Спасти Осень (СИ) - Мишарина Галина - Страница 36

Он голодным взглядом посмотрел на кипящую кашу, и я, всё ещё смущённая, сосредоточилась на готовке. Когда Ракх вернулся, я уже раскладывала еду по мискам на низком столике, который Аник сделал из сложенного в несколько раз покрывала.

— Прошу, — улыбнулась я. — Правда, она ещё горячая.

— В самый раз! — нетерпеливо схватил свою порцию Аник. — Эх, хорошо! Я кошмарно голодный.

Ракх улыбнулся и устроился рядом, приятно касаясь моей ноги бедром.

— Я вижу, сегодня ты можешь сидеть? — склонившись, тихо сказал он.

От его близкого дыхания мои щёки вспыхнули с новой силой.

— Угу, но очень хочу вытянуться во весь рост, повернувшись на живот. Так сказать, самым уставшим местом к небу.

Ракх тихо рассмеялся, и мягко погладил меня по плечу. Он дарил мне столько радости, что впору было из неё делать заготовки!

— Не будем завтра вскакивать с утра пораньше. Стоит насладиться чарами этого места, напитаться силой. Тем более что Аник уже не против задержаться, — и мужчина хитро посмотрел на парня, который, давясь кашей, успевал замечать восхитительные россыпи небесных светил.

— Спасибо тебе, — сказала я, дотянувшись губами до его уха.

— За что?

— За всё хорошее, что ты сделал для меня. За понимание и доброту. За терпение и ласку. — Я прикусила губы, чувствуя, как в горле дрожит невыразимая нежность. — Просто за то, что ты появился в моей жизни, Ракх.

Он взял меня за руку, поднёс ладонь к губам и поцеловал — без страсти, но так трепетно и мягко, что я была вынуждена сморгнуть дрожащие блики слёз.

— Я рад, что встретил тебя, Роза. Благодаря тебе я не разорвал окончательно связь с этим миром… — Он хмуро посмотрел куда-то в сторону, но в следующий миг ласково сощурился и снова коснулся губами моих пальцев. — Моя Осень.

Моя. Неужели он сказал так? Я затылком почувствовала пристальный взгляд Аника, и смутилась, крепче сжимая тёплую мужскую ладонь.

— Я обязательно выращу жёлудь.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Ракх. — Аник, а ты чего это весь кашей измазался?

Парень поспешно встал и пошёл к озеру, а мы с Ракхом наконец-то поели. Потом я умылась звёздными водами, причесалась, пожелала Сахару доброй ночи и пошла в палатку. Кутерьма получила свою порцию ягод и кусок мяса, нехотя отведала каши, и наотрез отказалась идти к Анику, улёгшись у входа в наш домик.

— Не бойся, не убежит, — успокоил меня Ракх.

— Если бы ей захотелось на волю — я была бы не против, — отозвалась я, поглаживая Кутю по грудке. — Хотя, наверное, она уже не сможет жить среди своих диких собратьев.

— Да. Но, поверь, ей и с нами не плохо, — сказал маг и кивнул на уютное ложе: Прошу.

В эту ночь мне совсем не думалось о близости. То есть я не хотела мужчину так, как раньше. Лес нашёптывал не о страсти, а о тёплой и тихой ласке, и Ракх первым делом избавил меня от жилета с тугой шнуровкой и платья. Я с удовольствием помогла раздеться ему — благодаря маленькому амулету, что прятал звезду, в палатке было хоть и свежо, но совершенно не холодно.

— Итак, приступим.

В этот раз он массировал меня с нежной силой, без щекоток, но доставляя глубокое, сладкое удовольствие. Я и сама не поняла, в какой момент задремала, успела только почувствовать, как мужчина без смущения намазал мои бёдра и, закончив с лечением, уложил к себе на грудь, чтобы крепко обнять.

— Доброй ночи, Роза.

— Доброй ночи, Ракх, — отозвалась я. — Спасибо…

И уснула с улыбкой на губах, прижимаясь к его горячему телу и представляя, как мы вместе поднимаемся по высоченной лестнице к дому на вершине гигантского дуба…

Меня разбудил тихий, отчаянно безумный смех. Не поняв сразу, что происходит, я хихикнула, и только потом почуяла неладное.

— Ракх, а мы где?

— Там же, где и ложились, малышка, — отозвался мужчина.

Я разодрала глаза, и в полумраке рассвета различила широкую улыбку мага.

— Что?

