Ты попала в Ад, детка... (СИ) - Порохня Нюша - Страница 20

Я присела на стул и вслушалась в тишину. Может, мне это приснилось? Все, начиная с момента, когда я собиралась на вечеринку? Нужно идти к Симоне, тогда все прояснится. Я надела халат и вышла в подъезд. Боже, как страшно… Неужели Асмодей — это всего лишь плод моего воображения?

Дверь открыл ее отец.

— Я вас слушаю, красавица, — вежливо, но не терпеливо поинтересовался он.

— Э-э-э… Здравствуйте… А Симона дома? — спросила я, стараясь не заикаться от волнения.

— Нет, она уехала в Польшу, к бабушке. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Нет. Спасибо… А какое сегодня число? — вырвалось у меня и я стушевалась.

— Семнадцатое июля, — мужчина удивленно приподнял брови.

— Извините, — я шагнула назад. — До свидания.

Он, наверное, решил, что я не в себе.

— До свидания.

Он закрыл дверь, все еще поглядывая на меня с подозрением, а задумалась. Значит, сегодня семнадцатое… На вечеринку я собиралась шестнадцатого… Тогда, или время в Аду идет не так, как на земле, или мне действительно все это приснилось. В квартире настойчиво затрезвонил телефон, и я помчалась обратно домой.

— Алё, красотка! Ты почему вчера на вечеринку не явилась? — голос подруги, звучал еще не совсем трезво. Видимо, праздник все-таки удался. — Было весело! Там расхаживали такие экземпляры! Кстати, один из них сейчас плещется в моей ванне! — захихикала она. — Алё-ё…

— Да-да, я слышу тебя… — рассеяно протянула я. — Давай созвонимся позже, и ты мне все расскажешь?

— Хорошо, как хочешь, — обиделась она и положила трубку.

Итак… Что? Ничего не понятно. Возможно, я и правда заснула. И мне привиделось все, от начала и до конца. Как я к Симоне за платьем ходила, как меня Асмодей затащил в машину… Асмодей… Господи, тогда это был самый реалистичный сон, который мне пришлось увидеть!

* * * — Ты вернул девушку домой? — Люц серьезно смотрел на Асмодея, сидя напротив него, за длинным столом. — Это лучшее решение в твоем случае.

— Да, я знаю, — прошло уже несколько лунных суток, а сердце демона все еще кровоточило от этой раны.

— Ты должен понимать, что это не привело бы ни к чему хорошему, Моди… — уже мягче сказал Люцифер и встал. Он подошел к камину и повернулся к демону спиной, глядя на огонь. — Я хочу спросить тебя.

— О чем, Люц? — Асмодей не хотел ни говорить, ни слышать, ни даже двигаться. Ему нужно одиночество.

— Как это — чувствовать такое к женщине?

Асмодей медленно поднял глаза на Люцифера:

— Как будто ты падаешь в провал Вечных Мук и тебе это безумно нравится.

— И ты бы продолжил туда падать?

— Не задумываясь.

* * *

Астарот лежал на кушетке красного дерева, стоявшей в алькове каменной лоджии, с которой открывался шикарный вид на Ад, и пил вино. Он был похож на большого грациозного леопарда, лениво раскинувшегося на толстой ветви. Демон был раздражен и возбужден одновременно. Он хотел эту девушку и больше не желал ждать. Его мужское достоинство постоянно находилось в состоянии безумного напряжения, которое нужно было снять. Первый раз, конечно, он сделал бы это с ней быстро, чтобы убрать это ужасное возбуждение: заставил бы ее стать на коленки, выгнуть спину и, наконец, почувствовать ее горячую и мокрую, двигаясь в ней все быстрее и быстрее… А после, любил бы ее медленно и сладко, долгие часы не выпуская из постели.

Астарот возбудился не на шутку. Эти сцены, которые он прокручивал в голове, довели его до предела. — Броди! Немедленно иди сюда! — заревел он, и через несколько минут перед ним возникла его служанка. — Займись этим… — он небрежно показал на свою восставшую плоть. — Шевелись!

Асмодей покинул Люца еще более злым, чем пришел к нему. Новые чувства терзали его, как голодная собака кость, и у него не было сил справиться с ними. Даже его вечная демоническая мудрость была не способна помочь ему. Он должен был находиться рядом с ней, пусть даже это будет только ночью, ведь быть совсем без нее — равносильно смерти. Асмодей вернулся в замок, упал на кровать, которая еще хранила запах Тани, и уткнулся лицом в подушки, царапая щетиной тонкий атлас.

