Гувернантка для монстра (СИ) - Орланд Лилия - Страница 24

Как оказалось, я была совершенно права. Стоило только пройти несколько шагов внутрь приёмной и осмотреться. Повсюду были разбросаны бумаги, измятые и порванные. Чернильница валялась на полу, и вокруг неё расплывалась тёмно-фиолетовая лужа. Светло-голубой халат касался лужи рукавом, отчего казалось, что на небо наползла грозовая туча. Всю эту композицию, которую я мысленно уже назвала «Разгром среди бела дня», венчала перевёрнутая ваза с букетом рассыпавшихся сухоцветов.

Да уж, забежал котик погреться.

– Я подумала, это папа тут буйствует, – шепнула мне Лючина.

– Я тоже так подумала, – с трудом сдерживая улыбку, так же шёпотом ответила ей.

Мы тихонько захихикали. А расстроенный доктор и его помощник с укором посмотрели на нас. Действительно, неуместно. Бедным людям сейчас не до смеха.

Помощник доктора Иветта, который, кстати, так и не представился, начал убирать кошачий погром. А сам доктор, бросив на этот хаос печальный взгляд, пожаловался:

– Второй раз за неделю… – тяжело вздохнул и позвал нас: – Идёмте со мной.

Мсье Милфорд сидел на кровати. На нём была только светло-голубая больничная рубашка, из-под которой торчали длинные волосатые ноги, обутые в тапочки без задников. Я бросила туда только один взгляд и тут же отвернулась. Впрочем, мсье Милфорд, кажется, успел заметить, потому что выражение его лица стало ещё более хмурым.

– Вы привезли одежду? – спросил он.

Ой, про одежду-то я и не подумала. А зачем она ему прямо сейчас? Пусть ещё полежит, поболеет… Точнее выздоровеет.

Ответить я ничего не успела, потому что следом за мной в палату вошла отчего-то замешкавшаяся в коридоре Лючина. Если прежде выражение лица мсье Милфорда было просто хмурым, то теперь по нему прокатилась целая карусель эмоций. Удивление, неверие, гнев…

– Кто вам позволил привезти Лючину?!

– Э-э…

Нужно было срочно что-то придумать, но в голову, как назло, ничего не приходило.

Девочка ухватилась за подол моего платья. Я почувствовала, как натянулась ткань. Это не дело, что отец выговаривает дочери при посторонних и даже не обращается к ней напрямую.

Я знаю, что подвела её. Лючина переживала из-за папы и очень хотела увидеть его. А я пообещала, что он будет рад ей. Значит, он должен быть рад. Даже если придётся его заставить.

– Лючина, милая, – произнесла я ласково, глядя в лицо мсье Милорду и отмечая каждую перемену его мимики, – выйди пока в коридор. Пожалуйста. Мне нужно кое-что сказать твоему папе наедине.

Я нащупала сзади ледяную ладошку девочки и сжала её. Без слов пообещала, что не дам её в обиду. Даже собственному отцу.

Доктор Иветт растворился вместе с Лючиной. Я услышала, как закрылась за моей спиной дверь, и сделала три шага вперёд.

Палата, в которой находился мсье Милфорд, была совсем небольшой. Поэтому я оказалась почти вплотную к нему. Мне было необходимо подобраться как можно ближе, потому что в гневе я не умела кричать. Напротив говорила слишком тихо. А мне было нужно, чтобы он меня услышал.

– Вы плохой отец, – начала я с самого главного, наблюдая, как гневно суживаются его глаза. Ничего, мсье Милфорд, вам полезно услышать правду. Слишком долго от вас её скрывали. – Лючина – всего лишь ребёнок. Ей необходимо общение. С такими же детьми, как она. И со взрослыми тоже. Ей нужно выбираться из дома. А вы закрываете ребёнка на замок, огораживаете забором.

– Это для безопасности… – попытался вставить своё мнение мой работодатель, когда сделала паузу, чтобы набрать воздуха.

Но я ему не позволила что-то объяснить. Слишком много во мне накопилось за эти дни. И досада на непутёвого отца выходила из меня злым шипением.

