Явление магического договора (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 8

— Эээ, — лорд главный конюшенный, как на грех в этот недобрый для него час пришедший из дворца проверить своих подчиненных, со снисходительной усмешкой смотрел на странных гостий. — И что вы тут делаете? Если купчихи, то ошиблись адресом. Это герцогский дворец и таким, как вы, здесь делать нечего.

Девушка в сером зловеще усмехнулась и стала медленно поднимать руку. Та, которую называли Беатрис, испуганно завопила:

— Изабель, опомнись! Это же не наши владения, где все знают, что тебя нельзя сердить! — И, повернувшись к главному конюшенному, прорыдала: — Немедленно извинитесь, не то она превратит вас в отвратительную крысу!

— Да-да, конечно, — не поверил ей и на йоту лорд конюшенный, — жду не дождусь! Давно мечтал попрыгать на четырех ногах и повилять хвостом.

Все рассмеялись. Воодушевленная этим смехом Изабель с коварной усмешкой скрутила невидимый шар и запустила его в конюшенного. Тот крякнул и исчез. На его месте оказалась толстая черная крыса с такой же золотой цепью на шее, что была на конюшенном, правда, гораздо меньшего размера. Крыса ошарашенно вертела головой и то и дело крутилась вокруг себя, будто не веря, что позади у нее имеется такой мерзкий длинный голый хвост.

Мужчины замолчали и в едином порыве отшатнулись. Те, что стояли сзади, быстренько скрылись под крышей конюшни.

— Живо делайте то, что я приказала! — рявкнула магиня. — Не то дождетесь у меня! Надо же, как в этой дикой Помаррии встречают приглашенных гостей!

Трепещущие от ужаса конюхи моментально распрягли коней и закатили карету в каретный сарай.

Изабель хмуро огляделась.

— И где долженствующий встречать нас женишок? Какого лешего он скрывается? Или отсыпается после очередной попойки?

— Жених? — осторожно переспросил помощник главного конюшенного господин Ланс. Ему очень хотелось скрыться в дальнем деннике и прикинуться копной сена, но суровый долг повелевал оставаться на месте. — А кто вы, не подскажете, милостивая госпожа?

— Я леди Изабель из рода Салливернов, а это моя младшая сестра Беатрис.

Вспыхнув, та немедленно возразила:

— Это неизвестно, кто из нас старше! Не смей называть меня младшей!

Хохотнув, Изабель кивнула:

— Ладно, буду называть тебя средней, раз настаиваешь.

Беатрис подпрыгнула и с криком «опять издеваешься!», запустила в сестру огненным пульсаром. Все ахнули и рухнули на землю во избежание случайного попадания. Изабель ловко отбила ревущий огонь, тот срикошетил в толстенную каменную стену конюшни, пробив в ней огромную дыру.

— Девочки, немедленно прекратите! — строго потребовала служанка. — Не забывайте, вы не дома! Портить чужое имущество недостойно истинных леди!

— Ах, Мариула, не приставай со своими нравоучениями! — раздраженно выговорила ей Беатрис, но руки опустила.

— Да, ты становишься точной копией нашей занудной гувернантки, — поддержала ее сестра.

— Если вы будете продолжать в том же духе, я попрошу вашу матушку отправить сюда леди Клариссу, — угрожающе произнесла горничная. — Думаю, от нее здесь проку будет куда больше, чем от меня.

К изумлению конюшенной обслуги девицы враз присмирели.

— Нет, Мариула, это уже слишком! — пропели они примиряющим дуэтом. — Мы ведем себя примерно. А это просто мелкое недоразумение, — и они указали на еще дымящийся пробой в стене с осыпающимися черным пеплом краями.

— Вижу я, как вы себя примерно ведете! — сказала служанка уже куда спокойнее, глядя на беспокойно бегавшую туда-сюда крысу.

— Ладно, хватит тут торчать, пошли во дворец, — скомандовала та, что считала себя старшей.

— Сундуки, за мной!

Разорвав веревки, с запяток кареты сорвались оба неподъемных сундука и послушно полетели следом за вспыльчивыми гостьями, решительно направлявшимся к главному портику дворца. Служанка ушла следом, а конюхи, утерев выступившую от страха испарину на лбах, опасливо посмотрели на оставшегося с ними кучера.

