Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2 - Дюма Александр - Страница 21

• Предыдущая
• 21/157
• Следующая

– Что это? – спросила графиня, пожирая бумагу глазами.

– Да, что это? – повторил герцог.

– Письмо, о котором вы просили.

Среди гробовой тишины граф прочел двум очарованным слушателям уже известное читателям письмо.

По мере того как он читал, графиня все шире раскрывала глаза и уже едва владела собой.

– Это клевета, черт побери! Будьте осмотрительны! – прошептал Ришелье, когда Бальзамо дочитал письмо.

– Это, господин герцог, точная копия письма герцогини де Граммон; отправленный нынче утром из Руана курьер везет его сейчас герцогу де Шуазелю в Версаль.

– Неужели это правда, господин Бальзамо? – воскликнул герцог.

– Я всегда говорю только правду, господин маршал.

– Неужели герцогиня могла написать подобное письмо?

– Да, господин маршал.

– Как она могла так неосторожно поступить?

– Я согласен, что это невероятно, но, тем не менее, письмо было написано.

Старый герцог взглянул на графиню: она была не в силах вымолвить ни слова.

– Ну что же, – заговорила она наконец, – мне, как и герцогу, трудно в это поверить. Простите меня, граф! Но чтобы госпожа де Граммон, умная женщина, так скомпрометировала себя, равно как и своего брата, таким откровенным письмом… Кстати… Чтобы поверить в существование подобного письма, нужно его прочесть.

– Кроме того, – поспешно прибавил маршал, – если господин граф держал бы это письмо в руках, он должен был бы его спрятать: ведь это бесценное сокровище.

Бальзаме медленно покачал головой.

– Это нужно тем, кто распечатывает письма, чтобы узнать их содержание.., а вовсе не тем, кто, как я, читает сквозь конверт… Бог с вами!.. Да и потом, какой мне интерес в том, чтобы погубить де Шуазеля и госпожу де Граммон? Вы пришли просить моего совета.., по-дружески, я полагаю? Я вам отвечаю тем же. Вы пожелали, чтобы я оказал вам услугу – я вам ее оказываю. Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне за совет деньги, словно отгадчику с набережной Феррай?

– Ну что вы, граф! – проговорила Дю Барри.

– Так вот я вам даю совет, но мне показалось, вы меня не поняли. Вы сказали мне, что намерены свергнуть господина де Шуазеля и что вы ищете для этого способ. Я вам его предлагаю, вы одобряете; я даю его вам прямо в руки, а вы не верите!

– Но.., но.., граф, послушайте…

– Я вам говорю, что письмо существует, потому что у меня его копия.

– Да, но кто вам об этом сказал, господин граф? – вскричал Ришелье.

– Вопрос непростой! Кто мне сказал? Вы сразу хотите узнать столько, сколько я, труженик, ученый, посвященный, проживший три тысячи семьсот лет.

– Вы хотите испортить прекрасное впечатление, которое у меня о вас сложилось, граф, – разочарованно произнес Ришелье.

– Я не вас прошу мне верить, господин герцог, и это вовсе не я к вам пришел во время королевской охоты.

– Он прав, герцог, – заметила графиня. – Господин де Бальзамо, умоляю вас, не надо терять терпение!

– У кого есть время, тот никогда не теряет терпения, графиня.

– Будьте добры… Присовокупите эту милость к тем, что вы мне уже оказали, и скажите, как вам удается раскрывать подобные тайны.

– Нет ничего легче, графиня, – медленно отвечал Бальзамо, словно подыскивая слова для ответа. – эти тайны сообщил мне голос.

– Голос! – одновременно вскричали герцог и графиня. – Все это вам сказал голос?

– Он сообщает мне все, о чем бы я ни пожелал узнать.

– И голос вам сказал, что госпожа де Граммон написала брату?

– Уверяю вас, графиня, что это именно так.

– Непостижимо!

– Вы мне не верите.

– Признаться, нет, граф, – вмешался герцог. – Как можно верить подобным вещам?

– А вы поверили бы мне, если б я вам сказал, что сейчас делает курьер, у которого в руках письмо к де Шуазелю?

– Еще бы! – воскликнула графиня.

– А я поверил бы в том случае, если услышал бы голос… – признался герцог. – Но господа некроманты, или волшебники, обладают даром видеть и слышать чудеса в одиночестве.

