А было ли убийство? 331 год (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 28

— Вот и его родню навестим, — кивнула сама себе Дайрина.

Каждый уважающий себя мужчина, естественно, из тех, кто хозяйством занимается, а не в гареме кальян курит, хоть пару раз, но бывал на хуторе. Нет, можно закупаться тем, что хуторяне привозят на продажу — мясо, молоко, сметана и творог, зелень… или доставку на дом заказывать, но это накладно получается. А можно самому мотаться, главное только, точно знать, куда — где лучший мед, где самое жирное молоко, а где сегодня свинью забивать будут…

Мотаться Рейст не очень любил, но по праздникам, особенно к Первоснейжену, на ярмарках было просто столпотворение. Да и заранее купленная и замороженная кундейка — это уже не та радость.

Парная теплая говядинка, едва тронутая жаром в гриле, сочная… с кровью… и еще маслица сверху, чтобы стекало… потом тоненько-тоненько, слой за слоем отрезать… Вот он где, Первоснейжен!

И поросеночек молочный, который с утра еще хрюкал, а вечером в гриле крутится, а с ним еще и картоперца запекается, за компанию.

Соленья и варенья Рейст сам делал, так как госпожа любила. И соусы тоже сам. И приправы сушил…

Главное, если все правильно организовать, то времени не так уж много и уходит. Хватало его и чтобы по госпожам бегать, и чтобы книжки читать, и на лавочке вечером посидеть… просто так, на звезды полюбоваться.

Но если весь день с госпожой мотаться, то со временем проблема будет. Только мотаться тоже интересно! И наблюдать, как его капитан с людьми разговаривает… Правда, это — не работа. Развлечение. Работа — когда есть обязанности, ты их выполняешь и тебе за это платят.

Вот у Ульэйжена — работа, хорошо оплачиваемая, раз галлары по чужим карманам распихивает. Хотя ему никто об этом не намекал даже.

Но парень прав — нельзя позволять посторонней госпоже за себя платить, неприлично, если своя есть. В долг занять — одно, а угощать могут только близкие. И, слава Матери, капитан Дайрина Эльмейдос близкой госпожой для Ульэйжена не является.

Рейста даже передернуло, как только он вдруг задумался… Госпожа-то молодая еще. Вот возьмет и гарем завести захочет… Особенно когда дети появятся. Рейст-то весь в детях будет…

Нет, тля, рано что-то он проблемы себе опять придумывать начал. Его еще и не использовали толком, а он уже о детях…

Капитан ходила из дома в дом, общаясь с женщинами. А двум своим напарникам поручила попытаться разговорить мужчин. Нашла, кому поручить…

Рейст всю эту болтологию терпеть не мог!.. И был уверен, что Ульэйжен задание тоже завалит, выпендриваться начнет, и их пошлют к праотцам. Но он ошибся…

Парня словно подменили на время — пусть и остался серьезным, но при этом принялся излучать дружелюбие и даже улыбку несколько раз продемонстрировал.

Рейсту оставалось только рядом стоять и наблюдать, кто что сказал, а кто хотел сказать, но промолчал.

Вот за одним таким молчуном Рейст и вышел следом, подперли оба забор, в небо уставились. Мужику было явно под сорок, а то и больше — морщины на лбу и в уголках глаз выдавали возраст, да седина на висках.

— Хорошая она была, но не от мира сего, — пробурчал он наконец. — А уж когда к нам на лето госпожа с какой-то другой планеты приехала отдохнуть, совсем из реальности выпала. Я-то сначала надеялся, что меня ей в мужья отдадут — мы вместе выросли, по соседству. Но когда постарше стал, передумал. Красота — достоинство мальчишек в гаремах, а не женщины на хуторе. А потом она совсем умом тронулась, когда у нее мать заболела — рисовала целыми днями, как проклятая. Только картины те потом исчезали, — мужчина внимательно посмотрел на Рейста. — Та инопланетница тоже много рисовала, а еще вокруг картин Эойлиз крутилась и все уговаривала ее улететь с нею, учиться. Уж не знаю, до чего они договорились, а только через год как раз мать у Лийз и слегла.

— И она стала еще больше рисовать? — спокойно-безразлично уточнил Рейст.

Главное сейчас, не спугнуть рассказчика.

