Купите даме монстра (СИ) - Сокол Алена - Страница 31

– Конечно! – лучезарно улыбнулась бабуля. – Поди погуляй, а я пока с внучкой переговорю.

Веда окончательно поникла, метнув в меня обвинительный взгляд.

«Прости!» – одними губами прошептала я, скрываясь за дверью. Надеюсь, Веда не развеет меня по ветру или не превратит в мерзкую жабу. Подводить друзей всегда стыдно, но на то мы и друзья – чтобы прощать друг друга за всё на свете! И всё же на всякий случай забегу на обратном пути в магазин – куплю торт для моей любимой ведьмы-сладкоежки. А лучше два!

И зачем, спрашивается, было так выряжаться? Знала бы, что полдня придётся таскать змею в мешке – ни за что бы не напялила любимые босоножки. Безусловно, мне хотелось покрасоваться перед Владом, а то я вечно появляюсь перед ним в каком-то странном виде: то в короткой юбке и потрёпанных кроссовках, то в полудомашних джинсах и небрежной футболке, а то и вовсе в костюме зайчихи. А так хочется видеть его восхищённый взгляд!

Я остановилась возле входа в парк и опёрлась о кованую ограду, переводя дух. Кожа покрылась липким потом, а причёска окончательно растрепалась. Думаю, со стороны мои мучения выглядели довольно жалко.

Матильда весело носилась рядом, держась на безопасном расстоянии от Бруни в мешке. Яркая бабочка, кокетливо взмахнув широкими крыльями, уселась на нос любимице. Мотя застыла на месте, стараясь рассмотреть нежданную гостью. Вот уж где пример совершенной беззаботности: человека прокляли, превратили в животное, ещё и пол сменили, а ему хоть бы что! Он бабочек рассматривает и по улице носится!

А мне вот приходится таскать заколдованную змею, которая только и ждёт случая, чтобы меня уничтожить. И это я не вспоминаю о демоне, жаждущем моей незамедлительной кончины! И размолвке с Игорем... Когда же я успела насобирать столько приключений на свою голову? Ещё и с работы уволили.

Едва дотащившись до скамейки, расположившейся в тени высокого кустарника, я сбросила на землю неблагодарную ношу и плюхнулась рядом, блаженно вытягивая ноги и откидываясь назад.

Как же это всё несправедливо! Я всегда считала, что если в жизни ты поступаешь по совести, то другие это обязательно оценят и наступит мир во всём мире. Эх, не учла я, что совесть у каждого своя, разная и непредсказуемая. А у некоторых, вон – я зло зыркнула на пакет с Бруней, – вообще напрочь отсутствует!

– Какая хорошенькая собачка! – мягкий голосок, раздавшийся, казалось, из-под самой моей руки, заставил дёрнуться от неожиданности.

Крохотная малышка, прозрачная, словно тростинка, сидела рядом со мной и не сводила восхищённого взгляда с Моти, которая с довольным видом носилась возле скамейки.

– А можно её погладить? – спросила она, с надеждой заглядывая в глаза.

Открытый взгляд не по-детски умных серых глаз смутил.

– Погладь, конечно, – разрешила я, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание любимицы.

Та, быстро сообразив, что от неё требуется, подбежала к девочке и, поднявшись на задние лапы, ткнулась в острое колено малышки, радостно виляя хвостом.

– Кажется, ты ей понравилась! – доверительно сообщила я. – Иди, побегай с ней на травке!

Мне хотелось побыть в одиночестве, поэтому я без зазрений совести сбросила на Мотю повинность развлекать невесть откуда свалившуюся на мою голову малышку.

– Я не могу, – улыбнулась она и добавила, отвечая на мой удивлённый взгляд: – я быстро устаю, когда бегаю. Я лучше здесь маму подожду, она за мороженым пошла. Только собачку поглажу.

– В твои-то годы на усталость жаловаться! Что за молодёжь нынче! Совсем хиляки! – возмутилась я, оглядываясь по сторонам.

Маму нам ждать, судя по всему, придётся очень долго: я здесь отродясь мороженого не видела.

– Ты смешная, – девочка откинулась на деревянную спинку, отчего тонкие ножки вздёрнулись вверх и теперь торчали, словно лапки шмеля.