Склонялся над твоей постелью,

Дыхание твое ловил…

Укрывшись крыльями, я плакал,

И Бога яростно молил:

Ты забери мое бессмертье!

Отдай мне женщину! Отдай любовь!

Но грозный Бог отверг мое прошенье:

Ты — Демон! И твое призванье — кровь!

Я падал с неба, крылья рвал и плакал,

Терял сознанье от любви…

Но лишь церковный воск в ее ладони капал,

Я — нечисть. Лучше мне уйти.

Склонившись перед образами,

Она была прекрасна как мираж,

А я застыл в преддверии храма,

Как верный пес, как темный страж.

Хотел лица ее коснуться,

Хотел услышать тихий вздох,

Увидеть, как ресницы вверх взметнутся,

Упасть, смеясь в пахучий стог…

И вдруг решившись, я предстал пред нею,

Волнуясь, крылья опустив.

И глаз отнять, с ее лица не смея,

Увидел страх и сразу отступил.

Я взвился в небо, рассекая тучи,

И камнем полетел к земле,

Чтоб рухнуть на морские кручи

И упокоиться на дне.

Но вдруг сквозь ветер я призыв услышал

И в сердце запылал огонь.

— Ты где? Вернись… Я видела тебя на крыше,

И ощущала на своем лице ладонь…

Я слышала твое дыханье,

Я замечала черное перо крыла…

И каждое незримое свиданье

Я появления ждала…

Я — Демон Ночи… Я — Проклятый Бес…

В ночи рожденный темным злом…

Прижал ее к своей груди,

Лаская глянцевым крылом…

* * *

Прошло несколько дней, а я все еще находилась в полном неведении относительно своего сна… Или не сна? Разве бывают столь явственные сновидения, похожие на воспоминания? Мне казалось, я сошла с ума и с каждым днем, это чувство становилось все сильнее. Я рисовала. Рисовала неистово, с какой-то больной страстью, выжигающей меня изнутри.

На мольберте появлялись огненные горизонты Ада, праздничные костры, кровавая луна и черные орхидеи, чуть не лишившие меня жизни.

Из-под моей кисти появлялось лицо Асмодея с красными глазами, и я выла ночами, сходя с ума… Это было подобно откровению. Я понимала, что больше не испытаю таких чувств никогда. Ни один мужчина не сравнится с НИМ. Такое бывает лишь раз в жизни. Некоторые живут, даже не зная, какой силы бывают чувства — они и созидают, и разрушают. Мне повезло — я узнала. Они наполнили меня как влага, пересохший источник. Живая и дающая жизнь…

К вечеру на горизонте собрались тучи, и где-то вдалеке слышались раскаты грома, похожие на рычание какого-то огромного зверя. Я выпила снотворное и прилегла на кровать, глядя невидящим взглядом в экран телевизора. Это был мой ежедневный ритуал — пережить очередной день, напиться таблеток и уснуть. Вскоре веки стали тяжелыми, а тело постепенно расслабилось. Голос диктора становился размытым и звучал словно издалека. Состояние покоя и блаженной истомы охватило меня полностью, и я уснула, снова ища в лихорадочных снах своего демона.

Когда сильный удар снес меня с кровати, я приземлилась возле батареи, ударившись о ее ребристые выпуклости. Сонный мозг был не в состоянии оценить происходящее, и я испуганно вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть невидимого нападающего. Мне было ужасно больно и слезы градом катились по щекам. Господи, что происходит? Почему так больно и трудно дышать?

Нащупав край подоконника, я встала и в сполохе молний увидела высокую фигуру, от которой веяло враждебностью и злом.

— Кто ты? — спросила я, глотая слезы, смешанные с кровью, льющейся из носа и не удержавшись, выкрикнула это. — Кто ты?!

— Я? — насмешливый, женский голос прозвучал резко и по-змеиному шипяще. — Я — та, которая угостила тебя ядом черной орхидеи. — И мне очень неприятно видеть, что мои старания не привели к желаемому результату.

— Но зачем? Что тебе нужно? — я пятилась к балконной двери, надеясь выскочить на лоджию и позвать на помощь.