Цельнометаллический Князь II (СИ) - "Swfan" - Страница 24

Убить всех в этом зале меньше чем за долю секунды, — заявил мужчина.

После его слов повисла тишина. Князь Роман Алексеевич вытаращил глаза. Слова мужчины шокировали собравшихся, настолько они были для них неожиданны. Потом Роберт Эдвард как будто заметил тишину и заговорил нежным, извиняющимся голосом:

— Просто предположение, разумеется…

— Нет, — вдруг произнесла Елисавета. Девушка смотрела прямо на мужчину спокойными глазами.

— Хм?

— Если я захочу, я всех убью, — просто сказала Елисавета, как само собой разумеющееся, а затем добавила:

— Ты этого не сделаешь.

— Вот как. И почему же?

— Я и тебя убью, — заявила девушка.

Её тихий голос пронёсся по всему залу.

Мужчина наклонил голову, словно задумавшись. Затем он кивнул и сказал:

— Может быть. Всё же я больше политик, нежели воин. Но что-то я вас всех взволновал. Это всё гипотечески, разумеется, — он улыбнулся всем вокруг, а затем поклонился на прощание и пошёл назад, в сторону ложи. Князь Роман Алексеевич пришёл в себя, опомнился, махнул рукой, чтобы снова заиграла музыка, и тоже последовал всед за мужчиной. Люди зашептались, загомонили, обсуждая эту странную беседу, но постепенно успокоилась и снова стали танцевать.

Бал продолжался, и только Игорь неподвижно стоял на одном месте. Глаза юноши сверкали. Наблюдая, как блондин медленно возвращается в ложу и кланяется молодому принцу, Игорь вдруг, в один миг узрел очертания заговора, который уже столько времени закручивал юношу в своём водовороте…

Вдруг заговор, который Игорь раньше улавливал только частично, когда его холодные пальцы касались самого юноши, проявился в его сознании во всей своей полноте. Всё произошло мгновенно: вспыхнула молния и разом осветила комнату.

Но ненадолго. Потом всё снова почернело. Понимание ушло, однако образ всё равно остался с Игорем, словно выжженный на его сетчатке. В этом образе отдавалось имя: Елисавета.

Юноша посмотрел на свою сестру. После того как британский премьер-министр ушёл, она перестала уделять ему внимание, и снова превратилась в куклу с пустующим взглядом. Юноша присмотрелся к правой руке девушки, на которой висел маленький чёрный браслет. Это был её Кладенец, бывшее Национальное Достояние Речи Посполитой — Чёрная Дама.

А ещё это была причина всего происходящему…

И вновь Игорь возвращался к размышлениям: почему британцы хотели посадить его за решётку? Выдать за шпиона? Зачем им это, они же не знали, какую в действительности опасность представлял собою юноша. Наоборот, в данный момент он был для них полезен… Долгое время Игорь ломал голову над этим вопросом, и сейчас, кажется, нашёлся ответ: а может быть дело было вообще не в нём? Может быть он был всего лишь средством, а настоящей целью была… Елисавета?

Пока он об этом думал, девушка повернулась, посмотрела на него своими большими чёрными глазами и сказала:

— Идём.

И стала идти на выход из зала.

Вечер находился в самом разгаре, уходить сейчас было бы верхом неприличия, и всё же Игорь последовал за своей сестрой. Их провожали растерянные и хмурые взгляды.

Пройдя роскошный и большой коридор, пара вышла в прихожую. Они взяли свои вещи из гардероба и отправились в холодную ночь, пробираться через ревущий ветер к своей машине, из окна которой путеводной звездой сияла алая точка сигареты. Водитель сразу же её бросил, как заметил своих хозяев, и стал заводить мотор.

Машина проползла по стоянке и выехала на дорогу.

Всё это время Игорь думал.

Если бы его действительно посадили в тюрьму, причём за шпионаж, это было бы страшным ударом для всего семейства Трубецких. Репутация рухнула бы в дребезги, они были стали изгоями… Между ними и государством, то бишь Императором, появилось бы недоверие, раскол, а может быть и вражда… Чем это было чревато? Да хотя бы тем, что Российская Империя потеряла бы доспех ранга Национальное Достояние… Ведь в случае войны Елисавета могла отказаться воевать.

