Вечные Скитания Лисы: Начало (СИ) - "Asaramaru" - Страница 12

Поэтому дальше пришлось продвигаться едва ли не тихой сапой, постоянно видя за каждым деревом «подлянки»: уж что-что, а за время, проведённое в лесу, я научился своим ощущениям доверять. Во всяком случае, не было ещё такой ситуации, в которой инстинкты меня бы подвели! Надеюсь, это будет всегда…

И вот, буквально через половину километра до моего носа долетел знакомый запах.

— Кровью пахнет… — вслух, тихим шёпотом заметил я. — И трупами…

Да, несколько раз я встречал обглоданные или просто трупы зверей, монстров и людей в лесу — у одно из них не так давно добротный, хоть и ржавый нож нашёлся — так что вполне точно мог сказать, что чувствовал именно запах разложения.

Самое паршивое, что у меня всё равно не получится обойти сей участок леса и при этом не потеряться — ориентиров-то нет. Потому придётся идти по дороге и со стопроцентной вероятностью наткнуться на побоище — запах был силён, и там было явно больше десятка трупов.

И вскоре я дошёл.

На тракте, потеряв колесо и врезавшись в дерево, стояла карета, которую я повстречал, когда впервые вышел на дорогу. Дверь кареты была вырвана, что называется «с мясом», а само средство передвижение было покрыто кровью и утыкано стрелами, словно дикобраз.

Вокруг же лежало более тридцати тел разной степени сохранности: как несложно догадаться, это были наёмники-охранники и их противники. Первых, правда, едва ли пято́к наберётся, но картину сложить это позволяло.

Хотя, если с наёмником всё было предельно ясно, то вот их противники вызвали у меня ступор. Честно говоря, кроме как «пигмеи» или «индейцы», на ум слов не приходило: солидное количество тел убитых было одето лишь в набедренную повязку и имело неподалёку от себя деревянные копья из обломков ножей да мечей.

В самих же телах имелся «пирсинг» в виде человеческих костей.

— Будь я в игре, здесь бы оказался квест… — нахмурившись, буркнул я.

И, будто специально, в этот момент одно из тел ожило, захрипев:

— По… мох… ите…

— Зашибись… — выдохнул я и, прокляв свой интерес, спросил у выжившего стражника. — И чем же ты меня удивишь? Судя по трупам, напавших было много…

— Мно… хо… Госпо… ха… — с надрывом ответил мужчина и испустил дух.

Собственному хладнокровию я удивляться уже не стал — когда тебя хотят по паре раз на дню сожрать монстры или обычное зверьё, к жизни начинаешь относится более прохладно — и задумчиво осмотрел поле боя ещё разок, гадая, что имел в виду стражник. То ли помолиться перед смертью захотел, то ли обращался к своему господину женского пола…

Да, соглашусь, здравомыслящий человек уже бы бежал от этого места, только бы пятки сверкали… но это ведь я. Да и, в конце концов, кто тут может остаться? Наверняка все уже… Воткнувшийся в плечо дротик, прервал полёт мысли.

Не успев толком сообразить, что происходит, я на рефлексах ушёл в сторону, уклоняясь от удара палкой, и увидел перед собой натурального индейца. В голове же началась работа мысли: как я не услышал, что кто-то ко мне подобрался настолько близко?..

Впрочем, противник на месте не стоял и вновь атаковал палкой. Сильно, быстро и точно — я едва успел повернуть корпус, чтобы не получить древком по голове. Правда, затем тело начало действовать без участия мозга, и подсечка получилась практически идеально, вот только координация была явно нарушена — индеец получил едва заметный тычок по ногам, а не полноценный удар.

Ещё парочка «пируэтов» в моём исполнении, и до сознания начало доходить, что дротик нёс на себе яд. Тело стремительно становилось вялым. Глаза начали терять фокус.

Поэтому свист пылки я услышал слишком поздно, чтобы что-то предпринять — сознание погрузилось во тьму.