— Точно. С утра до ночи… Но денег у кого-то заняла. Много денег. Женщины наши потом хотели помочь ей долг вернуть, так она такую сумму назвала, что всем хутором за год не собрать. Дорогая операция.

— Сделали? — снова спокойно поинтересовался Рейст.

— Не знаю. Только как-то вечером она вернулась из больницы, молча собрала свои вещи и улетела с хутора. Никому ничего не объяснила. Только и так понятно все. Я ее потом в городе видел, когда на базар приезжал. Она ко мне подходить не стала, кивнула и ушла быстро.

— И больше ты ее не видел?

Мужчина надолго задумался, потом вздохнул, словно принял какое-то важное решение:

— Видел. Полгода назад примерно столкнулись. Я тут через хутор как раз к другу залетел, поболтать. Его туда в мужья отдали, вот у меня свободный вечерок выдался, и у него тоже. Решили посидеть, молодость повспоминать. И тут Эойлиз мимо проходит. Я в тени сидел, она меня не узнала. А с другом поздоровалась, словно часто встречаются.

— Одно я тебе точно скажу, на убийство она бы никогда не пошла, — закончил мужчина и еще раз внимательно и очень выразительно посмотрел на Рейста.

— А с чего ты про убийство?.. — удивился тот.

Ни он, ни Ульэйжен ни словом не обмолвились, зачем конкретно они интересуются прошлым госпожи Эойлиз.

— Те, кто в прошлый раз приезжали, между собой несколько раз про убийство какого-то Пейжэйринури говорили. Поэтому им никто ничего не сказал. И жене твоей ничего не скажут, — щеки у Рейста предательски запылали. Никогда раньше не задумывался, как приятно будет слышать такие слова… про жену, естественно. — Зря браслет не носишь, все равно сразу видно, что вы пара. У меня глаз наметанный, — мужик фыркнул, ехидно и, почему-то, печально. — И то, что я тебе только что наболтал, тебе померещилось, понял? Главное запомни, убить она никого не могла.

Высказав все это, мужчина развернулся и быстро пошагал прочь. А Рейст вернулся обратно в дом, где оставил Ульэйжена.

— Ну, как успехи? — устало поинтересовалась Дайрина, усевшись на полу висевшей в воздухе аэрошки и свесив ноги. Мужчины встали с двух сторон и посмотрели друг на друга, как бы спрашивая, кому начинать первым.

Женщина мысленно улыбнулась — срабатываются, красавцы. Младший перестал влезать, оттирая старшего, а старший изначально вел себя более умно…

— Здесь гэйвэйрэйтэ Эойлиз лет двадцать не появлялась, — отчитался наконец Ульэйжен. — Переехала после смерти матери в город и оборвала все связи. Но зато один старичок мне проговорился, что мать гэйвэйрэйтэ была не с Венги, она сюда на практику прилетела и осталась. Потому что закона о вывозе мужей тогда еще не было.

— Молодец, — похвалив младшего, Дайрина перевела взгляд на старшего. Уж больно выразительно тот молчал.

Рейст пересказал все, что удалось узнать, заострив внимание на долге, картинах и инопланетной госпоже.

— Долг — это интересно… Узнать бы еще, у кого Эойлиз занимала, — Дайрина задумалась, а потом хитро улыбнулась: — Кстати, через хутор жил и улетевший с Венги парень.

Если говорилось просто «через хутор», то подразумевалось, что счет идет от Венгсити слева направо. Конечно, у хуторов были красивые названия, иногда они были известны по фамилии главной хозяйки хутора. Но в разговоре эти «через хутор назад» и «через хутор влево» звучали постоянно, так что даже горожане понимали, о каком хуторе идет речь.

Пару-тройку минут перелета Рейст любовался мелькающими внизу полями, озером и большой полосой леса, отделяющей один хутор от другого. Вот на краю поля — ряд сараев для проживания клонов. Богатый хутор, значит, если могут себе позволить такую роскошь. Ну, ближе к Венгсити все хутора не бедные, просто некоторые живут за счет ульев с пчелами, некоторые молочной продукцией и мясом торгуют, а вот у этого — поля с зерновыми… и пекут там, наверное, много.

В животе заныло, несмотря на плотный обед, который был-то всего часа три назад.

Ожидаемого запаха свежей выпечки, как Рейст ни принюхивался, не ощущалось. Зато голову кружил аромат иши. Так вот что растет на тех полях…