Вторая мировая война. Полная история - Гилберт Мартин - Страница 25

26 мая от ран, полученных в бою, умер принц Вильгельм фон Гогенцоллерн (Вильгельм Прусский), внук бывшего кайзера и возможный наследник престола Германской империи. Сам бывший кайзер Вильгельм, с 1918 г. находившийся в изгнании в Голландии, там и остался, отказавшись 10 мая от предложения Черчилля перебраться в Британию; место его проживания, Дорн, сначала захватили, а потом взяли под стражу наследники тех самых армий, которые он бросил в 1914 г. против Франции и Бельгии.

21 мая немецкие войска достигли Ле-Кротуа, небольшого приморского курорта на побережье Ла-Манша в устье реки Соммы. С их прибытием в Ле-Кротуа союзнические армии во Франции оказались разделены на две части. Теперь гитлеровские силы могли оттеснить британские войска к Северному морю и разгромить их. Эта опасность привела в тот же день к контратаке британцев у Арраса силами 58 танков под командованием генерала Жиффара ле Квесн Мартеля, которая едва не вызвала панику в 7-й танковой дивизии Роммеля. Погибли 89 его подчиненных – в четыре раза больше, чем за все время его прорыва во Франции. Дивизия СС «Мертвая голова», снова отправленная на помощь Роммелю, вывела из строя 22 танка, но и сама потеряла 39 человек. Лишь прибытие немецких пикирующих бомбардировщиков предотвратило дальнейшие потери.

Впервые за одиннадцать дней боев германские войска оказались оттеснены назад; и не только войска, но и заветные танки, на которые возлагалось столько надежд. Гитлер, беспокоясь, как бы танки не пострадали еще сильнее, и опасаясь, что британцы во Франции будут сражаться до последнего человека, приказал остановить наступление на порты Ла-Манша.

На Востоке война против душевнобольных приняла новые обороты 21 мая, когда в Зольдау в Восточной Пруссии отправилась айнзацгруппа, которой было поручено убить более 1500 психических больных, свезенных туда из госпиталей всей Восточной Пруссии. Убийства продолжались 18 дней; когда они закончились, айнзацгруппа рапортовала в Берлин, что душевнобольные «успешно эвакуированы».

На Западном фронте британцы и французы планировали контратаку, которая должна была соединить их силы по обе стороны германского клина. Генерал Максим Вейган, которому принадлежал этот план, обещал атаковать немцев с юга. Той ночью в Британии были арестованы глава Британского союза фашистов Освальд Мосли и тридцать пять ведущих деятелей этой организации; через неделю к ним присоединились 346 их сторонников.

Дюнкерк, май 1940 г.

22 мая стало днем важного и даже драматического поворота в способности Британии читать некоторые наиболее секретные германские сообщения, ибо шифровальщики Блетчли-парка взломали ключ германской «Энигмы», который чаще всего использовался люфтваффе. С этой поры британская разведка смогла ежедневно читать каждое сообщение германских ВВС, посланное из штаба на фронт и с фронта – в штаб. Одними из наиболее ценных были сообщения, посылаемые связистами люфтваффе вермахту: они много говорили о позициях и намерениях германских боевых частей, разворачивавшихся в сторону моря.

«Поток оперативных разведданных, – пишут официальные историки британской разведки, – дешифровался, переводился, правился и интерпретировался» в объеме тысячи сообщений за день. Затем их передавали телетайпом или курьером на Уайтхолл. В то же время, начиная с 24 мая, самые важные сообщения передавались из Блетчли напрямую в штабы британских экспедиционных и военно-воздушных сил. Чтобы не дать немцам понять, что их самый секретный метод коммуникации взломан, использовался специальный шифр, который отправлялся по особым каналам связи через мобильное подразделение британской разведслужбы, которое помогало главнокомандующим с интерпретацией данных и советовало, как их можно применить.

