Целительница будущего короля (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 48

Мы тут же привлекли всеобщее внимание. С разных столов Чигару довольно развязно спрашивали, не намерен ли он снова всех побить, но он усмехнулся:

– Я больше не собираюсь мешать нашей прекрасной принцессе Венанции проверять кандидатов в женихи.

Чигару почти небрежно поклонился королевскому столу, за которым сегодня оказалось слишком много пустых мест. Венанция улыбалась и щурилась довольно. А у меня сжались кулаки: как можно быть такой счастливой после того, как чуть не убила человека? И кого? Беззащитную девушку! У меня аж зубы заскрипели, но, к счастью, Чигару потянул меня к столу, иначе мой яростный вид привлёк бы лишнее внимание.

Впрочем, судя по некоторым взглядам, уже привлёк.

Чигару помогал мне сесть, когда в зал вошёл Кайден. Он успел переодеться в бархат с серебряными вышивками, на ходу покивал знакомым, пронзительно посмотрел на принцессу. Мне показалось, он сейчас выскажет ей за слуг, но он плотнее сжал губы и прошёл на своё место рядом с ней. Зато Венанция расцвела, все её жесты стали кокетливо-плавными, улыбка игривой, она наклонилась – Кайден дрогнул, словно хотел отстраниться – и что-то зашептала ему на ухо.

Двери распахнулись. Широкоплечий пожилой мужчина ворвался в зал и уставился на возвышение с королевским столом. Желваки его ходили, губы подрагивали, а рука на рукояти меча побелела от напряжения.

Это был Агенор Апрум. За ним в зал входили мужчины с вепрями на вышитых на плащах гербах. Похоже, слуги рода. Поднялся со своего места придворный целитель Апрумов. За королевским столом дёрнулся Схеней Апрум.

– Кайден Канис! – рыкнул Агенор Апрум. – Это ты его убил!

Зал взорвался шепотками:

– Кого?

– Что случилось?

– Ты убил Оксинта! – Агенор Апрум выхватил меч и указал им на Кайдена. – Ты убил моего наследника, и ты за это заплатишь!

Оксинта Апрума и правда за королевским столом сегодня не было.

Порой понимаешь, что происходящее возможно, но видишь всё будто сквозь толщу воды, даже мысли ощущаешь далёкими и точно чужими, и никак не отделаться от ощущения, что находишься в страшном сне, из которого невозможно вырваться. Первый раз я попала в такой кошмар наяву со смертью мамы. Второй – сейчас.

Гости заговорили все разом, оглушительно: недоумение, вопросы, слёзы, метания, требования подробностей. Все перекрикивали всех. Неверие, ужас, радость – всё смешалось.

Побледневшая принцесса вцепилась в руку Кайдена, сам он встал. Убийство герцога – это не то, что легко сойдёт с рук даже другому герцогу. К Кайдену подтягивались его люди, предостерегающе сжимая рукояти мечей. На что апрумцы отреагировали дружным шагом вперёд. Гомон усилился. Стража выстраивалась между людьми герцогов и принцессой.

– Объяснись! – потребовал Кайден. – Что случилось?

– Оксинта этой ночью отравили! – Агенор Апрум продолжал указывать на него остриём клинка. – Это ты сделал! Ты побоялся сразиться с лучшим мечником Унии и трусливо его отравил!

– Он… – я дёрнулась вперёд, собираясь выкрикнуть, что Кайден был со мной и не мог заниматься отравлением наследника апрумцев, но Чигару дёрнул меня за руку и прижал к себе, не давая сказать.

– Тихо! – рыкнул он мне в ухо.

На нас оглянулась Рея.

Поспорить с Чигару я не успела, потому что Венанция вдруг вскинулась:

– Кайден уехал вчера вечером и вернулся только утром! Он не мог отравить Оксинта! – Она указала на меня. – Может, это Эйна сделала? Побоялась потерять место придворной целительницы, ведь ей своими силами никогда таких высот не достичь. И она разбирается в травах и ядах, изучала их в библиотеке университета!

Всеобщее яростно-любопыствующее внимание сконцентрировалось на мне.

– Я был с ней, – громко сказал Чигару. – Она не могла никого отравить без моего ведома. И она этого не делала.

Казалось, я слышала скрип мозгов окружающих, видела, как в их разумах складывалась и раскладывалась информация.