Бальзамо взглянул на де Ришелье с особенным выражением, заставившим графиню вздрогнуть, а у себялюбивого скептика, как называли герцога де Ришелье, пробежал холодок в затылке и заныло сердце.

– Да, – продолжал Бальзамо после продолжительного молчания, – только я умею видеть и слышать сверхъестественное. Однако, когда я имею дело с людьми вашего ранга, вашего ума, герцог, вашей красоты, графиня, я раскрываю мои сокровища и готов ими поделиться… Итак, вы бы хотели услышать таинственный голос?

– Да, – ответил герцог, сжав кулаки, чтобы унять дрожь.

– Да, – трепеща, отвечала графиня.

– Ваше сиятельство! Ваша светлость! Сейчас вы его услышите. Какой язык вы предпочитаете?

– Французский, если можно, – попросила графиня. – Я не знаю никакого другого языка, и потом, чужая речь слишком бы меня напугала.

– А вы, господин герцог?

– Как и графиня.., французский. Я бы хотел иметь возможность повторить потом то, что скажет сатана, и посмотреть, хорошо ли он воспитан и умеет ли грамотно изъясняться на языке моего друга Вольтера.

Наклонив голову, Бальзамо пошел к двери, выходившей в малую гостиную, из которой дверь, как помнит читатель, вела на лестницу.

– Позвольте мне вас запереть, чтобы по возможности не слишком подвергать вас риску, – предупредил он.

Графиня побледнела, подвинулась к герцогу и взяла его за руку.

Бальзамо вплотную подошел к двери, ведущей на лестницу, поднял голову и звучным голосом произнес по-арабски слова, которые мы переводим на наш язык:

– Друг мой!.. Вы меня слышите?.. Если слышите, дерните дважды за шнур звонка.

Бальзамо стал ждать, поглядывая на герцога и графиню; они внимательно смотрели и слушали, но не понимали слов графа.

Звонок прозвенел громко и отчетливо, затем повторился.

Графиня подскочила на софе, герцог вытер платком пот со лба.

– Раз вы меня слышите, – продолжал Бальзамо на том же языке, – приказываю вам нажать кнопку, вделанную в правый глаз мраморного льва на камине, и дверь откроется. Выйдите в эту дверь, потом пройдите через мою комнату, спуститесь по лестнице и пройдите в комнату рядом с той, из которой я говорю.

Легкий, едва различимый шум, похожий на вздох, дал понять Бальзамо, что его приказания поняты и выполнены.

– Что это за язык? – спросил Ришелье с деланным спокойствием. – Язык кабалистики?

– Да, господин герцог, это язык для беседы с духами.

– Но вы сказали, что мы все поймем.

– То, что скажет голос, – да, но не то, что буду говорить я.

– А дьявол уже здесь?

– Кто вам говорил о дьяволе, господин герцог?

– Но, по-моему, мы его и вызываем?

– Вызвать можно все, что представляет собой явление высшего порядка, сверхъестественное существо.

– А это явление высшего порядка, сверхъестественное существо?..

Бальзамо протянул руку к гобелену, скрывавшему дверь в соседнюю комнату.

– Оно непосредственно связано со мной, ваша светлость.

– Мне страшно, – прошептала графиня, – а вам, герцог?

– Признаюсь вам, графиня, что я предпочел бы сейчас быть в Маоне или Филипсбурге.

– Графиня и вы, господин герцог! Извольте слушать, раз вы хотели услышать, – строго проговорил Бальзамо.

Он повернулся к двери.

Наступила торжественная тишина. Потом Бальзамо спросил по-французски:

– Где вы? – Я здесь, – отвечал чистый и звонкий голос. Пройдя сквозь обивку и портьеры, он отдался присутствовавшим металлическим звоном и мало напоминал человеческий голос.

– Дьявольщина! Это становится интересным! – проговорил герцог. – И все это без факелов, без магии, без бенгальских огней!

– До чего страшно! – пробормотала графиня.

– Слушайте внимательно мои вопросы, – продолжал Бальзамо.

– Я слушаю всем своим существом.

– Прежде всего скажите мне, сколько человек сейчас со мной в комнате?

– Два.

– Кто они?

• Предыдущая
• 21/157
• Следующая