Я покосилась на смешливую девчонку, только сейчас присмотревшись к ней внимательнее. Голубое платье, перевязанное на поясе широкой лентой, мягким облаком разлеглось на скамейке. От солнца голову малышки защищала кружевная косынка, а серые туфельки с потёртыми носиками были слегка великоваты, свободно болтаясь на маленькой ступне. Она была прехорошенькой, но что-то в её внешности казалось неправильным.

– Тебя как зовут, чудо? – уточнила я.

– Соня, а тебя?

– Лина. А вы с мамой чего сюда пришли, а не на детскую площадку?

– Думали, здесь будут аттракционы, но ничего не работает, – она печально улыбнулась, теребя край платья.

– Так парк уже лет сто ржавеет без дела! – удивилась я. – Ты разве не знала?

– Нет, мы недавно переехали, – призналась она.

– Переселенки, значит! – притворно нахмурилась я. – Всех кавалеров у местных девчонок отбить захотела? В таком-то платьице нарядном? Признавайся!

Соня испуганно на меня взглянула, но, заметив шутливую гримасу на лице, счастливо заулыбалась.

– Да не нужны мне ваши кавалеры! – стыдливо прикрывая ладошкой рот, захихикала она. – Я замуж не собираюсь!

– Правильное решение! – искренне восхитилась я. – Хвалю! Ну их, этих мальчишек! Одни беды от них, правда?

– Нет, – улыбнулась она. – Папа маму сильно любит. И меня любит. И от него нет никакой беды!

Я совершенно растерялась. Кто бы мне объяснил детскую логику!

– Тогда почему не собираешься? – решила докопаться до истины я.

– Да потому! – грустно улыбнулась она и, взглянув мне в глаза, произнесла воодушевлённо: – Ты будешь красивой невестой! В пышном платье и длинной-предлинной фате… И в короне!

– Так, стоп! – возмутилась я. – Мы, кажется, говорили о тебе! Какая ещё из меня невеста?

– Я же сказала: кра-си-ва-я!

– Сонечка! – я обернулась одновременно с малышкой.

К нам торопливо приближалась молодая женщина. Тёмные волосы были коротко острижены и сейчас немного растрепались. На худом бледном лице ярко горели те же пронзительно-серые глаза, что и у малышки, а щёки раскраснелись от быстрого бега. Скромный сарафан доходил до колен, а плечи прикрывала вязаная кофта.

– Мама! – радостно воскликнула Соня, вскакивая со скамейки.

– Прости, солнышко, но здесь, кажется, совсем нет мороженого. Завтра поищем магазин, ладно?

– Тут недалеко есть круглосуточный, – подала голос я. – Думаю, мороженое для маленькой принцессы у них обязательно найдётся!

– Спасибо! – улыбнулась мама Сони. – Надеюсь, она вас не утомила.

– Ну что вы! – усмехнулась я, подмигивая малышке. – Мы очень здорово поболтали! Правда, Соня?

– Правда! – хитро улыбнулась девочка. – А можно я её за поводок повожу?

Она указала взглядом на удобное приспособление, которое я извлекла из сумки, дабы свободно бегающая пуделиха не смущала прохожих.

– Валяй! – я щёлкнула застёжку на ошейнике Моти и протянула Соне держатель.

Она приняла его, как самое ценное сокровище, и, ласково погладив собаку, пошла наворачивать круги по мощёной дорожке. Её мама неуверенно присела рядом со мной, обеспокоенно глядя на дочь. Молчание затянулось, и я не выдержала первой:

– Соня сказала, вы недавно к нам переехали. Новая должность? Или квартиру купили? У нас ведь в городке гораздо дешевле, чем в столице!

Женщина печально улыбнулась и, помолчав немного, ответила:

– Нет, нас сюда в хоспис направили. У них места появились.

Я озадаченно насупилась, пытаясь вспомнить, что такое хоспис. В голову упорно лезли ассоциации не то с отелем, не то с госпиталем… И вдруг вспомнилось, как однажды в нашем торговом центре проводили акцию в поддержку смертельно больных детей, а все пожертвования обещали передать местному хоспису. Ох, нет!

Теперь понятно, что в её внешности меня насторожило: у Сони не было ни ресниц, ни бровей – последствия облучений. Готова поспорить, что под косыночкой волос тоже нет…

– А вы всё-всё перепробовали? – собственный голос показался чужим.