Во власти Ада (СИ) - "Mari Mai" - Страница 4

***

Что там за шум? Я ведь сказал этой девке стоять на месте.

Черт!

Забыл оповестить всех, что это моя рабыня. Обычно у нас все общее. Мои ребята могут пользоваться рабынями после меня. Если, конечно, им что-то остается.

Какого хрена?

Толпа резко замолчала.

Вошёл в импровизированный круг.

Что это за хрень?

Человечка сидела на земле с глазами полными ужаса, а рядом лежал Моал? Что за…

Нет пульса. Как она…

Мелкая тварь убила моего лучшего воина!

Схватил ее за руку и бросил в толпу.

— Держать! — приказал я и забрал у одного из воинов плеть.

Поставили эту тварь на колени, предварительно сорвав с неё остатки одежды. Я покажу, как покушаться на моё. Это мой воин! И я никому, даже иномирцу, не позволю трогать МОЁ!

— Ад. Ты ее убьешь. Посмотри на нее. — шепнул Тарбас, подбежав ко мне.

— Да плевать! Эта сука убила Моала.

Сбросил руку полководца со своего плеча.

— Нам не нужны распри ещё и с иномирцами.

Сукин сын прав. Сейчас это не к чему. Тем более мы не знаем на, что иномирцы способны. Может она и претворяется, но рисковать не стоит.

Всучил Тарбасу плеть.

— Пять ударов. Под мой счёт.

Встал так, чтобы было хорошо видно представление.

Человечка обернулась и посмотрела на меня своими медными глазами полными слез. И что-то внутри меня в этот момент будто сломалось. Что то, что мне не понравилось и от этого хотелось забрать плеть и все же сделать это самому.

— Один. — начал счёт.

Послышался свист рассекаемого воздуха. Плеть упала на обнаженную спину. Девушка выгнулась и закричала, лаская слух. Уже лучше. Это мне нравится на много больше.

— Два.

Снова плеть лизнула ее тело.

И все.

Отключилась.

Жаль.

А я только вошёл во вкус. Слабая. Даже человеческие рабыни выдерживают минимум четыре удара.

Тарбас возвёл руку вверх в ожидании счёта.

— Достаточно.

Нет смысла продолжать. Она в отключке.

— Слушайте меня! — повысил голос, привлекая внимание воинов — Рабыня моя. Кто хоть пальцем ее коснётся, умрёт!

Толпа хором кивнула и спешно разошлась, стараясь даже не смотреть на МОЮ рабыню.

Подошел к Тарбасу.

— Я бил даже не в пол силы. — начал оправдываться он.

— Да мне плевать, как ты ее бил. Меня волнует другое. Как она, голая и полудохлая, смогла убить Маола? Он ведь не какой-то смертный человек, а кохардец.

Нас можно убить лишь серебром.

Тарбас нахмурился. Видимо тоже стал размышлять об этом.

Подошел к трупу и перевернул его. Никаких порезов. Может она распылила серебряную пыль? Да откуда у нее могла быть пыль?

— Ты думаешь, что среди наших есть предатели?

— Не знаю Тар… — висок трупа был оцарапан — На Моале нет никаких повреждений, кроме этой царапины. Скорее всего его убила не девка, а кто-то до…

Поднял веко трупа. Капилляры посинели. Черт!

— Отравлен.

— Что? — Тарбас нагнулся и проделал тоже самое — Твою мать!

Наверняка это дроу. Остроухие твари! Не могут вести с нами честные бои. Мерзкие крысы.

— Всю еду и воду сжечь. Привал окончен. Собираемся. Моала берём с собой. Пусть Ведьмак посмотрит. Что-то не нравится мне этот яд.

— Ад. До ближайшего родника четыре дня, воины не выдержат…

— Ты хочешь оспорить мой приказ?

Тар осекся. Правильно. Тебе много, что позволено, но не забывайся. Если мы не уничтожил всю провизию, не выживет никто.

Кохардец пошёл исполнять приказ, а я направился к иномирке. Она все также была без сознания. Ее тело трясло, а кожа покрылась испариной. Вся бледная, практически белая. Спина окрасилась в алый, в тех местах, где кожу ласкала плеть. И что мне с ней делать? Жалкая и немощная. Она не дойдёт до Ведьмака. Сдохнет в дороге. Так может оставить ее здесь?

