Как мы изобрели фотосинтезатор - Абдулаева Сахиба - Страница 6

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая

Этот снимок я сделал вчера, когда Акбар готовил уроки, для пробы. Так что, ты прости меня, братишка, что выдал твои мысли…

Акбар молчал и казался рассеянным.

Я же не могла скрыть радости: — Значит, вы все сделали, ничего нам не говоря!

— Нет, я бы один ни за что не справился, — сказал Халил-ака. — Мне помог Шухрат. В прошлом году мы разбирали на части старую ЭВМ и с разрешения преподавателей взяли себе некоторые детали. Они нам пригодились. Другие же детали купили на стипендию.

Труднее всего было изготовить запоминающее устройство. Оно размещено вот в этой коробочке. Видите, похоже на маленький магнитофон. Кстати, здесь мы использовали некоторые детали магнитофона Шухрата.

Во время съемок не обязательно носить с собой запоминающее устройство. Оно нужно только тогда, когда готовый снимок выводится на экран. Проще говоря, оно «читает» мысли человека, изображенного на снимке.

— А как оно читает? — спросили мы с Акбаром одновременно, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Сейчас, объясню, — сказал Халил-ака. — Каким бы серьезным ни старался выглядеть фотографирующийся человек, в чертах лица некоторое время сохраняются следы его внутренних переживаний. В этом случае многое могут сказать цвет лица, выражение глаз, излом бровей. Фотосинтезатор особенно четко синтезирует цветные снимки. Вот этот, например, прибор, — и Халил-ака показал на плоскую коробочку, — г производит спектральный анализ снимка, по совокупности цветовых излучений в различных диапазонах волн определяет душевное состояние человека и передает результат в запоминающее устройство. В нем размещена запрограммированная микро-ЭВМ. На микрокассете же записаны мысли, соответствующие различным выражениям лица. ФС, сопоставляя эту информацию, делает точное заключение. В результате всего этого и появляются на экране надписи, — закончил Халил-ака.

Честно говоря, мы с Акбаром не все поняли, но какое это имело сейчас значение;

— Знаете, Халил-ака, — сказала я. — Надо как можно скорее запускать ФС в действие. Наш одноклассник Бахадыр, о котором мы вам рассказывали, совсем замучился. Вот я и думаю: начать нам надо с приятелей Джалила-ака…

— Хорошая мысль, — одобрил Халил-ака. — Тогда вы начинайте осторожно действовать, а я тем временем поломаю голову над усовершенствованием ФС.

— Разве у него есть недостатки? — упавшим голосом спросил Акбар.

— Мы с Шухратом хотим изготовить еще одно приспособление, — задумчиво сказал Халил-ака. — Этот аппарат будет работать в контакте с ФС. Если получится, мы назовем его ПБВ

— Ой, правда? — захлопала я в ладоши. — А что это значит — ПБВ?

— Приемник биоволн, — ответил Халил-ака.

— Значит, это аппарат, который будет, по биоволнам определять мысли человека, которого фотографируют? — спросил Акбар, и глаза его загорелись.

— Угадал!

— Правда, здорово? — сказал Акбар, обращаясь ко мне.

— Да, я уже читала об этом в фантастических книжках, — сказала я и недоверчиво спросила Халилаака — Неужели вы сможете сделать такой аппарат?

— Во всяком случае, попытаемся, — сказал Халилака. — А пока я вам советую для начала завоевать доверие у Джалила-ака, когда приступите к делу. Такие люди, как он, не любят фотографироваться… Притворитесь простачками, разинями, кем угодно, но обязательно найдите удобный способ снять его.

— Понятно, — в один голос ответили мы.

Сегодня мы с Акбаром волновались как никогда.

И это волнение понятно только нам. Ведь мы приготовились сфотографировать сомнительных гостей Джалила-ака. Для этого специально несколько дней подряд делали уроки в доме у Бахадыра: потихоньку «приучали» Джалила-ака к себе. Тогда же и узнали, что он мечтает устроить Бахадыра учиться только «по торговой части».

— Счет лучше изучай, счет! — наставительно говорил Джалил-ака Бахадыру, когда мы готовили математику.

А тетушка Зебо, напротив, всегда старалась нам подсунуть какую-нибудь работу. То потрясти дорожки, то помыть окна. Удивительно. Сегодня тетушка Зебо нам почему-то не поручила никакой работы. Может быть, потому, что мы пришли с фотоаппаратом? Сначала мы сфотографировали Бахадыра с его собакой. Тетушка Зебо тут как тут — подскочила к нам.