– Она девочка. А вы знаете, что у девочек должен быть подходящий гардероб? Где её платья? Пальто? Перчатки? Почему у неё только изношенные ботинки и безразмерный кожух, который налезет и на меня? Вы в курсе, что Лючина обожает розовый цвет? И хотела бы иметь розовую комнату? Я ещё не была у неё в спальне, но примерно представляю, что там увижу… Если вы самостоятельно не справляетесь с воспитанием дочери, почему не наняли специалистов? Ведь просить совета совсем незазорно…

Я выдохлась и села прямо на край кровати, скрипнувшей под моим весом. Мсье Милфорд быстро взглянул на меня и подвинулся в сторону, освобождая больше места.

Понимаю, после этой выволочки он должен меня уволить. Но Найджел тихо сидел, глядя перед собой. Потом вздохнул, взлохматил ладонью волосы. Вздохнул ещё раз и повернулся ко мне, словно приняв какое-то решение.

– Позовите Лючину, пожалуйста, – попросил он.

И в его голосе было что-то такое… смирившееся, что я не стала больше спорить. Встала и подошла к двери.

Девочка обнаружилась чуть дальше по коридору. Малявка стояла у стены и колупала ногтем краску.

– Лючина, – я подошла ближе, взяла её за плечи и присела, чтобы быть на одном уровне. – Папа всё понял и больше не сердится.

– А что он понял? – тихо спросила она, не поднимая взгляда.

– Что очень тебя любит, и ты его тоже. Что вы соскучились друг по другу, поэтому мы с тобой и приехали.

– Правда? – не сразу поверила она, но посмотрела на меня взглядом, полным надежды.

– Правда-правда, – улыбнулась я. – Пойдём.

В палату девочка заглянула нерешительно. Но, увидев, что отец спокоен и явно не собирается на неё больше ругаться, шагнула внутрь.

Я же оглянулась на доктора Иветта, который заметил, что ситуация, похоже, нормализовалась, и поспешил к нам. Я дождалась, пока мсье Иветт подойдёт ближе, и шагнула ему навстречу, давая отцу и дочери несколько минут наедине.

Думаю, мсье Милфорду будет некомфортно извиняться при посторонних. А мне показалось, что он осознал свою неправоту.

– Как наш больной? – спросила я у доктора, перехватывая у входа в палату.

Но мсье Иветт и сам хотел поговорить со мной.

– Вы должны повлиять на него, – заявил доктор.

– Как повлиять? – удивилась я.

– Мсье Милфорду нужен постельный режим, а он рвётся домой. Вы должны убедить его остаться на несколько дней.

– Как же я это сделаю? – удивилась ещё больше.

– Не знаю, – пожал плечами доктор, но тут же нашёлся: – Сюда-то вы его привезли.

– Сюда я его везла почти без сознания, он не мог сопротивляться. А вот оставить его здесь… – я задумалась, подыскивая какие-нибудь способы, но в голову пришло только одно, и уже не впервые: – Разве что привязать к кровати.

Мсье Иветт наклонил голову, как будто оценивал такую возможность, но потом всё же отмёл её. Хоть и с сожалением.

А я сделала шаг в сторону двери и заглянула внутрь. Отец и дочь сидели рядом на кровати и мирно беседовали. Вот, удалось же мне убедить его, чтобы не кричал на девочку. Может, и останется, если я использую столь же весомые доводы?

Но мсье Милфорд отмёл все мои попытки его убедить. Нет, он не останется. Да, он понимает, что ещё нездоров и ему необходимо лечение. Он считает, что мисс Крунс вполне способна сделать ему укол дома.

– Что? – если бы мисс Крунс была кошкой, то при этих словах она отпрыгнула бы вверх и назад, встопорщив шерсть. – С чего вы взяли, что я умею?

– Вы быстро учитесь, – бросил он в мою сторону и продолжил уверять доктора, что вполне способен отправиться домой.

Этому напору никто не смог противостоять. Даже я, но проигрывать, так с музыкой! С моей стороны будет непедагогично идти на уступки, не требуя встречных.

– Хорошо, я побуду вашей сиделкой, но и вы должны кое-что мне пообещать, – я приняла воинственную позу и скрестила руки на груди, демонстрируя свою решимость.

– Чего вы хотите? – спросил мсье Милфорд, как мне показалось, слегка устало.

Я задавила вспыхнувшую жалость, чувство вины и мысли, что раненому тяжело сидеть и выслушивать мои требования. Куй железо, пока горячо – наверное, так говорят кузнецы.

Но мне это тоже подходило.

– Лючине нужны поездки в город, новый гардероб, ремонт в комнате…

– Подождите, – перебил меня мсье Милфорд.