Оксинт Апрум – уже много лет носил титул лучшего мечника Унии, разумно его опасаться. Особенно если ставка – всё королевство.

Навыки Кайдена не проверялись на турнирах.

У придворной целительницы Кайдена – то есть меня – были причины опасаться его поражения и вывести из строя Оксинта.

О невозможности для меня отравить Оксинта свидетельствовал лучший друг Кайдена, который и сам хотел бы его защитить от опасного соперника.

Но Чигару – моресский принц, ему претензии так просто не предъявишь, а значит, и сомневаться в его словах может оказаться себе дороже.

И вот это последнее читалось сожалением на лицах, которые почти синхронно вновь обратились к герцогам, потому что Агенор заявил:

– Мне плевать, кому ты заплатил за смерть моего сына и как далеко уехал, чтобы избежать обвинений в убийстве. Я вырежу и сожру твоё сердце!

– Вы не можете убить его без доказательства его вины! – взвизгнула Венанция и поднялась с высокого кресла. – Как вы смеете так себя вести в моём замке?!

Её лицо пошло красными пятнами.

– Девочка, – процедил Агенор Апрум. – Пока трон не принял тебя – замок не твой. И я предельно вежлив, хотя мне хочется убить здесь всех. Так что советую хорошенько подумать, прежде чем делать следующий шаг.

Рядом с апрумцами, как и со вставшими на защиту своего герцога канисами, стало намного свободнее.

Ощущение вязкого кошмара усилилось, я смотрела на строгое лицо Кайдена: его жизнь сейчас в такой же опасности, как была в миг, когда в кровь проникла смертоносная рахра.

Снова все загомонили, заспорили: есть ли доказательства? Должна ли принцесса остановить спор? Как разрешить противоречие? Возможно ли это в принципе?

Я ожидала от Венанции действий, но она хлопала ресницами и, кажется, совсем растерялась.

Кайден хмурился, но ему, похоже, нечего было сказать, кроме того, что он не травил Оксинта. Я ему верила, но это ничего не меняло: Агенор Апрум жаждал мести, жаждал его смерти.

– Что ж! – произнёс Кайден, и рокот голосов пошёл на убыль. Агенор уже почти рычал, он скалился, но позволил Кайдену говорить дальше. – Не думаю, что мне когда-либо удастся доказать тебе, что к смерти Оксинта я не причастен. Предлагаю поединок.

– Я требую суда! – рявкнул Агенор Апрум.

– Ты ничего не сможешь доказать, – устало заметил Кайден. – Ты ведь это понимаешь. Иначе не пришёл бы сюда с угрозами. И ты понимаешь, что я буду очень осторожен, поэтому, – Кайден развёл руки, демонстративно выпятил грудь, – если ты хочешь вырезать моё сердце, я дам такую возможность на поединке.

А это предложение – неплохой способ перевести разбирательство в суд, где у Кайдена появится возможность пригласить свидетелей своей невиновности, а Агенору Апруму будет трудно доказать, что Кайден делал то, чего он не делал. Конечно, в ход пойдут и подкупленные свидетели, но с этим тоже можно бороться. Ведь не захочет же этот седовласый, пусть и крепкий мужчина устроить настоящий поединок с куда более молодым Кайденом.

– На боевых животных! – выдохнул Агенор. – Поединок на боевых животных!

Это было неожиданно. Я оглядывалась, ожидая, что их остановят, но даже люди Кайдена радовались согласию Агенора на дуэль.

– Согласен, – подтвердил Кайден.

Довольные возгласы показали, что люди жаждут увидеть бой насмерть. То, что выживет только один, было так же несомненно, как и то, что солнце всходит на востоке.

***

Всё закрутилось тут же, сразу. Кайдену даже не позволили пойти за вещами – принесли их ему, когда он оказался во внутреннем дворе замка.

Чигару вёл меня сквозь взбудораженную, восторженную толпу рядом с центром процессии: Кайденом, Агенором и Венанцией. Их окружали королевские стражники, люди двух других герцогов и их самих. Их подбадривали криками, у них спрашивали подробности. В лице Агенора мне чудилось сожаление, он тревожно оглядывался по сторонам и будто собирался что-то сделать, но не решался. Возможно, он мечтал заплатить кому-нибудь за убийство Кайдена, но они оба были под охраной, а кожа и одежда Кайдена отливали желтовато-золотым светом магии, показывая, что он уже поставил защиту от внезапных ударов.