Председатель (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 27

МПС в лице Собко затеяло программу восстановления локомотивов и подвижного состава, загрузив все доступные мощности, от Коломенского завода до мелких мастерских.

Врачей лично я озадачил “неизбежными эпидемиями из-за скученности и передвижений больших масс людей” — ну не говорить же им про грядущую пандемию гриппа-испанки, а так, глядишь, общими мерами угрозу уменьшат. Да и тиф тоже тот еще подарочек, тут лучше перебдеть.

Потихоньку шла конфискация собственности. Церковь, конечно, нас чихвостила в хвост и в гриву — землю-то мы у них того, социализировали, — но на каждый их взбрык мы напоминали, что несть власти аще не от бога, и что Советы им посланы за грехи. Прибрали имущество членов Временного правительства и аффилированных с ними лиц — с паршивой овцы, как говорится. Ну и сатрапов царского режима потихонечку трясли, исключительно на основании следственных документов. Во всяком случае, несколько полученных таким образом особняков в Москве очень пригодятся для посольств, а то дипломаты уже всю плешь проели с требованиями предоставить им помещения в новой-старой столице.

Но в целом текущими делами занимался Совнармин, а ВЦИК зарылся в рассмотрение проектов на перспективу. В частности, экономическим развитием. И вот тут граждане ученые мне мозг выносили ежедневно — потому как у каждого был список наисрочнейших и неотложнейших мер в его любимой отрасли.

Знаменитый металлург Дмитрий Константинович Чернов, несмотря на свои восемьдесят лет, написал письмо о необходимости ставить завод у горы Магнитной. Вот бросить все и ставить. И я его понимал — выработку металла нужно увеличивать в разы.

Другой Чернов, Александр Александрович, тоже знаменитый, но только геолог, добился возможности сделать доклад и доказывал, что на северо-восток от интинского угольного месторождения должно быть еще одно, более крупное и с углем прямо-таки волшебного качества. Инту же разрабатывать надо прямо сейчас, еще до Магнитной. И его я тоже понимал — в Питер, оказывается, до войны уголь из Англии возили, с Донбасса дороже получалось, так-то.

Но сиюминутная польза была — мои знания про Воркуту даже легендировать не пришлось, Вернадский уже готовил экспедицию на лето. Одна беда — тундра там есть, а вот железной дороги нет и тем более курьерский там не мчит и не предвидится даже в проекте. Но меня убедили, что можно вывозить баржами. Да, мало, да, сложно, но для начала неплохо. И даже притащили из Питера профессора-гидротехника Тимонова. Всеволод Евгеньевич начал с восстановления Северо-Екатерининского канала — всего два шлюза, все просто. А потом перешел к наметкам канала Печора-Кама. Вроде тоже несложно, для “мелкого” варианта рыть всего пять километров, только вокруг — тайга. Так-то конечно, заманчиво, по воде печорский уголь на Урал, в Поволжье, Вятку, Архангельск и дальше….

Но все-таки мы решили начать с электрификации, уж больно заметное отставание у нас было. И тут Графтио с Классоном меня огорошили — проект Днепровской ГЭС существовал в двух вариантах, супер-плотины и каскада из трех станций. И с первого взгляда каскад был и дешевле, и производительней, да и затопление раз в пятнадцать меньше. Но такая схема работала в полную силу только при высокой воде, напор был недостаточен. И для компенсации провалов требовалось строить несколько угольных ТЭС, что в целом делало проект в полтора раза дороже одноплотинного.

— Так что большая станция экономически выгодней, — заключил Генрих Осипович.

— А схемы отселения у вас есть?

— Приблизительные.

Нда… тридцать тысяч десятин плодородной земли, артели, колонии… да и агрегатов под большую плотину у нас пока нет… видимо, придется строить каскад и ТЭС. Так и порешили, тем более, что заводы-гиганты мы тоже сейчас не осилим. Будем пока что базу под них готовить. И создали мы комиссию по государственному экономическому плану, куда, помимо энергетиков, вошли и металлурги, и экономисты, и химики, и горняки. Выполним первый план — там уже можно будет браться за сверхпроекты типа Кузбасса, а то сегодня у нас беда буквально со всем. Единственный на всю страну подшипниковый завод в Москве хотя бы на полную мощность выведем, железные дороги опять же…

Среди всех метаний состоялся у меня и непростой разговор с Морозовым. Виделись мы с ним в последнее время нечасто, но связь поддерживали, да и Митя в его проектах участвовал.

