Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1 - Дюма Александр - Страница 71

• Предыдущая
• 71/155
• Следующая

– Я в этом не сомневаюсь.

– Должен признаться, что мне просто было жаль, что милости короля достанутся какой-нибудь злюке, которая из корыстных соображений будет вынуждена отступить перед нашим могуществом, поняв, что нас невозможно одолеть.

– Да, вероятно, так могло бы случиться, – согласилась де Беарн.

– Вас мы ни о чем не просили, мы с вами почти незнакомы, и вы готовы предложить свои услуги от чистого сердца. Вот почему мне представляется, что вы более других достойны воспользоваться всеми преимуществами этого положения.

Старая сутяга, вероятно, нашла бы, что возразить против благожелательности, которую виконт любезно ей приписал, но Дю Барри не дала ей времени на размышление.

– Дело в том, – сказала она, – что этот ваш поступок обрадовал бы короля и король исполнил бы любое желание того, кто ему предложил бы свои услуги.

– Как? Вы говорите, что король исполнил бы любое мое желание?

– Вернее, он предупреждал бы эти желания; то есть вы услышали бы, как он говорит вице-канцлеру: «Я хочу, чтобы графине де Беарн ни в чем не было отказа, вы меня поняли, господин де Монеу?» Впрочем, мне кажется, графине де Беарн не нравится такой способ действий? Ну что?

– Да – с поклоном прибавил виконт. – Надеюсь, ваше сиятельство не рассердится на меня за то, что я хотел быть ей полезным?

– Я тронута до глубины Души, сударь! – вскричала старуха.

– Не стоит благодарности, – любезно отвечал виконт.

– Но. – продолжала старая графиня – Вы что-то хотели сказать?

– Но я не думаю, чтобы госпожа д'Алони так просто уступила мне свое право, – заметила старая сутяга.

– Мы возвращаемся к тому, о чем говорили в самом начале, главное, чтобы графиня де Беарн предложила свои услуги, и в признательности его величества она может быть уверена независимо ни от чего.

– Однако предположим, что госпожа д'Алони согласится уступить, – продолжала старая графиня, предполагая худшее; она стремилась к тому, чтобы ей все было ясно до мельчайших подробностей, – нельзя же подставлять ножку благородной даме!

– Король бесконечно добр ко мне, – заявила фаворитка – А какая неприятность ожидает Салюсов! – вскричал Дю Барри. – Я бы этого не вынес, окажись я на их месте.

– Если бы я вам предложила свои услуги, графиня, – продолжала старуха со все возраставшей решимостью, подогреваемой личными интересами, и в то же время словно не замечая комедии, которую затеяли Дю Барри. – Я не совсем понимаю, как бы я могла выиграть тяжбу; ведь сегодня все предрекают мне поражение, как же завтра я могу надеяться на удачу?

– Королю стоит только захотеть, и все будет сделано! – отвечал виконт, торопясь рассеять это новое сомнение.

– А вы знаете, виконт, графиня права, – заметила фаворитка, – и я с ней согласна.

– Что вы сказали? – вытаращив глаза, спросил виконт.

– Я говорю, что для дамы, носящей такое имя, как у графини, было бы достаточно, чтобы процесс шел так, как ему должно идти. Правда, ничто не может ни противостоять волеизъявлению короля, ни остановить его щедрость… А что если бы король, не желая вмешиваться в ход судебного разбирательства – приняв во внимание, что в настоящую минуту его отношения с Парламентом осложнены, – предложил бы вам, графиня, компенсацию?

– Приличную сумму! – поспешил прибавить виконт. – Да, сестричка, по-моему, вы правы.

– Увы! – жалостливо проговорила старая любительница процессов. – Как можно возместить убытки от процесса, в результате которого я потеряю двести тысяч ливров?

– Прежде всего, – отвечала Дю Барри, – вы можете рассчитывать на истинно королевский дар, например, в сто тысяч ливров. Каково?

Заговорщики окинули жадными взглядами свою жертву.

– У меня есть сын, – проговорила она.

– Прекрасно! Вот еще один слуга, преданный королю и отечеству!

– Так вы полагаете, графиня, что можно что-нибудь сделать для моего сына?

– Я могу за это поручиться, – вмешался Жан, – самое меньшее, на что он может рассчитывать, – это на чин лейтенанта королевской охраны.

