Не ходи к гадалке, Лиззи! (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen" - Страница 32

Она собиралась спуститься, готовая к грому и молниям, но тут перед миссис Уоллис из стены выплыл призрак Вирджинии.

— Отвратительный день, — вынесла мама окончательный вердикт.

— Вам просто надо немного отдохнуть. Присядьте, я принесу горячего чаю, — горничная поправила подушки на диване.

— Добавь туда ложку коньяка. Хотя нет, лучше две ложки. Я с ума сойду с этой девчонкой. разорвaть помолвку, придумала тоже, — негромко, но с отчаянием простонала миссис Уоллис. Откинулась на подушки, прикрыв глаза рукой.

Лиззи не сомневалась, что Софи захочет узнать подробности. Но сначала поручение. Она скрылась на кухне, а Лиззи поерзала на ступеньках, слушая тяжелые вздохи матери.

— Лиззи разорвала помолвку? Я не ослышалась? — Вирджиния взмахнула призрачным веером и медленно сложила его в ладонь левой руки. Она выглядела по — настоящему довольной. тетушка повернулась к стене и крикнула: — Эй, старик, хватит подглядывать за молодежью! Лучше послушай новости: Лиззи не выходит замуж!

— решилась на отказ, значит. — Голова прадеда показалась вровень с оленьими рогами, а после он сам вышел из-за стены, опираясь на трость. — Ну и правильно, давно пора. Смотреть, как она портит себе жизнь с этим Остином, было просто невыносимо.

Оставалось только догадываться, как дедушка прознал, что Лиззи на лестнице, но он задрал голову и поднял вверх большой палец.

Лиззи прислонилась лбом к деревянным перилам, не скрывая улыбки. На душе стало чуточку легче. Призраки были частью ее семьи, и поддержка пришлась как нельзя кстати! Жаль, мама их мнение категорически не разделяла.

— И где мы найдем подходящую партию? Лиззи уже двадцать четыре! — продолжила сетовать она.

— Подумаешь, двадцать четыре! Вообще для дамы самый сок — в сорок! — Вирджиния подлетела к зеркалу, кокетливо поправляя пышные локоны. — Помнится, я вышла замуж в шестнадцать. Мой первый муж оказался тем еще паскудой. Всю кровь мне выпил, пока не развелись. И что, счастлива я была, постояв перед алтарем? Лучше бы старой девой ходила. Или завела любовника, чем не вариант.

— Спорю, брак Лиззи и Остина не продержался бы и года, — покивав, поддержал ее Альфред.

Вернулась Софи. На подносе дымилась чашка с чаем, на тарелочке лежали сладкие пирожные. Обычно мама не позволяла себе такие вольности, следила за фигурой, но сегодня не стала спорить, собираясь заесть стресс.

— Может быть, Лиззи стоит пообщаться с кем-то кроме Остина? Не так давно приходило приглашение от мистера Келли, — припомнила горничная, накрывая на стол. — Он преподавал в институте благородных девиц и в свое время нравился Лиззи.

— Остин ей тоже нравился! И вообще, стерпится — слюбится, — возразила мама. — Остин мальчик милый, отзывчивый.

— Он — настоящий сухарь. разве так ведет себя влюбленный? Да он после помолвки с рук ее спускать не должен был. А тут? Даже в щечку не поцеловал!

— В щечку они целовались, — справедливости ради заметил прадед.

Вирджиния фыркнула и сложила руки на груди.

— разве это поцелуи? будь они влюблены, мы бы уже слышали о маленьком Остине, а свадебное платье пришлось бы перешивать в талии, — уверенно заявила она.

