Идеальный хаос (ЛП) - Роуз Нэшода - Страница 26

— Джорджи.

Я резко отвела взгляд от его шеи и посмотрела выше в его глаза.

Дерьмо, они сощурены, губы сжаты и, Иисусе, будто отражение фейерверков вспыхнуло в его зрачках.

Сердце забилось сильнее, и грудь вздымается с каждым жадным вздохом.

Он смотрел так, будто хотел съесть меня, и это чертовки возбуждало, я почувствовала трепет и влажность между ног.

— Стол.

Одно отрывистое слово, и все равно оно прошло сквозь мое тело, как если бы только по щелчку его пальцев я кончила.

Я сглотнула. Встала на нетвердых ногах и взяла себя в руки, потому что не сделать то, что хотел Дек, опасно.

— Да, сэр.

Отдав честь и подмигнув ему, я прикладывала все усилия, чтобы скрыть то, что чувствую, за типичным для меня нахальством. Он нахмурился и повернулся к плите.

Я накрыла на стол, пока Дек заканчивал готовить. Завершив, я стала наблюдать за ним из другой комнаты и, не справившись с собой, представила его обнаженным, в одном только белом фартуке. Он обернулся, поймав меня за подглядыванием, и я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

Дерьмо, он выводит меня из равновесия тем, что делает.

Не отводя взгляда, он направился ко мне с тарелкой горячей пасты.

Я облизнула сухие губы, его глаза последовали за движением моего языка, и затем он поставил тарелку на стол между нами. Уверена, что не ошибаюсь в том, что прямо сейчас Дек хотел меня.

— М-м-м, выглядит аппетитно. — Я наклонилась над столом, поближе к пасте. — Не знала, что ты умеешь готовить, Душистый горошек.

Глаза Дека оторвались от моей груди, соски которой, несмотря на слишком большую футболку, выделялись, из-за моего наклона и потому что я была возбуждена. Кроме того, я не надела лифчик.

Он зачерпнул огромную порцию пасты, намного больше, чем я когда-либо ела.

— Да, ты не знала. Точно так же, как и я, очевидно, не знаю тебя.

Черт. Мне нужно увести разговор.

Я откинулась на кресло, скрестив руки.

— И чья это вина? Ты никогда не рассказываешь мне ничего о себе.

Я перестала спрашивать о его семье давным-давно.

— Нечего рассказывать.

— И я, правда, знаю, какой ты человек. Только это и имеет значение.

Дек хмыкнул и потряс головой, накладывая еду в тарелку.

Я тихо продолжила:

— Я, действительно, знаю тебя, Дек. Знаю, что ты любишь контроль. Что ты не выносишь находиться в ситуациях, в которых его у тебя нет. Знаю, что ты раскладываешь рубашки в шкафу по цвету. Что все должно быть на месте. Что у тебя есть горничная, которая приходит убираться раз в неделю, и она здесь нелегально, и ты ей переплачиваешь, чтобы она могла содержать свою семью.

Я раскопала этот маленький любопытный факт, хотя Дек хранил его достаточно надежно. У нее даже не было постоянных обязанностей, и она приходила от случая к случаю.

Дек взял вилку и ложку и начал накручивать пасту, будто не слышал ни слова из того, что я сказала.

— Знание о том, как я храню свою одежду и плачу своей прислуге, не означает, что ты знаешь меня.

— Ты защищаешь меня, потому что держишь слово, данное моему брату. Всегда говоришь правду, и твои люди для тебя, как семья, ради которой ты отдашь свою жизнь.

Он отпустил вилку, раздался звон от удара ее о тарелку.

— Если ты хочешь продолжить, мы можем. Я дал тебе время взять себя в руки, но мы можем сделать это прямо сейчас.

Я опустила голову и начала есть пасту. Он не давал мне времени. У него были методы, чтобы получать ответы. Дерьмо, он пытал людей для этого или смотрел, как Вик делал это, и то, что я слышала, — он всегда добивался успеха.

— Я так и думал.

Я покосилась на него и увидела, что он опять взял вилку, накрутил на нее пасту, снова бросил вилку и оттолкнул тарелку от себя. Резко поднявшись со стула так, что перевернул его, он подошел к стеклянным дверям, дернул за дверцу, открыл ее и вышел на большую террасу.