– Может быть, у вас есть другие родственники? – спросила фаворитка.

– У меня есть племянник.

– Ну что же, придумаем что-нибудь и для племянника, – пообещал виконт.

– Мы поручим вам это дело, виконт, ведь вы только что доказали, что преисполнены благих намерений, – со смехом проговорила фаворитка.

– Если бы король все это сделал для вас, графиня, – спросил виконт, следуя наставлению Горация и решительно устремляясь к развязке, – то как вы полагаете: достаточно ли этого было бы для вас?

– Я полагаю, что это было бы более, чем щедро, и я от всего сердца благодарю графиню, ведь я же уверена, что именно ей я обязана этой милостью.

– Таким образом, наш разговор для вас не шутка? – спросила фаворитка.

– Нет, графиня, я отношусь к нему как нельзя более серьезно, – отвечала старуха, побледнев от волнения.

– Вы позволите мне поговорить о вас с его величеством?

– Сделайте одолжение! – со вздохом отвечала старая сутяга.

– Я буду говорить с королем не позднее сегодняшнего вечера, – поднимаясь, объявила фаворитка. – А теперь, графиня, позвольте мне надеяться, что мы с вами друзья.

– Благодарю вас, графиня, для меня это большая честь, – отвечала старуха, приседая, – я до сих пор не могу поверить, что это не сон.

– Итак, подведем итоги, – предложил Жан, любивший в денежных вопросах точность, – сто тысяч ливров в возмещение дорожных расходов, судебных издержек, вознаграждения адвокатов и так далее…

– Да, сударь.

– Чин лейтенанта для молодого графа…

– Это послужило бы началом прекрасной карьеры!

– И что-нибудь для племянника.

– Да, какую-нибудь безделицу.

– Мы что-нибудь придумаем, я обещал. Уж это мое дело.

– Когда я буду иметь честь вновь увидеть ваше сиятельство? – обратилась старая графиня к Дю Барри.

– Завтра утром моя карета будет ждать у ваших дверей. Я приглашаю вас к себе в Люсьенн, где вы увидитесь с королем. Завтра в десять утра я выполню свое обещание. Его величество будет обо всем предупрежден, и вам не придется ждать.

– Позвольте вас проводить, – предложил Жан, подавая графине де Беарн руку, – Не беспокойтесь, сударь, – отвечала старая дама, – оставайтесь здесь, прошу вас. Жан продолжал настаивать:

– Позвольте проводить вас хотя бы до лестницы.

– Ну, если это доставит вам удовольствие… Она оперлась на руку виконта.

– Замор! – позвала графиня. В дверях появился негритенок.

– Пошли кого-нибудь посветить ее сиятельству до подъезда и прикажи подать карету моего брата. Замор бросился исполнять поручение.

– Вы слишком добры ко мне, – проговорила де Беарн.

Дамы раскланялись.

На лестнице виконт Жан распрощался с г-жой де Беарн и вернулся к сестре, а старая сутяга стала важно спускаться по ступенькам парадной лестницы.

Замор открывал процессию, за ним шагали два лакея с факелами, следом за ними выступала де Беарн, а позади всех третий лакей нес ее коротковатый шлейф.

Брат и сестра провожали взглядами из окна гостиной Дорогую поручительницу, которую они так старательно искали и с таким трудом нашли.

В ту самую минуту, как де Беарн спустилась с крыльца, во двор въехала почтовая карета и в окне показалась молодая женщина.

– А, госпожа Шон! – вскричал Замор, растянув в широкой улыбке свои толстые губы. – Добрый вечер, госпожа Шон!

Графиня де Беарн подняла ногу да так и застыла: во вновь прибывшей даме она узнала мнимую дочь Флажо.

Дю Барри поспешно отворил окно и стал делать сестре знаки, но она его не замечала.

– Не у вас ли этот дурачок Жильбер? – обратилась Шон к одному из лакеев, не замечая графиню де Беарн.

– Нет, сударыня, – отвечал лакей, – его никто не видел.

Подняв глаза, она наконец заметила, что Жан подает ей знаки.

Она проследила взглядом за его рукой и увидала графиню де Беарн.

Шон сейчас же ее узнала, вскрикнула, нагнула голову и быстрым шагом направилась к дому.

• Предыдущая
• 71/155
• Следующая