Клан солнца (СИ) - "Amazerak" - Страница 38

Княгиню Милославу Борисовну я встретил, как и полагалось, в главном зале — комнате для официальных приёмов и собраний. Самое роскошное помещение во всём доме. Стены были оклеены тканью с разноцветными полосками, потолок украшен росписью, пол устлан коврами. В дальнем конце находилось возвышение, а на нём — стул с высокой резной спинкой и красной подушкой. Практически трон. Рядом — стол для писаря.

На этом троне я и восседал, принимая княгиню. Всеслав Игоревич и Казимир присутствовали при этом. Они стояли рядом со мной.

В комнату вошла чернобровая круглолицая женщина средних лет, облачённая в пурпурное платье — такое длинное, что его края волочились по полу. Голову её венчал высокий колпак в виде усечённого конуса, украшенный золотой вышивкой. Сопровождали прибывшую даму двое крупных мужчин в парчовых кафтанах, подпоясанных широкими кушаками. Их шапки были оторочены мехом, а на поясах висели сабли.

Я тоже нарядился соответствующим образом: в длинную праздничную свиту, в которой был на церемонии принесения клятвы Казимиром.

Женщина представилась. Это, собственно, и была Милослава Борисовна, княжна тахтакупырская, а два верзилы, что притопали с ней — первый боярин и воевода. Я приветствовал её по всем правилам местного этикета, о которых уже много знал со слов своего воеводы-советника.

— Благодарю, что ты откликнулась на мой призыв, — сказал я, поднимаясь с кресла. — Давайте пройдёмте в соседнюю комнату, там сядем и поговорим без лишних церемоний.

Всеслав Игоревич мне уже рассказал о том, как надо принимать подданных: я должен поприветствовать их, выслушать, сидя на троне, и всё в таком духе. Но мне было не до формальностей. Не то время сейчас.

Вшестером мы отправились в малую приёмную и уселись за стол.

— Итак, Милослава Борисовна, — сразу же заговорил я, едва гости расположились, — ты прибыла сюда, чтобы принести мне присягу, как великому князю Светлоярскому, верно я понимаю?

— Я получила весть от твоего гонца и сразу же отправилась в путь, — сказала княгиня. — Считаю, что мой долг — быть здесь. Но прежде, чем мы продолжим, я прошу ответить на тот вопрос, что гложет моё сердце.

— Спрашивай, — кивнул я.

— Мой муж сражался за твоих отца и брата. Прошёл месяц с тех пор, как под Талахом произошла битва, а он так и не вернулся домой. Что с ним стало? Он погиб? Его пленил враг? Тебе известно что-нибудь о его судьбе?

— Владимир сражался бок о бок с моим старшим братом. Он храбро дрался, десяток врагов пали от его руки. Но увы, противник превосходил нас числом. Твой муж был повержен. Убит ли он или полонён, мне доподлинно неизвестно. Меня и самого тяжело ранили в той битве. Будем надеяться, что боги милостивы к нему. Если он до сих пор жив и томится в плену, я сделаю всё возможное, чтобы вызволить его.

В данном случае я всего лишь сказал то, что посоветовал Всеслав Игоревич. Отделался дежурными фразами. На самом деле ни я, ни воевода не видели, где и как дрался Владимир, и не знали, что с ним стало.

— Только на их милость и остаётся надеяться всем нам, — проговорила княгиня, и в глазах её мелькнуло разочарование умершей надежды. — Однако ты до сих пор жив, и как я понимаю, ты намерен дать ещё один бой супостатам?

— Я намерен вернуть себе земли, которые принадлежали моему отцу и которые являются моими по праву.

— А я жажду поквитаться за своего мужа. Когда ты выйдешь на бой, можешь рассчитывать на меня и моих людей. Мы будем драться. Я лучше погибну в бою, чем отдам свою землю убийце и предателю.

Меня поразил настрой этой женщины. В её взгляде читалась такая решимость, которой, кажется, даже у меня не было. Ни капли сомнения, ни грамма страха. Полная готовность идти до конца.

— Я рад это слышать. Значит, когда придёт время, будем сражаться бок о бок. Если Добромир со своим войском заявится сюда, мы дадим ему отпор и погоним прочь. Затем я верну свои земли. Те князья и бояре, что остались мне верны, получат достойную награду.