Кучер разглядывал возмущенно прыгавшую перед ним толстую крысу с тоненько звеневшей золотой цепочкой на шее и удрученно покачивал седой головой.

— Это у вас всегда так? — осторожно спросил приблизившийся к нему господин Ланс, помощник главного конюшенного.

— Да это что, мелкие мелочи, — безмятежно откликнулся тот. — Обычно сестры куда задиристее. А тут все-таки не у себя, вот и сторожатся.

Мужики с недоумением посмотрели на огромную, воняющую гарью, пробитую стену конюшни и дружно запустили пятерни в затылки. Сторожатся? Да что ж тогда эти неуемные особы дома-то вытворяют?

Конюх ткнул корявым пальцем в до сих пор не осознавшего свое ужасное превращение лорда главного конюшенного, и озабочено добавил:

— Но парня-то бы расколдовать надо, и поскорее. Маги же у вас имеются? Тут ведь тонкость какая пренепреятнейшая: чем дольше он в зверином обличье находится, тем больше к нему привыкает. Потом, обратно став человеком, тосковать начнет, в норы разные лезть, от света прятаться.

— Маги-то есть, — господин Ланс, как и его подчиненные, простецки почесал затылок, с непонятным выражением поглядывая на гневно бившую длинным хвостом крысу. В принципе, он был бы вовсе не против, останься его слишком уж требовательный и придирчивый начальник таким навсегда. В таком виде обязанности свои лорд выполнять явно не сможет, и кто тогда станет главным конюшенным? Вот то-то и оно. — Но я никогда не слышал, чтоб они людей в жалких зверушек превращали. А уж наоборот — тем паче.

— Это плохо, — плечи кучера поникли, и сам он весь как-то жалостливо скукожился. — Мои хозяйки вспыльчивые очень и обид не прощают. Уговорить их вернуть лорду человеческий облик будет трудно. Но и он тоже хорош — обозвать их купчихами, это ж надо было до такого додуматься!

— Так ведь карета-то у вас больно стара, — осмелился обратить внимание на это прискорбное обстоятельство один из стоявших поодаль младших служек. — У нас в таких никто не ездит. Вот лорд главный конюший и ошибся.

— У нас в каретах вообще никто не ездит, — кучер окинул пренебрежительным взглядом стоящие в каретном сарае дорогие элегантные экипажи. — Зачем они нам сдались? Мы и эту-то у соседей одолжили, свои-то давно от старости рассыпались. Уж что нашли, чтоб вас тут не пугать, на том и приехали.

Конюхи запереглядывались. В их головах рождались самые нелепые подозрения.

Вы что, летаете?

Гость насмешливо затряс головой.

— Вот еще. Нет, господа левитировать умеют, с этим не поспоришь, они же все сплошь маги, но не мы же. Мы народ простой, нам на своих двоих как-то привычнее.

— А как тогда? — обслуга застыла в ожидании ответа.

— Да просто господа порталы нам по потребности открывают, только и всего, — кучер сказал это так, будто это самое обычное на свете дело. — А ваши не умеют, что ли?

— У наших амулеты перемещения есть, — неуверенно проговорил помощник конюшенного,

— но они жутко дорогие и используют их только в крайних случаях.

— Вот и в соседних королевствах и герцогствах та же история. Они тоже на наших девочек зарятся, к рукам прибрать хотят, чтоб за их счет им самим жилось лучше, — кучер сердито сплюнул на землю. — Никакого покою от них нет. Только и шлют приглашения то на бал, то на праздник какой, чтоб тамошние наследники на них жениться смогли. А наши девочки таскаться по чужим дворцам не любят, да и развлечения им надоедают. Они работящие, им на балах скучно.

— Работящие? — тут уже все работники конюшен подошли поближе и развесили уши. — А что же они делают-то?

— Да как же что делают? — кучер аж поразился и возмущенно хлопнул себя по бокам. — Да работают, что же еще! Мы же на севере живем, земель пахотных у нас нет, леса кругом непроходимые да скалы у моря, вот и живем только за счет того, что девочки добудут. Они жемчужные раковины выращивают, жемчуг из них добывают. Северный жемчуг самый дорогой. Крупный, голубоватый, красивый очень. Рыбу ловят, и нам, и на продажу. Ну и еще в леса порталами мужиков отправляют, лес валить, потом из добротной древесины краснодеревщики наши мебель дорогую делают на продажу.