Взлом «Энигмы» дал британским военачальникам, тогда находившимся в самом стесненном положении, ценный источник сведений о действиях и намерениях люфтваффе, а также о многих действиях и намерениях вермахта. Однако исследователям в Блетчли потребовалось некоторое время, чтобы решить множество проблем. «Помимо своего огромного количества, – сообщают историки «Энигмы», – тексты изобиловали непонятными деталями – аббревиатурами соединений и вооружений, указаниями по карте и координатам, закодированными топонимами и личными именами, формами, служебным жаргоном и другими загадочными отсылками», не говоря уже о трудностях, которые порой создавали неверный прием или неточная передача в условиях жаркого боя. Особенные трудности для расшифровки в мае 1940 г. создавало то, что штаб люфтваффе в инструкциях и германские боевые командиры в донесениях часто пользовались координатами карт серии британского Генерального штаба в масштабе 1:50 000, которые давно были сняты с эксплуатации в британской армии. Не имея возможности получить набор этих карт, шифровальщики Блетчли вынуждены были реконструировать их, основываясь на германских отсылках к ним, что представляло собой весьма трудоемкий процесс. Несмотря на эти сложности, сотрудники выдавали информацию, которая имела бы неоценимое значение, если бы не стремительное отступление британских войск.

Британские войска, сталкиваемые в море, избегали немедленных германских атак не в результате побед разведки, а потому что немцы, разделив союзнические армии, рассматривали соединения во Фландрии как второстепенную цель в сравнении с французской армией, дивизии которой откатывались к Парижу. Не знали немцы и сколько человек оказалось в ловушке у побережья; согласно их подсчетам, 23 мая здесь было всего 100 000 человек – четвертая часть истинного количества. Кроме того, у генерала, на которого возложили главную ответственность за наступление, Эвальда фон Клейста, за предыдущие две недели боев из строя было выведено почти 15 % транспорта, поэтому он благосклонно принял паузу, приказ о которой отдал Гитлер. Казалось, что британские войска не смогут эвакуироваться морем. Геринг уверял Гитлера, что люфтваффе сможет этому помешать, поэтому не было необходимости вести наступление крупными силами против войск, которые 21 мая показали, что и сами способны на энергичное и дорогостоящее контрнаступление. По этой причине 23 мая, в шесть часов вечера, генерал-полковник Герд фон Рундштедт по собственной инициативе приказал 4-й германской армии «завтра остановиться».

Британская армия, ничего не зная о приказе фон Рундштедта, все еще ожидала запланированной французской контратаки с юга. В десять часов вечера того же дня Черчилль встретился с королем в Букингемском дворце. «Он сказал мне, – записал король в дневнике, – что если французский план, разработанный Вейганом, не будет выполнен, то он отдаст распоряжение о возвращении БЭС [британских экспедиционных сил] в Англию. Эта операция подразумевала потерю всех пушек, танков, боеприпасов и складов во Франции». «Десять дней спустя, – писал своей матери 23 мая Рональд Картленд из британских экспедиционных сил, – мы вернулись в то самое место, откуда выступили. Странная война!»

«Что и говорить, весь день на марше», – писал генерал Роммель своей жене 24 мая. – Но, по моим оценкам, война будет выиграна через две недели». Гитлер при посещении штаба фон Рундштедта в тот же день предсказал, что война окончится через шесть недель. Тогда откроется путь к соглашению с Британией. Затем Гитлер и фон Рундштедт обсудили судьбу британских войск, попавших в ловушку на побережье Ла-Манша. Оба сошлись во мнении, что против окруженных частей следует использовать воздушные налеты. Фон Рундштедт предложил остановить свои танки, когда они достигнут пролива ниже Дюнкерка, чтобы сохранить бронетанковые войска для операций против французов. Гитлер согласился. Вскоре после полудня был издан второй приказ об остановке, адресованный 4-й армии, – теперь уже от лица Гитлера. На некоторое время все атаки на котел вокруг Дюнкерка были «прекращены».

Следствием второго приказа остановиться стало то, что дивизии СС «Мертвая голова» пришлось немного отойти назад через Каналь-д’Эр, чтобы укрепить линию близ Бетюна. Британцы, заметив, что немцы отступают, открыли интенсивный артиллерийский огонь, убив 44 эсэсовца.