Командор Советского Союза (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 1

Мир переживший рукотворную эпидемию восстанавливается. Но в СССР нарастают процессы саморазрушения. Живущий уже третью жизнь Александр Мечников знаток не только бытовой техники и одежды. Он очень хорошо умеет отправлять врагов на тот свет.

Мир переживший чудовищную эпидемию быстро восстанавливается. Большинство стран обошлись некритическими потерями в населении и промышленном потенциале. Даже США, которые и были центром распространения Чёрной Чумы, потеряли две трети населения, в основном чёрного и мексиканского, которые, видя, что с улиц исчезли полицейские, кинулись грабить магазины и дома. И если в домах их очень часто встречали пулей, то магазины, особенно алкогольные, никто не защищал.

Белое население серьёзно восприняв предупреждения по радио не высовываться. Они дисциплинированно сидели по домам, и очень часто организовывались в общины, где питались из одного котла, и посменно несли дежурство с оружием. К ним и прибыла в первую очередь помощь военных взявших власть в США, тогда как чёрные анклавы часто брались армией в блокаду, и не выпускали людей, до окончания эпидемии, обрекая людей на смерть.

Сильнее всех пострадала Британия. До девяноста процентов населения погибло в результате заболевания и беспорядков. Так же тяжело пострадала вся Африка, где и до эпидемии численность населения была относительно невелика, и страны средиземноморья, где население не смогло преодолеть свою неорганизованность. В целом из трёх миллиардов жителей Земли, погиб каждый третий, что на наш взгляд весьма неплохой результат, учитывая заразность заболевания и стопроцентную смертность.

Лишь Советский Союз, Китайская Народная Республика и Швейцария, войдя в режим абсолютного карантина, вышли из эпидемии без значимых потерь. В России были отдельные смерти среди врачей – эпидемиологов и микробиологов, создававших вакцину, а у китайцев в основном пограничники, принявшие на себя первый удар толп беженцев и разнообразных банд.

Из доклада преподобного отца Морлиона «Pro Deo»[1] Ватикан. 1964 год.

СССР, Москва.

Май 1964 года выдался по-летнему жарким, словно солнце извинялось за длинную и холодную зиму и позднюю затяжную весну.

Александр Мечников, заместитель министра точного машиностроения и радиоэлектронной промышленности, несмотря на строгий дресс-код в среде советских управленцев, шляпу не носил, а всем костюмам предпочитал свободные модели от Лейзера. Именно к нему, он и ехал в этот субботний день, для того чтобы вновь сменить пиджак ставший тесноватым. Осип Лейзер недавно переехал в новое здание на Котельнической набережной, где сделали красивый и качественный ремонт. В старом здании оставалось детское ателье, магазин готовой одежды, и собственно ателье, где её шили, а в новом трёхэтажном корпусе спроектированном в мастерской архитектора Щусева, зал для показа мод, рабочие места швей и раскройщиц, склады и кабинет самого Лейзера, где было отлично оборудованное рабочее место с новенькой швейной машинкой Строчка, производства МинТочМаша. Выпущенная пилотной серией машинка разошлась по ателье Союза, чтобы собрать все положительные и отрицательные отзывы, и раз попробовав аппарат в деле, Осип без разговоров забрал машинку к себе. А секрет машинки был прост. Её детали имели высочайшее качество обработки поверхностей, и вполне часовую точность.

В ателье Мечникова встречали как самого дорогого гостя, только что не раскатывая ковровую дорожку.

- И куда вы так растёте! – Воскликнул маэстро ножниц и иголки обмеряя Александра. – Я же помню вас тонким изящным юношей, а сейчас ваши плечи, как у биндюжника!

- Ну что делать, Осип Наумович. – Мечников вздохнул. – Здоровое питание и физкультура творят чудеса. Но мне и нельзя быть тонким и изящным. Очень многие понимают только тогда, когда стукнешь по столу так, что чернильница лопается. Зато меня теперь совсем незаметно среди охраны. Теряюсь как лист в лесу.