— А можно и мне сфотографироваться? — спросила она.

— Почему же нельзя, — засмеялась я. — Только не просите потом, чтобы снимок был живой…

— Интересная ты, сынок Ходжи-ака, — обиделась тетушка Зебо, нарочно путая мое имя. — Кто же вдохнет в картинку жизнь, даже если я стану этого требовать?

— Вы же сами говорили, что грешно изображать людей на картинках, напомнила я ее «наставления». — Потому что этим уготавливаем им место на том свете.

— Мало ли что я говорила, — всплеснула руками тетушка. — Я тоже это от кого-то слышала. Вон сейчас люди и в «дилбузаре»[9] появляются… И ничего. Эх, что за время наступило! Все есть, только от смерти еще не научились избавляться, — и она призывно взглянула на меня. — Ну, быстрее, сынок Ходжигака, фотографируй! Если снимок получится хороший, то сразу же отправлю его своему племяннику — солдату.

Тетушка Зебо поправила платье, платок. Мы сфотографировали ее.

Не прошло и получаса, а она уже начала требовать:

— Дайте мне скорее мою фотографию.

— Больно вы скорая, — сказала я и засмеялась.

— Что ты смеешься, сынок Ходжи-ака? — обиделась тетушка. — Делай быстрее фотографию, а ты, Бахадыр, напиши племяннику письмо от моего имени. Мы отправим его вместе с фотографией.

— Ой, тетушка! — сказала я извиняющимся тоном. — Фотография ваша будет готова только дня через два, не раньше. Мы ведь должны отснять пленку полностью.

— А это чтобы, значит, зря не пропадала, — поняла по-своему бабушка Бахадыра. — Хорошо, хорошо! И я боюсь такого греха. Вот на днях, например, отдала я хасып, ну тот, что вы не съели, тете Ойше для ее курочек, так сегодня она мне принесла четыре яичка, старушка о чем-то задумалась и вдруг улыбнулась: — Ну да ладно, отдохните пока, а я сейчас вам оладьи испеку. Ой-ой, спина совсем затекла. Э-эх, старость не радость… Время прошло, караваны ушли…

Даже Бахадыр пришел в восторг от такой бабушкиной щедрости. Вскоре оладьи были готовы. Мы помыли руки и поужинали. Потом я показала тетушке Зебо цветную фотографию моего братишки Умиджана, которая оказалась в книжке.

— Вай, да это же Умиджанчик, мой колобочек! — узнала сразу тетушка Зебо. — Смотрите, какие у него выразительные глаза! Угилой, я чувствую, что братец твой будет такой же умный, как и ты, — и тут же предупредила — Только эту фотографию не показывай кому попало, а то ведь сглазить могут!

— Да что вы, тетушка Зебо, разве можно сглазить фотографию? — удивился Акбар.

— Еще как, — вздохнула притворно она.

— А вы тогда заговорите эту фотографию, — лукаво посоветовала я. Приложите к ней хлеб, и моего братца никто не сглазит.

Тетушка Зебо бросила сердитый взор на меня и хотела что-то ответить, но тут у ворот, резко затормозив, остановилась машина.

— Ой, наверное, папа! — вскочил с места Бахадыр и как-то настороженно посмотрел на нас.

Видимо, он хотел, чтобы мы поскорее ушли… Но мы с Акбаром вовсе не спешили это сделать.

Между тем Джалил-ака втолкнул во двор блеющего барана.

— Ох, сынок, неужели опять гости?.. — спросила тетушка Зебо и брезгливо поморщилась: мол, какое может быть мясо с этого тощего барана?..

— Э, мама, купил по дешевке… — сказал Джалил ака. — Скоро ведь у Бахадыра каникулы. Пусть, он и попасет его у речки. Будет приносить остатки пищи из детсада. К тому же арбузы и дыни скоро поспеют. Можно будет братькорки у соседей. Глядишь — так и откормится барашек. В верблюда превратится. Хе-хе!

Дождавшись, когда Джалил-ака, привязав тощего барана к старой урючине в углу двора, вернется к нам, я нарочно уронила цветную фотокарточку.

Джалил-ака поднял ее с земли и с интересом спросил:

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая