Облик Огня (СИ) - Липарк Михаил - Страница 54

Король в сердцах ударил по подлокотникам своего стула и напыжился.

— Я сказал, что вопрос с тем, что останется от Медвежьего квартала я в силах решить сам с людьми Дастгарда и моими подданными! Чтобы я больше ни слова не слышал об этом!

Все двенадцать хранителей Дастгарда разом замолчали. Они неловко отводили свои взгляды от взора короля, лишь бы не встретиться сейчас с ним глазами — это было бы подобно встрече с диким медведем, который жаждет разорвать тебя на части, и, встав на скользкий путь вызова, можно было вовсе потерять уверенность в том, что уйдешь с совета живым.

— Господин Орегх, — король, чуть остыв, навалился на спинку стула и скрестил руки на груди, — останьтесь со старейшиной Купеческого квартала после совета, чтобы обсудить количество патрулей стражи на улицах в День Петуха, городского ополчения для столь глобального события будет недостаточно. А к вечеру жду вас в замке. Необходимо решить судьбу моей дочери.

Король Рогар медленно поднялся с места, еще раз окинул всех взглядом и ушел. Королевская стража, уже ждавшая его за дверью, двинулась следом.

***

— Говори, сука! — Ладонь размером с лицо тяжело упала на висок — у Ноэми зазвенело в ушах. В окружавших ее каменных сырых стенах любой голос звучал громче, чем обычно, что еще больше раздражало ее усталый слух.

Чародейка не была похожа на себя, ее лицо отекло из-за десятков безжалостных ударов. Правый глаз, ранее излучавший нежный васильковый оттенок, теперь заплыл, а по всему телу — на руках, ногах, спине и груди спели синяки, ушибы и ссадины. Иссиня-черные когда-то блестящие волосы перепутались и обвисли сухими прядями. Огонь факела, освещавший самую малую часть темницы, слепил единственный видящий глаз чародейки. С потолка свисали массивные железные цепи, заканчивающиеся наручами, неровный пол был заляпан небольшими лужами, состав которых невозможно было понять при столь скудном освещении, а ветер задувал меж щелей так, что Ноэми не могла согреть даже грязная ночная рубашка, щедро выданная по прибытию местным тюремщиком.

— Забавно… — произнесла она простуженным голосом. Ее губы потрескались, а под носом сохла струйка густой крови. — Забавно, что вас чуть ли не до смерти пугает какой-то бродяга, как вы его называете, который с помощью магии даже свечки зажечь не может.

Последовал еще один тяжелый шлепок. Чародейка была рада, что ее лицо уже онемело и теперь боль после каждого удара чувствовалась тупее.

— Я думаю, мне не стоит упоминать об этом, ведь ты и сама догадываешься что сдохнешь здесь, как бездомная собака в подворотне. — проскрипел мужчина, медленно закатывая рукава своей черной туники. — Кто отдал приказ спасти медведя? Говори и я буду добр к тебе — твоя смерть окажется легкой прогулкой на тот свет. Или, наоборот, последнее путешествие станется долгим и мучительным, если ты продолжишь утаивать важные сведения.

Ноэми молчала, хотя и понимала, чем грозит ей неповиновение. Когда этот человек впервые вошел в ее темницу он не стал представляться. Это было не нужно — весь его внешний вид говорил сам за себя. Однажды она уже встречала целый отряд из людей подобного рода и твердо решила, что больше не хочет, чтобы их пути пересеклись.

Таких «выродков» по всей Неймерии называют вольными, говорил Вастерас в совсем непривычной ему манере. Вольные за много веков возвели три города на севере материка, которые теперь удачно расположены между двумя морями, Вечными Водами и ограждены от остального мира Пустыми Горами со стороны суши. Обитель беззаконников, которые не чтят ни один закон, существующий за пределами Вольных Городов. Для них нет никаких моральных ценностей, кроме собственной выгоды. Каждый владыка какого бы ни было королевства напрямую отрицает любую связь с этой кастой, но, тем не менее, у каждого монарха на службе есть такой человек — способный проделывать грязные дела на благо страны — тайно и эффективно. В какой-то момент в Тонне — одном из городов вольных — появилась школа, прививающая с раннего детства мальчикам и девочкам инстинкт убийц и обучающая разным хитроумным приемам воровства. Говоря простым языком — это лучшие преступники Неймерии, да еще и специально обученные. Почему Вольные Города еще существуют? Причину я уже назвал — личная заинтересованность королей и императоров в услугах вольных не дает разуму взять верх и извести чуму с нашей земли.