Человечка вздрогнула и снова эти раздражающие слезы. Присел рядом. Почему-то захотелось поближе рассмотреть ее мокрое лицо. Эти точки, которыми усыпана ее кожа, не только на лице, но и на плечах и руках выглядят весьма необычно. В ушах серьги в виде диковинного цветка. Не большие, но золотые. Возможно, она представитель знати. Если это так, то ее нельзя оставлять.

— Эй! — подозвал, проходящего мимо воина — Освободи одну телегу. Рабыню положить в неё. Головой за неё отвечаешь. Умрёт она — ты следующий.

— Да, Ад!

Еще раз глянул на иномирку.

— И найди ей одежду. Выполнять!

Кохардец кивнул и поспешил выполнить поручение.

Через час, когда все было собрано, отправились в путь. Пора навестить старого Ведьмака.

Не хочу открывать глаза. Боюсь, что, проснувшись окажусь в том ужасном месте.

Но боль даёт понять, что я уже не сплю.

Открыла глаза. Этого не может быть. Господи…

Я в телеге и меня куда-то везут. Это бред. Это какой-то бред.

Зачем я им, кто они, что они от меня хотят? Может это похищение?

Наверное, меня похитили с целью выкупа. Что с нас можно взять? Моя мать простой хирург, а я все еще учусь. У нас нечего брать. Небольшая двух комнатная квартира и старенький Рено. Это какая-то ошибка…

Села. Телега не давала возможности встать. Спина горела, будто огнём. Схватила какие-то тряпки на полу, что-то вроде балахона, и натянула на голое тело. Сразу стало теплее. Притянула ноги к груди и решила осмотреться.

Мужчины на лошадях. Телеги полные тех монстров. Повернула голову и вздрогнула. К моей тележке были прикованы люди…. Они… Они соединены между собой цепью, словно животные. Ошейники стёрли их шеи до крови. Все грязные и измученные. Мужчины, женщины и даже ребёнок…

В хвосте плелась девочка лет семи. Маленькая, худенькая. Она быстро перебирала ногами, чтобы поспевать за телегой и другими людьми. Ошейник ей явно большой и если бы она захотела сбросила бы его и убежала. Но почему-то девочка покорно плетется за всеми. Может это какая-то постановка, а меня просто спутали с актрисой? Но где же тогда камеры или что там еще? Бред. Удары ведь были настоящие. И боль… И раны на моих руках..

Может я просто схожу с ума?.

Может я и вправду сумасшедшая, как все говорят?

Телега наехала на камень и меня подбросило вверх. Упала, вытянув руки вперёд, чтобы не ударится лицом. Господи. Телеги, лошади, я будто попала в другую эпоху. Или кто-то хочет, чтобы я так думала. Но кому это нужно?

Подняла голову и увидела его….

Мужчина ехал верхом на мощном, чёрном как вороново крыло, коне возглавляя все это шествие. Широкая спина, на вид твердая словно камень, играла мышцами в такт лошадиной ходьбе. А бронзовая кожа блестела потом. Я смотрела ему в спину и не могла не восхищаться. Длинный, прямой волос, достающий ему до лопаток… Кто сейчас вообще носит длинный волос?

Обернулся и я невольно задержала дыхание. Такие чувственные губы и этот взгляд, который выворачивает внутренности, раздирает и ломает. Его глаза не дают вздохнуть, я словно жду его разрешения на этот вдох.

Поднял руку вверх и все сразу остановились. Присматривается куда-то вдаль, а потом резко переводит взгляд на меня.

Сердце будто остановилось. Оно словно собака, что ждет разрешения хозяина съесть кусочек мяса на своем носу, так и сердце ждет разрешение, чтобы биться. Мне жутко хочется прикоснутся к этому мужчине. Но вместо этого я, на уровне инстинктов, отодвигаюсь по дальше вжимаясь в прутья клетки сильнее. Он столь же притягателен, сколько и опасен. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. И они кричат, чтобы я держалась от него по дальше.

Мы смотрели друг другу в глаза не мигая. Словно заворожённые. Пока перед моим взором не пролетела горящая стрела.

Она упала возле телеги и мир словно погрузился в хаос.

Горящие стрелы летели одна за другой. Ржание лошадей заглушало крики горящих заживо.

Из леса с воплями выбежали люди. Все, слово на подбор. Высокие и худощавые.

Завязался бой. Противники наносили друг другу сокрушительные удары. А меня парализовало шоком. Прямо на моих глазах один из худощавых мужчин воткнул меч в того человека, кто шёл рядом с телегой всю дорогу. Мужчина упал замертво, а убийца посмотрел на меня и нахмурился.