— Да будет так, как ты сказал. Но у меня есть к тебе просьба, Святослав, — проговорила княгиня.

— Конечно, излагай.

— Мои сыновья уже подросли. Они неплохо владеют чарами и оружием. Испытай их. Может быть, они пригодятся в твоей дружине. Для меня будет большой честью, если они окажутся на службе у великого князя.

А княгиня-то своё упускать не собиралась. Я сразу смекнул, зачем она хочет устроить своих детей ко мне на службу. Княжество у неё мелкое и, похоже, совсем не богатое, а у великого князя можно неплохо заработать.

В войске удельных князей или бояр дружинник-богатырь получал один, максимум два золотых в месяц. К этому, конечно, добавлялись содержание, лошадь, щит и копьё, которые был обязан предоставить «работодатель», но всё равно не густо. По словам Всеслава, у многих небогатых бояр дружинники и вовсе служили за еду, не имея денежного довольства.

Попасть в дружину к великому князю считалось большой удачей. Обычный дружинник у меня получал четыре золотника в месяц, а гридь — пять. Помимо этого мой отец обеспечивал своих воинов лучшим снаряжением. Самые качественные латы и оружие, породистые боевые скакуны, одежда — всё это покупалось за счёт казны. Да и подарки были частыми. Возможностей для «карьерного роста» на службе у великого князя тоже имелось гораздо больше. И землю можно получить за хорошую службу, и придворную должность. Поэтому княгиня, как говорится, сразу взяла быка за рога и с ходу начала продвигать своих сыновей. Ушлая баба — нечего сказать. Наглость — второе счастье.

В великокняжескую дружину попасть было непросто. Туда брали только самых сильных воинов. Но княгиня, похоже, просекла, что критерии отбора у меня по некоторым объективным причинам будут не слишком строгими, и решила воспользоваться ситуацией.

— Пусть приезжают, посмотрю, на что способны, — согласился я.

— Они уже здесь. Приехали вчера со мной в Караузяк, — сказала Милослава.

— Тогда пусть завтра утром на рассвете приходят на тренировочную площадку возле гридницы. Там и устрою им испытание.

Дальше разговор пошёл о тех силах, которыми располагает Милослава Борисовна.

Численность войска Тахтакупырского княжества оказалась более чем скромная. У самой княгини осталось двадцать два дружинника, среди которых восемь — змеелёты. Призвав своих бояр, она в лучшем случае могла собрать сто пятьдесят копий. А вот с экономикой дела обстояли не так плохо, как мне показалось изначально. На территории княжества добывались ртуть и хрусталь — тот самый, который применялся в магических приборах освещения. С этого их аристократия и жила.

В общем, настрой Милославы не мог не радовать. А вот остальные князья пока не торопились в Караузяк, чтобы присягнуть мне. По словам гонцов, они прямо не отказывали, но и каких-либо конкретных ответов не давали. Возможно, ждали, как будут дальше разворачиваться события. Никто не хотел подписывать себе смертный приговор, занимая сторону, терпящую поражение.

После разговора мы с гостями отправились в трапезную. Там общение продолжилось, но уже на более общие темы. Тут княгиня узнала об одержанной мной победе над одамларами, о пленении одного из их вождей и о моём намерении возвести крепости в горах. Я подумал, что эти успехи должны были продемонстрировать то, что побеждать я умею и настрой имею серьёзный.

Вечером я отправился к Заряне. С ней тоже следовало разобраться поскорее. Она сидела всё в той же комнате на третьем этаже. Я не стал надевать ей ошейник и даже охрану не приставил — лишь предупредил, что ей лучше не покидать мою часть дома ради собственной же безопасности. Да Молчан присматривал за ней краем глаза.

Когда я вошёл в комнату, Заряна сидела за столом и зашивала дырку на своём плаще. Тот оказался не слишком новым и в дороге порвался.

— Как поживаешь? — я уселся напротив.

— Лучше, чем до похода, — ответила девушка. Во взгляде её читалась усталость.

— Ты хорошо послужила мне в эти дни, твои способности помогли нам добиться победы.