— Тепло тебе, милая? — хмыкнул он.

— Эм… Ну да, — отозвалась я, и вдруг всё поняла. — О боже! Господи! Что это?! Неужели мои?..

— Волосы! — уже во всю силу лёгких расхохотался Ракх.

Я попыталась выпутаться из огненного покрывала, но не смогла, и полезла вон из палатки. Выбраться наружу оказалось сложно: волосы были повсюду, и они опутали меня, словно водоросли. Ракх, давясь хохотом, вылез следом, и принялся вытаскивать из палатки всю мою бешеную шевелюру. Глядя, как он охапка за охапкой выгребает локоны, я не смогла удержаться и тоже рассмеялась из-под тяжеленной нависшей «чёлки».

— Кошмар какой!

— Ты сделаешь состояние, если продашь всё это на парики, — отозвался маг. — Или, может, оставим? Аник повезёт конец, а я середину.

— Угу. А потом они ещё вырастут, и придётся нам целый караван верблюдов покупать. Я уж молчу о том, как буду мыть голову…

— И расчёсываться, — сказал появившийся из своего домика лет. — Это что за чудеса такие? Ты почему так стремительно оволосатилась?

— Это всё магия, — отозвался Ракх таинственно. — Которую мы будем вынуждены сдерживать. Ты, будь добр, разведи костёр, а я пока Розу постригу.

— Буду чрезвычайно благодарна, — отозвалась я, пытаясь шутливо поклониться, но неимоверная тяжесть волос мешала.

На Ракха всегда можно было положиться. Он отрезал волосы быстро и ровно, правда, сделав их чуть длиннее, чем были.

— Ох, как же здорово! — улыбнулась я. Подошла к мужчине и, не стесняясь, поцеловала его в щёку. — Спасибо тебе.

Ракх кивнул и потащил собранные волосы в огонь.

— Пожалуйста. Лучше всегда поступать так с остриженным.

— Потому что волосы используют в колдовских делах? — спросила я.

— Именно. Хотя здесь их, конечно, никто бы не нашёл. Разве что такой же тёмный, как я, который хорошо знает чащу и не боится духов.

И мужчина почему-то бросил взгляд на тропу, по которой мы шли. Он явно думал о чём-то своём, и больше не улыбался. Я не стала задавать вопросов — пошла умываться. Потом мы готовили завтрак, ели, и кормили Кутерьму и Тэма, который не мог так ловко охотиться в лесу. А выехали, когда окончательно рассвело, и голубое озеро стало золотым.

Мне было намного легче сесть в седло, и прекрасный лес продолжал нашёптывать свои тайны. Правда, теперь я не спешила ими делиться — видела, что Ракху не до красивых историй. Мужчина ушёл в себя, и даже не управлял Жалом — конь топал сам, обходя камни и порой останавливаясь, чтобы сорвать и съесть цветок. Аник уже не выглядел испуганным, озирался любопытно, напевал что-то себе под нос. Кажется, ему тоже не очень-то хотелось делиться с нами своими мыслями. В таком странном молчаливом настроении мы ехали через лес ещё два дня, завершая путь одним и тем же: позаботиться о зверях, принести воды и приготовить поесть, поставить палатки и уснуть. А потом великанов резко сменили обычные дубы и берёзы, и дорога стала шире, хотя и была едва различима средь трав.

— В паре дней пути будет поселение, — сказал Ракх. — Можем заночевать там, попроситься к кому-нибудь в дом.

— Здесь ещё Вардар? — спросила я.

— Нет. Это пограничные земли. Их жители смешанных кровей, и зовут себя «дарры». Нормальные ребята, если заплатить.

— А, может, лучше снова палатки поставим? — робко предложила я, и ребята улыбнулись.

— Можно и палатки, погода позволяет. Да и укромных мест здесь хватает.

Я кивнула. Если бы он только мог довериться мне, отдать часть трудной правды или её всю! Но его загадки принадлежали ему одному, а мне оставалось просто ехать вперёд, свыкаться с дорогой и учиться понимать настроение природы.

Ракх массировал мне спину каждый вечер, и всякий раз делал это чуточку иначе. Он был то жёсток, то нежен, то щекотал, то настойчиво сминал. Я как будто читала в прикосновениях сильных пальцев его мысли, и было это странно и притягательно. Снова и снова удовольствие, уже не столь необходимое для поддержания моих сил, но важное для сердца. Забота всегда сближает, конечно, если она не вынужденная.