Первым порывом было пойти за ним, чтобы умерить гнев, который сочился из каждой клеточки его тела, но я хорошо знала Дека. Достаточно, чтобы понимать, если надавлю на него, когда он такой, я толкну его в неподходящее мне направление.

Я сидела и ждала, пока он вернется, но он ушел в сторону патио, которое не просматривалось через стеклянные двери. Я отодвинула тарелку с пастой, голодная, но неспособная проглотить и кусочка.

В конце концов, я убрала со стола, осознав, что у Дека нет желания возвращаться, чтобы поесть со мной. Не спеша продолжила уборку и на кухне, испытывая удовольствие от нудной рутины, хотя внутри я сходила с ума. Боже, я хотела все объяснить настолько сильно, что сводило живот. Я в ловушке, и подсознательно знала, что этот день придет, я только думала… дерьмо, я не думала. Лишь пряталась. Дек уехал на два года. Я никогда не думала, что он вернется, к тому же было уже поздно.

Я чистила сковородку над раковиной, когда почувствовала его позади себя. Его руки опустились на мои бедра, и я прикрыла глаза, словно погружаясь в него. Сердце забилось сильнее, и тело покрылось мурашками, будто по нему провели кончиком пера.

Он заговорил, и моей шеи справа коснулось его дыхание.

— Он просил меня защитить тебя и… — я точно знала, о ком он говорит — о моем брате, — я провел два года с ООП2, после того как он умер. Миссии… они помогали справиться с потерей. Утихала ярость, которая грозила толкнуть меня через край. Я ушел, как только они мне позволили. — Он наклонился так близко, что его бедра столкнулись с моими. — Коннор также заставил меня пообещать, что я никогда не прикоснусь к тебе. Его точные слова: «Руки прочь от моей младшей сестры. Не встречаться с ней, не целоваться с ней и абсолютно точно не спать с ней». Он знал, что я что-то чувствовал к тебе. — О Боже, глаза наполнились слезами. — Коннор не хотел для тебя парня, у которого высоки шансы умереть. Я убиваю, чтобы жить. У меня нет семьи. И, скорее всего, я погибну на одной из миссий.

Из уголка моего глаза скатилась слеза.

— Дек. — Мой голос дрогнул. — Я предпочла бы один день с тобой, чем вообще ничего.

Он развернул меня.

— Он прав, Джорджи. Я не тот, кто тебе нужен.

— Ты не знаешь, что мне нужно, черт возьми.

Я не намеревалась кричать, но падаю через край, и назад пути нет. Именно я была той, кто не подходил Деку, и я причиню ему боль, если он узнает правду. Вся моя жизнь — это ложь. За исключением моей любви к Деку. Это никогда не было ложью.

Он схватил меня за предплечья, прежде чем я успела положить руки на его грудь. Он нахмурился, когда посмотрел вниз на меня.

— Коннор хотел лучшего для тебя. Я хочу лучшего для тебя.

Я взглянула в его темные измученные глаза и тихо произнесла:

— Ты — мое лучшее, Дек.

Прежде чем он смог ответить, я нырнула под его руку и вышла.

И он позволил мне это.

Джорджи

Я смотрела на бассейн, сидя в кресле на террасе, и уснула, но когда утром открыла глаза, то оказалась в кровати Дека, моя спина прижата к его груди, его рука под моей рубашкой, а пальцы нежно гладят живот. Также заметила, что я только в трусиках, на мне нет тренировочных штанов, видимо он снял их в какой-то момент. Я чувствовала вес его теплого и сильного бедра и его губы, прижатые к изгибу моей шеи.

Никогда не чувствовала себя так наполнено, как сейчас. Все было так, как должно было быть. Так и должно было быть. Десять лет мы не получали этого, потому что… потому что каждый из нас жил, верный своим обещаниям. Он — тем, которые дал Коннору. А я — ему. Но мой случай отличался от Дека, меня заставили.

И сейчас… Я должна сказать ему хоть что-то. Дек не принял бы меньшего, и Боже, я хочу рассказать ему о каждой детали, но… не могу потерять его. Но что мне остается? Он все равно разберется и тогда… Не хочу даже думать, что Дека когда-нибудь могут убить, особенно из-за меня.