Не ходи к гадалке, Лиззи! (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen" - Страница 37

Здеcь же, у чугунной ограды дома, Лиззи встретилась с Адамом — они подошли к воротам одновременно с разных сторон. Журналист явно не ожидал встречи и опешил. Вопрос «Что ты здесь делаешь?» прозвучал одновременно.

— Мистер Поул пригласил меня в гости, — первой ответила Лиззи. Признаваться, что пришла брать интервью, чтобы утереть Макенне нос, было глупо.

— А я по работе. так что не мешай. Впрочем, можешь строить художнику глазки. Глядишь, он выболтает что-нибудь интересное, — ухмыльнулся Адам и потеснил ее в сторону, первым подойдя к двери. Позвонил в колокольчик.

Они простояли под моросящим дождем достаточно, чтобы Адам с раздражением позвонил еще дважды, а Лиззи — продрогла. Наконец художник с виноватым видом открыл дверь. В рабочей одежде, с заляпанными краской руками и небрежно собранными волосами, мистер Поул не выглядел тем франтом, с которым Лиззи познакомилась вчера.

— Чем могу по-помочь? — не заметив Лиззи, спросил он у Адама.

— Добрый день, мистер Поул. Мы не помешали? — выглянула девушка из-за плеча журналиста.

— Мисс Уоллис? так вы вместе пришли? Ни-нисколько не помешали, — тут же заулыбался художник и посторонился, пропуская их в дом. Перевел взгляд на ее бывшего коллегу: — Пред-представите нас?

— Меня зовут Адам Цельтмер, я сотрудник «Чистого листа». Пришел взять у вас интервью. Мы с мисс Уоллис давно работаем вместе, — перехватил инициативу Адам и протянул художнику руку. После увольнения Лиззи он окончательно перестал с ней считаться.

На рукопожатие мистер Поул ответил.

— Меня предупреждали о ви-визите, но я ждал мисс Уоллис. только не обижайтесь, мистер Цель-Цельтмер, я нисколько не намекаю, что вам не рады! — замахал он руками, поняв, как двояко прозвучала фраза. Адам криво улыбнулся, но наверняка запомнил. — Плащи мо-можете повесить здесь. Погода в последние дни просто отвратительная. — Хозяин указал им на вешалку в прихожей. — Прислуги я не держу, а уборщица приходит два раза в не-неделю, так что смотрите под ноги.

Предупреждение прозвучало своевременно. Лиззи едва не споткнулась о лежащий на полу зонт, и дальше шла осторожнее.

— Если честно, я боялся, что ник-никто не придет, — от волнения заикаясь больше обычного, продолжил художник. — В современном мире мало кто ин-интересуется искусством. Особ-особенно если оно идет вразрез с представлениями современников. Про-проходите дальше, я покажу свою ма-мастерскую.

Комната, в которую привел художник, была достаточно большой, но ее размер скрадывали полотна. Казалоcь, художник заставил ими всё свободное пространство. Здесь даже воздух пропах краской. У окна стояла недописанная картина: на лице девушки распускались цветы, а розовые лепестки разлетались в разные стороны. Зрелище было одновременно притягательным и отталкивающим, и Лиззи не смогла разгадать эмоцию. На столе были раскиданы наброски, из которых Поул потом создавал свои шедевры, — и целая гора бумажных комков под ним. Вчера художник не лукавил, он и правда искал вдохновение.

— Простите, тут немного не прибрано, — смутился Поул и поспешно начал сгребать наброски в кучу.

— Он что, взял мэра в заложники, раз тот его протежирует? — сдавленно спросил Адам, остановившись у портрета одноглазой девушки, волосы которой были выкрашены в ярко-зеленый цвет. Он впервые столкнулся с работами Поула и не сумел скрыть удивления. Лиззи подозревала, что вчера у госпожи Хамель выглядела так же.

— Это высокое искусство! Между прочим, сейчас весь бомонд за ним охотится. Не хочешь подарить картину Макенне?

— Чтобы она и меня уволила? — хмыкнул журналист.

редактор могла извинить любовнику некоторые вольности, но Адам не собирался проверять, насколько далеко простирается ее благосклонность.

Лиззи невольно задумалась, не заказать ли ей портрет для миссис Сандерс? Прощальный подарок. рисунок на холсте выглядел так, словно вместо девушки там поселился монстр и поглядывает на всех одним глазом.

