Хочу тебя напрокат (СИ) - Лакс Айрин - Страница 18

Полчаса проходит в полной тишине.

Потом снова раздаётся звонок в дверь и на этот раз уже привезли завтрак, приготовленный в одной из ближайших кофеен.

— Приятного аппетита.

— Спасибо.

— Ну, так что ты решила? Где будешь жить?

Диана

— Ну, так что ты решила? Где будешь жить?

Я понимаю, что он имеет в виду. Но нарочно бросаю в сторону Темирхана вопросительный взгляд. Он терпеливо уточняет:

— Имею в виду, где ты решила пожить, пока я решаю вопрос с Ковалем.

— Опять. Ты не даёшь времени подумать!

— Время ограничено.

— Выбор невелик. Твой дом или твоя квартира. Выбираю второе. Здесь хотя бы нет твоей жены и ребёнка. Надеюсь, что они здесь не появляются?

— Не появляются. И не язви, Ди. Это не твоё…

— Значит, ты меня плохо знаешь. Или считаешь, что мне приятно? Нет, неприятно. Это вынужденные меры.

— И всё-таки приятного тебе аппетита. Как решишь, скажи, — говорит Темирхан.

Он отвлекается на телефонные звонки, решая текущие и рабочие вопросы.

— Я тебя задерживаю? — спрашиваю в паузе. — Если у тебя есть дела, можешь идти.

— Я никуда не пойду, пока не решу вопрос с тобой. Точка. Если обещаешь быть здесь и не делать глупостей…

— Сидеть в четырёх стенах под охраной.

— Это необходимость, — снова напирает Темирхан.

— Я понимаю. Просто мне это тяжело даётся. Возьми меня с собой?

— На работу? — удивляется Хан.

— Ну, а чем этот вариант хуже того, что ты будешь вдалеке и названивать мне по десять раз за день, проверяя, на месте ли я.

— Я могу приставить охрану.

— Кажется, ты сам говорил, что с тобой в тысячу раз безопаснее…

— Уговорила! — сдаётся Хан, поднимая руки вверх. — Беру на работу. Как маленькую…

— Как-то одно время папа брал меня с собой на работу. Но тогда мне было лет десять, наверное. Мама только ушла из жизни, и папа не хотел оставлять меня одну.

— Знаю, — кивает Хан. — Видел, как ты спала на диване в его кабинете.

— Видел?

— Ну, я тогда только с задания вернулся и узнал, что Лейла в автокатастрофе погибла. Приехал к другу…

Тема разговора прихотливым образом сместилась на мою маму. Внезапно я спрашиваю:

— Ты сильно любил Лейлу? — переплетаю под столом пальцы, сжимая их до боли.

Смотрю прямо в глаза Хану, не видя перед собой ничего, кроме тёмных, расширенных зрачков.

Нужно отрывать пластырь с ран резким жестом — говорят, так будет меньше боли.

— Ди, я уже тебе говорил. Но ты, похоже, мне не веришь, — качает головой.

— Ничего ты мне не говорил. Разговор прервался. И я реально хочу знать, сильно ли ты любил мою маму, как говорил отец.

— Клим тебя против меня настроил крепко и то, что Лейла мне нравилась, тоже не в мою пользу сыграло. Вот только знаешь что, Ди… Если бы я Лейлу любил по-настоящему, то на всё бы пошёл, чтобы сделать своей и на дружбу с Климом бы не посмотрел. Говорю, как есть — нравилась мне она сильно, да! Но Лейла изначально на Клима внимание обратила, выделила его и больше никого вокруг не замечала. Может быть, меня это зацепило и больше гордость взыграла, что предпочтение отдали не мне.

— А ты пытался к ней…

— Подкатить? Хочешь честный разговор?!

— Хочу!

— Пытался, — кивает. — Лейла с Климом начала встречаться. Тайком от всех своих… Ну, сама понимаешь, где Клим, и где Лейла — из мусульманской семьи. Как-то я поймал её поздним вечером, возвращающуюся со свидания с Климом. Ради того, чтобы подловить её, из лагеря втихушку ушёл.

— И что дальше?

— Да ничего. Лейла сделала вид, что моих намёков не поняла, а потом вообще сказала, что уже беременна и хочет бежать с Климом. У нас как раз срок контракта там заканчивался… Сказала, что её ненаглядному Климу не помешала бы помощь настоящего друга. Ну и всё. Больше ничего не было. Даже не целовал её ни разу…

— Мама тайком убежала?! Ого! А мне она ничего не рассказывала, и папа — тоже! — говорю с невольной обидой. — Они всегда говорили, что у мамы семьи нет, что познакомились в кино.