И тогда без толку будет припоминать обязательства девушки и грозить. Благодаря своему Кладенцу, она могла просто убежать, и любая страна, даже союзница России, приняла бы её с распростёртыми объятиями. Нет, Романовы, конечно, могли ещё попытаться использовать Игоря в качестве заложника, чтобы добиться от неё верности, — но это было опасно, всё равно что играть с огнём.

На это и надеялись Британцы. Игорь был для них пешкой… С помощью которой они хотели поставить мат Королеве.

Юноша улыбнулся своему отражению в тёмном окне. У него было ещё два вопроса.

Во-первых, зачем англичане хотели избавиться от Елисаветы? Ну, тут всё просто. Затем же, почему они хотели выгнать Россию из Японии, которая была для них важной стратегической базой, затем же, почему они пошли на все свои уступки во время переговоров, не намереваясь хранить ни одно из данных обещаний, затем же, зачем Роберт Эдвард так звучно целовал князя Романова в зубы и давал обещания вечной дружбы между империями…

Затем, что скоро будет война.

Британцы хотели ослабить Россию.

А потом напасть и уничтожить.

Вот и всё, подумал Игорь, вот и ответ на первый вопрос.

Впрочем, был ещё и второй, куда более насущный: а куда они, собственно, едут?

Игорь посмотрел на Елисавету, которая сухим и спокойным голосом давала указания водителю. Они уже проехали поместье и продолжали ехать куда-то дальше. Игорь посмотрел в окно и увидел, что сейчас они находились в какой-то отдалённой и безлюдной части города… На улице стоял мрак, горящих фонарей было меньше, чем поломанных.

Вдруг юноше вспоминалась запись из дневника его предшественника:

«Она хочет меня убить! Потому что я знаю её секрет… Я должен бежать от сюда, я должен бежать…»

— Идём, — сказала Елисавета, когда машина остановилась, и вышла за дверь. Игорь улыбнулся и проследовал за своей сестрой. На улице было холодно и завывали ветра. Они находились в небольшом древнем пригороде на задворках Москвы.

Елисавета прошлась по каменной улочке и завернула за железную ограду. Юноша проследовал за свой сестрой, и вскоре перед ним проявилось великое множество каменных изваяний.

Это были могилы.

Елисавета привела его на кладбище.

…

Сегодня ещё.

…

Кладбище холодной осенней ночью, — место небезопасное и тревожное. Тут и там, слева и справа слышался какой-то шорох. Шелестели кустики, стрекотали и громыхали оголённые древесные ветви. В лицо жалил ледяной ветер, словно зубастый призрак.

Игорь покорно следовал за Елисаветой. Он смотрел на затылок девушки, мелькающий белизной, когда ветер приподнимал хвостик её чёрных волос.

Кладбище было небольшое. Шли они недолго. Через пару десятков метров Елисавета остановилась перед особенно роскошной могилой. Игорь вышел вперёд, поравнялся со своей сестрой и присмотрелся к высокому надгробному камню. К сожалению, стояла такая темень, что разобрать, что на нём написано, было невозможно. Юноша зажёг молнию на руке, и яркий белый свет озарил вырезанную надпись:

Анна Трубецкая

(1876–1903)

Игорю показалось, что в его голове раздался гром. Его тело вздрогнуло

— Сегодня годовщина её смерти, — прозвучал рядом спокойный и ровный голос Елисаветы.

— Я забыла цветы, — прибавила девушка. Но Игорь её уже не слышал. Его захватили волною воспоминания… И первый образ, который юноша увидел, был на этом же самом кладбище. Только было это днём, и всё вокруг казалось намного больше…

Маленький мальчик стоял и смотрел, как под землю опускают блестящий лакированный гроб. Слева от Игоря стоял мужчина, его отец — он был таким высоким, что Игорь не видел его лица, но только бок; справа наоборот, краем глаза юноша замечал маленькую девочку, свою сестру, которая крепко держала его за руку. Игорь неуверенно к ней повернулся и посмотрел на профиль девочки. Её глаза были красными. Казалось, она вот-вот заплачет, но этого не происходило. Вдруг Елисавета повернулась к нему и посмотрела на него взглядом пустым, холодным и решительным.