— Вижу, мои ра-работы не оставили вас равнодушными! — воодушевился художник, заметив, что они надолго застыли у одной из картин. Наброски он сложил в одну неровную стопку и вновь присоединился к гоcтям. — У них своя ду-душа, но не всем дано ее разгадать. Вот, по — посмотрите. — Он указал на висящий по центру портрет. О том, что это портрет, Лиззи догадалась по кривому носу и выпученному глазу. — Это «Удивление». Похоже?

— Угу. Смотришь — и удивляешься, — только и смог выдавить Адам.

К счастью, художник не заметил сарказма.

— Я знал, что вы пой-поймете! — Он подошел к соседней картине. — А здесь — «Обида», в темно-синем цвете. Ви-видели бы вы лицо мо-модели, когда я показал ей портрет! Она так четко смогла передать эмоции!

— Интересно, не она ли в порыве чувств сожгла его мастерскую? — пробурчал Адам себе под нос и громче добавил: — А что-нибудь в более традиционном стиле вы рисуете?

— Иногда. — Художник смутился, словно вопрос был неприличным. — До того, как я на-нашел свой путь в искусстве, я рисовал, как учил меня мой нас-наставник. И сейчаc порой вспоминаю. Мистер бастер, ваш мэр, большой поклонник этих портретов. К сожалению, при не-недавнем пожаре часть работ сгорела. Я и сам тогда чуть н-не сгорел, — мистера Поула передернуло, но тотчас же он снова заулыбался. — Но у меня сох-сохранились наброски. — Художник ненадолго отошел к полкам, тоже заваленным бумагами, а вернулся с целой кипой рисунков.

Портреты девушек были выполнены карандашом во вполне традиционном стиле. По несколько набросков: грустные, смеющиеся, задумчивые… Модели на них были разные, но все как на подбор — юные и красивые. Пожалуй, Лиззи бы тоже не отказалась от такого портрета.

— Говорите, портреты заказывал мэр? И давно вы для него рисуете? — в голосе Адама, пока он разглядывал рисунки, появились задумчивые нотки.

— Нес-несколько лет. Ми-мистер бастер — мой благодетель. Именно его пожертвования помогли мне обустроить ма-мастерскую. Если бы не он, я никогда не смог бы подняться так высоко. Он покупал лучшие краски, холст. Не-не подумайте плохого! Это всё ради искусства! — замахал руками художник, уловив сомнение на их лицах.

Адам и Лиззи переглянулись. редко когда мнения журналистов сходились, но сейчас горячую новость чуяли оба. Мэр слыл в народе дамским угодником, а о рогах его жены не шутил разве что ленивый.

Но мэр хитер! Выбирать любовниц по портрету, не выходя из дома! Интересно, как он приглашал их знакомиться? Отправлял приятный подарок для прекрасной музы? Или присылал записку, что хочет увидеть живое воплощение написанной на холсте богини?

У Лиззи аж пальцы загудели от желания написать об этом статью! бедный мистер Поул не догадывался, какой допрос ему планировали устроить!

Увы, первый же вопрос, готовый сорваться с губ, прервал мелодичный звон.

— Я заказывал мясной пирог к обеду. На соседней улице чу-чудесный ресторанчик, — спохватился художник. — Одну минуту, я открою.

Он вышел из мастерской.

— Любовь к искусству? — фыркнул Адам, перебирая оставленные на столе портреты. — А наш мэр не промах. Готов поспорить, по крайней мере каждая вторая из них побывала в его постели. Ого! Какие большие… кхм… глаза. — Он приподнял портрет дамы с пышными формами.

— Напишешь об этом? — прищурилась Лиззи.

— Нет. Мэр финансирует «Чистый лист». Макенна меня живьем съест. Она никогда не допустит такой статьи. — Адам вздохнул, поймав понимающий взгляд Лиззи, и положил портрет на место.

— Погоди, — девушка остановила его руку.

На следующем наброске на них смотрела кузина гадальца — роуз. За несколько часов, пока девушке пытались помочь, Лиззи хорошо ее запомнила. На одном из набросков роуз смеялась, а на другом, напротив, смотрела на художника исподлобья, кутаясь в цветастую шаль.

Адам тоже узнал, а может, догадался по нахмуренным бровям бывшей коллеги.

— Да ладно, ты же не думаешь, что мэр причастен к тому случаю?! Он просто заинтересовался симпатичной девушкой. Это ещё не делает его преступником! — закатил глаза журналист, и в этот момент с улицы раздался истошный крик. Лиззи повернулась к окну и увидела, как подходящий к дому мальчишка выронил на землю кaкую-то коробку и бросился бежать. А следом за ним, но в другую сторону от крыльца, кинулся крупный мужчина, со спины особо не разглядеть.