— Ну так и есть, только не во всём. В кино познакомились, да. Только во врёмя налёта. Тот город был под обстрелом… Жизнь — сложная штука, Ди.

— Расскажи ещё! — прошу.

— Иди, одевайся. Мне пора выдвигаться на объекты. По дороге расскажу, если захочешь. И если поверишь мне, — говорит с вопросительной интонацией, глядя прямо в глаза.

— Верю, — отвечаю после недолгого колебания. — В то, что ты сейчас рассказываешь, почему-то верю. Может быть, это глупо. Но верю.

— Тогда десять минут на сборы! — подгоняет Хан.

— Эй, мы не в армии!

— Местами реальная жизнь оказывается сложнее службы и коварнее. Не трать время зря!

Прерванный рассказ Хан начинает уже в машине. Причём, говорит первым. Наверное, нам обоим проще говорить на другие темы, прямо не касающиеся нас двоих, чтобы не колоть обидой.

— Я почти всё тебе рассказал, Ди. Могу лишь добавить, что Лейле побег помогли организовать. Чуть раньше, чем мы оттуда снялись. Когда Клим с задания вернулся, Лейла уже здесь его ждала, в гостинице жила неделю. Как мышь, сидела, никуда из номера не выходила. Наверное, каждого шороха боялась и мести родных…

— Значит, у меня со стороны мамы есть родные?

— Что есть, что нет. Они от Лейлы отвернулись и вычеркнули из жизни. Даже похороны устроили. Типа умерла… — морщится Хан. — Не приняли выбор.

— Какой кошмар! Мама с папой всегда так счастливы были, что я бы никогда не подумала о таких сложностях.

— Тебе и не нужно о препятствиях думать. Главное, что твои родители были счастливы и в целом мире им хватало того, что есть. Разве это не счастье?

— Ох, не знаю. Возможно, и есть счастье. Но я бы вряд ли смогла довольствоваться тем, что есть сейчас у меня.

Хан не скрывает своего влечения ко мне.

Теперь я точно знаю, что нам вместе может быть очень хорошо: в постели, в общении, во многом, но есть одно «но».

Он женат, и у него есть сын, которого Хан не собирается оставлять без отца.

— Всё или ничего, — хмуро повторяет Хан слова, сказанные накануне.

Я выбираю ничего. Другого варианта нет…

Темирхан

Диана сидит рядом — желанная, взбалмошная, неразгаданная.

Моей стала. Целиком, как давно того и хотел.

От мысли, что я стал её первым мужчиной, в груди разгорается сильнейшее пламя, которое разгорается всё сильнее и сильнее, а в нём всё становится пеплом и золой — намерения, планы, мысли, что не связаны с ней.

Всё кажется трухой и тленом, а она — как смысл всего и даже дышать хочется больше и чаще.

Дочь друга осторожно посматривает в мою сторону и колет каждым взглядом словно тысячами иголочек.

Зачем соврала о том, что больше не девственница?

Я обещал ей особенный первый раз, самый лучший, а в итоге она поступила по-своему и лишила меня такой возможности.

Упрямица.

Как же сильно от неё крышу сносит, чувствую себя пацаном, у которого впервые и сильно мужской интерес проснулся к понравившейся девчонке.

Только мой интерес не мутнеет и не тускнеет.

С годами ничуть не уменьшился, а сейчас разросся до размеров стихийного бедствия и сносит разумные мысли ураганом.

Ещё и это кретинское условие с семью ночами…

Мне целой жизни будет мало, чтобы ей насладиться, а тут всего семь долбаных ночей!

С тоской смотрю на тонкий профиль Дианы с пухлыми губами, которые она сейчас соблазнительно покусывает. От волнения?

— Чем ты сейчас занимаешься? — вырывает из мыслей.

— Я…

— Да, ты сильно изменился. Стал большим боссом?

Усаживаюсь поудобнее. Кожаная куртка поскрипывает на широких плечах.

Рассказать ей о том, кем я стал? А тем, кем не стал — её возлюбленным мужем и, возможно, отцом наших детей…

— Да, у меня есть бизнес. Свой.

— Я думала, ты бизнесом брата занялся.

— Занялся, конечно. Но это же бизнес Карима, а не мой. Я там просто управляющий. По доброй памяти о брате и ради его четверых детей.