- И сколько их у вас сейчас? – Мастер, у которого давно лежал скроенный «на вырост» костюм для Мечникова, который он сейчас и подгонял, чуть отодвинулся чтобы как он говорил «схватить силуэт». Удовлетворённый снял смётанный на живую нитку пиджак, и нажав кнопку звонка, отдал заготовку своей лучшей швее. – Ниночка, я вас не гоню, но поторопитесь.

- Всё сделаю, Осип Наумович. – Швея мелко закивала и опрометью кинулась к своей машинке.

- Я их уже перестал считать. – Мечников усмехнулся, и стал снимать ордена со старого пиджака. Костяк, это ещё те, кто меня принял с самого начала. Гриша Янаев и Вася Котряну. Гриша вроде уже даже подполковника получил. Они там как-то меняются, чтобы не замыливался глаз. Но я уже этот процесс не контролирую. – Он посмотрел на Осипа, и улыбнулся мастеру. – Кстати, завод воздушных холодильников, через неделю обещает первую продукцию, и я один такой агрегат зарезервировал для вашего дома моды.

- Хорошо конечно. Осип кивнул. Он знал, что такое «Воздушный холодильник» потому что такие аппараты периодически попадали на прилавки столичных магазинов. – Но боюсь нам один холодильник не поможет. Нужно как минимум десяток.

- Нет, Осип Наумович. – Александр рассмеялся. – Там такой агрегат, хватит чтобы все стены вашего заведения льдом покрылись. Будут ставить на крыше, а по помещениям разведут тонкие трубки с охлаждающей жидкостью. Будет в каждом помещении свой блок, где можно будет регулировать температуру. Делали-то его для больших помещений, типа торговых центров, спортивных залов и так далее. Так что для вашего Театра моды, такой кондиционер даже избыточен. Но решили, что в первую партию пойдёт именно такой, мощный аппарат, а те что послабее, пойдут вторым и третьим конвейером.

Он благодарно кивнул высокой стройной девушке, которая принесла кофейный прибор, расставив чашки, налила кофе, и ушла, крутанувшись так, что взлетевшая юбка показала пару стройных ножек.

Осип только вздохнул, увидев этот микроспектакль.

- Манекенщицы. Пока нет показа, занимаются всякой работой по дому. И вот. – Он развёл руками.

- Да ладно. – Александр рассмеялся. – Это даже забавно. У них же это на уровне инстинктов. Найти хорошего производителя, спариться с ним, произвести потомство, и сделать так, чтобы самец защищал потомство как можно дольше.

- И вас это не обижает? – Мастер удивлённо снял очки.

- А почему меня должно это обижать? – В свою очередь удивился Мечников. – Мы же не инфузории – туфельки. В какой-то из своих ипостасей мы работники, в какой-то защитники страны, а в какой-то самцы – производители. Чем человек интереснее, тем больше у него таких граней. Вы то насколько я знаю, не только с иголкой и ножницами возитесь, но и у себя дома мелкую ювелирку мастерите. Кстати… - Он сделал небольшую паузу. – Мне тут звонил один из руководителей нашего московского БХСС, и просил вам передать, что если вы-таки начали торговать вашими изделиями, то следует вести этот источник дохода в декларацию.

- Вот ведь! – Осип от избытка чувств всплеснул руками.

- А вы как хотели? – Мечников рассмеялся. – Вокруг нас сотни и тысячи глаз, и не все из них доброжелательны. И стоит нам хоть раз ошибиться, то наша ошибка станет причиной пересудов, и досужей болтовни. Конечно мы не можем совсем не ошибаться, но уж по таким поводам…

- Так я же только один раз! – Воскликнул модельер.

- Вот именно поэтому генерал Васильев не стал звонить вам, и не стал давать ход делу, а позвонил мне, так как в московском обществе прекрасно знают кто и чей покровитель. Дикость конечно, но в России всегда было патерналистское общество.

- Я таки слушаю вас, и опять мине страшно. – Как всегда, когда Осип волновался, он переходил на родной одесский говор. – Ви опять учите старого еврея как жить, и это опять золотые слова, к которым нельзя не прислушаться. Словно вашими устами говорит наш Ребе, Исаак, пусть будут бесконечными его дни.