Состояние после пробуждения напоминало таковое после долгой и не менее хорошей попойки: голова раскалывалась; во рту было сухо, как в Сахаре; присутствовало желание убивать, топить мир в крови и с чувством бить морды всем и каждому. Нужно отметить, что последнее на данный момент превалировало и было направленно непосредственно на тех, кто моему состоянию поспособствовал…

Тем не менее, с трудом разлепив глаза, я перенёсся в большую клетку, использующуюся, по идее, для содержания диких зверей. Несмотря на то, что света не наблюдалось — лишь естественный свет луны, льющийся в маленькую щёлочку, названную по ошибке окном — осмотреться я смог.

Вокруг клетки натурально высились серые и холодные стены, от которых тянуло не только сыростью и безысходностью, но и старостью. К счастью, под задницей находился не каменный пол, а вполне себе обыкновенные и грязные шкуры. Впрочем, они явно не сильно помогали, ведь даже сквозь штаны, кои индейцы всё-таки оставили — одарив ещё и связанными руками — я ощущал холод камня.

Ну, что можно сказать? Такого опыта у меня ещё определённо не было…

Что интересно, в плену я оказался не один — клетка была достаточно большой, чтобы поместить в себе с добрых пять человек, так же имеющие лишь штаны и «подарок»… Поэтому удивляться голой женской груди я не стал. Да, камера оказалась смешанной, и со мной сидели женщины. Девушка и женщина, если уж вдаваться в подробности.

Будь ситуация другой — с удовольствием бы осмотрел представшую картину более детально, но необходимость узнать, где мы и что с нами намереваются делать, всё же превалировала… хотя, «что», как раз понятно, интересует больше «когда».

И да, пожалуй, стоит перестать удивляться своему спокойствию — я уже, можно сказать, перенёс такое, что даже к некому подвид тюрьмы и своё пребывание в ней отношусь философски. Надеюсь, «отходняк» в виде истерики не наступит… меня вполне такое спокойствие устраивает.

— Я наверняка буду не первым, кто задаст этот вопрос, но всё же, кто-нибудь знает, где мы?.. — на лицо непроизвольно выползла ухмылка.

Впрочем, сокамерники оказались не шибко разговорчивыми, и меня проигнорировали. Лишь опасливо косились в мою сторону — точнее, на мои уши и хвост… Н-да, кажется, я невольно нашёл ответ на свой вопрос о здешней «гендерной толерантности». Ладно, будем работать с тем, что есть, как говорится…

— Что никто даже «привет» не скажет дружелюбному лису?.. — праведно-возмущённо продолжил я тормошить народ.

Несколько секунд царила мёртвая тишина, после чего самый храбрый из присутствующих подал голос. И им оказалась девушка…

— Здравствуйте…

— И тебе не хворать, — улыбнулся я, тут же переведя взгляд на собеседницу. — Меня Алексеем звать — можно Алексом, а тебя?..

— Дайна… — неуверенно отозвался девушка.

В груди что-то неприятно шевельнулось после этого имени, но пришлось откладывать свои чувства на потом и продолжать «точить лясы».

— Приятно познакомиться, — кивнул я, продолжая улыбаться. — Так вот, Дайна, ты знаешь, кто нас так настойчиво пригласил в гости? Или, быть может, есть какие-то догадки?

Собеседница как-то разом погрустнела — даже в такой темноте разобрал — и едва слышно ответила:

— Нас схватили каннибалы…

— О как… И как долго вы тут отдыхаете?.. — окинул я выразительным взглядом камеру. — И сколько здесь прохлаждаюсь я?

— Два дня, — донёсся знакомый голос из соседней клетки. — Тебя принесли вчера.

Прищурившись и посмотрев на говорившего мужчину, сгорбившегося в углу своей маленькой тюрьмы, я нахмурил брови и через минуту всё же не удержался от вопроса:

— Мужик, а не ты ли со мной на тракте с неделю тому назад разговаривал?

— Я, — коротко ответил он и замолчал.

— Мне даже интересно стало, а как… вот это всё случилось? — красноречиво обвёл я взглядом окружение и посмотрел на, по сути, рыцаря. — Насколько могу судить, сталь всё же крепче дерева…

— «Деревянных» было слишком много. Внезапно напали, — лаконично ответил тот и опустил голову, мол, разговор окончен.

Я даже опешил на мгновение — настолько резко он оборвал диалог. Так что, собственно говоря, не удивительно, что мой вопросительный взгляд упёрся в остальных «сокамерников» в надежде получить ответы на немые вопросы.