-разному: «Великий Дом Гиас», «Общество Гиас», «Семья», «Клуб» … но суть оставалась всегда одной и той же — закрытое общество собирателей знаний, в обязательном порядке заводящая между своими семьями родственные связи. Вторым, куда менее приятным отличительным свойством этого благородного общества была аккуратная и неторопливая охота на других демонологов. Ради знаний, разумеется.

— В общем, это крепко спаянный коллектив, последние лет двести проживающий в Испании, — закончил я свой рассказ, — Орешек совсем не того уровня, который я могу раскусить с налету так, чтобы ни один осколок не сбежал и не поднял шум. Мне потребуется время, чтобы придумать, как их можно уничтожить достаточно быстро и эффективно.

— Время работает против нас, — хмыкнул Шебадд, меряя меня взглядом, — Может, сначала закончишь с одиночками?

— Тогда я насторожу Гиас, они окопаются и всё станет куда печальнее, — парировал я.

— Что ты хочешь от меня? — сварливо осведомился архимаг.

— Мне нужен двойник, что заменит меня в Камикочи.

— Поручи это Дариону Вайзу.

— Нет, его я заберу с собой в Испанию.

Торг продлился недолго, причем кончился к взаимному неудовольствию. Шебадд Меритт, раздраженно заявив, что даже он не может из ниоткуда сотворить мне полноценную замену, затеял длинное и определенно могущественное волшебство, сопровождаемое вспышками, отпечатывающимися на полу пещеры заклинательными кругами и прочем непотребством. Итогом ритуала вначале стали влетевшие в зал сгнившие человеческие останки с капающей с них водой, затем еще какая-то полужидкая булькающая дрянь, а следом две орущие от страха обезьяны. Все это смешалось под пассами призрака в один неудобоваримый клубок, побултыхалось в воздухе, приобретая однообразную консистенцию, а затем, став шаром с радиусом метра в полтора, лопнуло, роняя на пол человеческое тело, один в один как моё. Маг зло махнул на меня руками, от чего между мной и валяющимся на полу двойником кратко протянулась ярко сияющая нить магии, а потом крикнул нечто совсем уж заковыристое, от чего я себя внезапно странно почувствовал.