— Отбираете, так? — с возрастом магнат стал похож на моржа, особенно вислыми седыми усами.

— Национализируем.

— Что в лоб, что по лбу.

— Не скажите. Вот, посмотрите прикидки.

Савва Тимофеевич недовольно взял папку, начал листать. С каждой минутой он все больше и больше увлекался, быстро перекладывая листы с выкладками и отрываясь только чтобы бросить на меня недоверчивый взгляд.

— Вы что же это, затеяли Германию перегнать, так?

— Пока только догнать.

— А пупок не лопнет?

— Если национализируем ряд предприятий и сконцентрируем усилия — нет, не должен. Вы же видели расчеты.

— Так, вы забираете химический в Кондопоге, а фабрики в Орехово? А Карболит?

— Текстильные не трогаем. Только металлургию, машиностроение, энергетику и химию. Давайте с нами, Савва Тимофеевич, Россию поднимать.

— Заманчиво, но страшно.

— Вы и боитесь риска? Вспомните, я когда-нибудь плохие решения предлагал, а? Решайтесь!

— Так что я внукам оставлю?

— Текстильные фабрики. И гордость за деда. Опять же, сколько наследников капиталы по ветру пустили, вон, хоть на Николашу Рябушинского поглядите! А так вам в управление вся химическая промышленность страны достанется.

— Знаете, чем заманить. Эх, была не была, по рукам!

— Ну вот и отлично. Заодно и в комиссию по разработке плана модернизации текстильной отрасли вас включу.

Морозов засмеялся;

— Ну обул! Кругом обул, так! И заводы отнял, и вкалывать заставил!

***

Пока мы верстали планы, а Егор бился с Калединым, в Галиции разгоралась драка между Польшей и Западно-Украинской республикой. Началось все с внезапного захвата Львова украинцами, еще до провозглашения независимости, затем быстро перекинулось на соседние области и к марту рубилово уже шло повсеместно. Польско-украинское население перемешано по всей территории, и чтобы попасть на войну, в большинстве случаев достаточно выйти за околицу. Все происходило прямо “по месту прописки” — столкновения в Перемышле, Станиславове, Раве-Русской тому подтверждением. Как потом выяснилось, Петрушевич торопился так, что провозгласил республику во Львове, наполовину занятом поляками, в пороховом дыму уличных боев. По мере бодания в городах из добровольческих отрядов и самооборонцев понемногу формировались регулярных вооруженные силы, а фронт растянулся от румынской границы до Ровно. Пилсудский, заполучив в свои руки промышленно развитые польские губернии и области, срочно создавал армию на базе Польских легионов.

В Лондоне граф Бальфур отписал лорду Ротшильду, что правительство Его Величества не возражает против создания еврейского государства и более того, будет этому содействовать. Лишь бы евреи не нарушали права неевреев. Ага, сейчас, при тамошней взаимной любви. Ну то есть я понимал это так, что англичане решили сыграть в свою любимую игру: создать проблемный регион и выступить в нем арбитром. Та же Южная Африка, теперь Палестина, а сколько их еще будет — Индия, Пакистан, Ирак, Кипр…

Силы Донского правительства редели после каждого боя — Медведник и Шорин загоняли “партизан” и “добровольцев” в огневые мешки, утюжа их бронепоездами и броневиками. В ясную погоду у калединцев вообще не было шансов — аэропланы “Дукс” регулярно летали на разведку и выискивали даже самые мелкие отряды. Мало-помалу безнадега вооруженной борьбы против советской власти стала очевидной и “войска Донского правительства” тронулись по домам. Казаков ждала весенняя посевная, некоторым господам гимназистам родители всыпали по первое число, но примерно тысячи три упорных ушли в Сальские степи. Восстановлению Советов весьма помогло и появление второго автобронеотряда под командой Михненко, куда перешел Митя и сманил за собой Ольгу, подальше от ухаживаний Левандовского.