Этот вольный был смуглым и огромным, раза в полтора больше любого местного горожанина. По косой сажени в плечах можно было догадаться, что его кровь имеет северные корни. До сих пор Холденфелл не был взят разными завоевателями только потому, что один северянин в бою мог положить целую дюжину обученных военному искусству дордонийцев. Яркий голубой цвет, таращащийся из глазницы наемника, контрастировал с его очень темным лицом, которое было исполосовано тонкими шрамами, а вместо одного из глаз на его лице красовалась черная повязка.

Он схватил чародейку за волосы, когда она не ответила на вопрос, и приблизил свое лицо ближе к ней.

— Быть может простыми методами в виде побоев и пыток из тебя ничего не вытащить, ведьма? — произнес мужчина все тем же спокойным и рассудительным тоном, в котором не было ни намека на эмоции и сцепил свои руки за спиной. — Я могу немного побеседовать с тобой по душам? Какая разница, ведь ты все равно не сможешь никому пересказать наш разговор после того, как твое присутствие здесь потеряет свою ценность.

Вольный расстелил одеяло прямо напротив закованной в цепи волшебницы и сел на него, задумчиво осматриваясь по сторонам и принюхиваясь к чему-то неведомому.

— Знаешь, есть много других способов достать информацию, — он зубами вытянул пробку из фляги и принялся жадно поглощать ее содержимое, устроив длинную паузу. — Ты, наверное, слышала про то место, откуда я родом. Все байки! Ничего даже отдаленно похожего на правду нет в россказнях этих купцов, странников, моряков и других, кому якобы удалось побывать в Вольных Городах в качестве гостя. Знай же, туда невозможно попасть, а уйти оттуда и подавно! Там можно только родиться — нет других вариантов. Ну, сама подумай, как долго ты проживешь, оказавшись в обществе убийц и воров, каждый из которых может тебя отравить, перерезать глотку или просто скинуть с холма, в надежде забрать содержимое твоего кошелька? Недолго. Очень. Никто из нас не станет верить тебе на слово, если ты заявишь, что у тебя нет ничего ценного. Сначала любой из вольных удостовериться в твоей искренности самолично, и только потом, возможно, назовет твои слова правдой. Но для тебя это уже не будет иметь никакого значения просто потому, что мы не поверили тебе изначально, а те, кому мы не верим — мрут, как мухи, знаешь ли. Без почестей, привилегий и других таких ненужных смерти традиций. Сегодня ты станешь одной из избранных, тех, которые родились в остальной Неймерии, но знают правду о нас. Только потому, что твой путь лежит напрямую в могилу.

Вольный опять надолго замолчал, вновь почуяв что-то в воздухе и пытаясь уловить каждую нотку того, чем пахло вокруг, и что находил интересным только он.

— В Тонне есть монастырь, где обучают абсолютно каждого ребенка с того самого момента как тот встал на ноги. Это конечно рукопашный бой, искусства боя со всеми известными видами оружия, будь то меч, копье или даже щит — одно из самых лучших, кстати, за счет возможности эффективно обороняться и при этом наносить смертельные удары. По наступлению возраста разума, так у нас называют время, когда девочка способна понести, а мальчик убивать, дети начинают учиться использовать свое главное оружие, — вольный без слов прикоснулся к виску и бросил исподлобья холодный и пугающий взгляд. — Это оружие способно помочь одержать победу в любом бою, в любой ситуации, которая кажется безвыходной, если правильно его использовать. Сейчас я оказался в ситуации, которая требует от меня смышлёности, потому что как минимум два лежащих на поверхности пути ведут в тупик. Если я забью тебя до смерти, то так и не получу ответа, а если бездействовать и морить тебя голодом — это также не сработает, потому что ты готова умереть. Однако есть метод, который всегда срабатывает. Рано или поздно, но, безусловно.