Лиззи прислушалась к себе. При мысли о возможном ребенке в груди ничего не екнуло, хотя в первые дни после помолвки она краснела, когда им желали скорейшей свадьбы и малышей. Значит, и правда всё. Хорошо, что она поняла это прежде, чем надела обручальное кольцо. А помолвочное успела снять…

— А если Сандерсы доведут дело до суда? Наверняка разразится скандал, пресса такую новость не упустит. Стыд-то какой! Нет, не нужно было слушать Чарльза и давать Лиззи столько свободы! — Мама вскочила с дивана, прошла из угла в угол, нервно заламывая руки. Призраки смотрели на ее метания с умеренным интересом. — Зря я тогда отказала госпоже Фелиции. Лиззи нужна компаньонка, которая будет сдерживать ее пыл. А может, и злые языки укоротит! Да, так и сделаю. Софи, можешь идти, если понадобится, я тебя позову, — бросила она горничной.

Мама села, подтянула к себе чернильницу с пером и вытащила из стопки бумаг чистый лист.

Лиззи вцепилась пальцами в перила. Злые языки пугали ее меньше, чем перспектива повсюду ходить со строгой дамой. При леди Фелиции глаза поднять будет нельзя. И про праздные разговоры придется забыть: Фелиция считала, что юной незамужней леди положено скромно молчать. А лучший язык — жесты веера.

— «Дорогая Фелиция. Пишу вам с отчаянием, потому что больше нас никто не спасет. Моя дочь, Лизетта, совершила непростительный проступок…» — Вирджиния наклонилась над столом, вслух читая послание. — Какая глупость! Лиззи — взрослая особа и сама вправе выбирать, с кем связать свою жизнь. Компаньонка в ее возрасте — просто смешно. Вот я в ее годы…

Миссис Уоллис зажала уши руками.

— Хватит! Не хочу ничего слышать! В ее годы ты дважды была замужем, я знаю, ты тысячу раз это рассказывала! — воскликнула она, повернувшись к призраку. больше в той стороне, кроме голой стены, ничего не было. — Не удивлюсь, если это твои советы заставили Лиззи так поступить. Свою бы жизнь сначала построила, прежде чем советы давать! А ты не вздумай лезть, — мама безошибочно указала пальцем на прадеда. — Давно пора разорвать помолвку? Да кто вы такие, чтобы судить?! Одна кучу мужей сменила, другой вечно страдал по погибшей жене!..

Лиззи остолбенела. ридикюль выпал из ослабевших пальцев и с грохотом покатился по лестнице. Привлеченная шумом, миссис Уоллис подняла голову, заметила Лиззи и оборвала возмущенную речь.

— Что ты здесь делаешь? — Она вдруг поняла, что дочь всё слышала, и в испуге посмотрела на почивших родственников. — Давно ты там сидишь? — враз охрипшим голосом спросила мама.

— ты их видишь! — не желая верить, выдохнула Лиззи.

***

С самого детcтва Лиззи не понимала, что с ней не так. Почему другие дети избегают ее, называя странной, а мама так горячо убеждает не рассказывать о призраках? Призраки не желали ей зла, а Лиззи могла им помочь. Хотела помочь. Она так горько плакала, когда ее друг из колодца не смог поговорить со своей бабушкой! Поседевшая от горя женщина принесла цветы на годовщину его смерти и долго смотрела на спокойную воду, беззвучно роняя слезы. Ее внук стоял рядом, только руку протяни, а она не догадывалась! Лиззи догнала его бабушку и вручила букетик полевых цветов — просто чтобы утешить, и опешила, оказавшись в крепких объятиях плачущей навзрыд женщины.

Лиззи не считала себя проклятой. Просто границы ее мира были немного шире. Но мама отчаянно желала избавить дочь от дара, словно тот был каким-то уродством! Как же получилось, что мать сама обладала той же способностью?

— Когда мне было семь, и я подружилась с призрачным мальчиком, ты сказала, что я должна это прекратить, — медленно заговорила Лиззи, спускаясь по лестнице. Каждый шаг давался с трудом, идти не хотелось. Если бы она не держалась за перила, сжимая лакированное дерево до боли, то, может, полетела бы вниз. Сделать бы вид, что ей всё приснилось, но себя не обманешь! — А когда я рассказывала о Вирджинии и Альфреде, делилась их советами, — Шаг. Половина лестницы пройдена. Чертовски трудная половина, а ведь впереди ещё столько же, — ты даже слушать не хотелa! — Еще шаг. — ты постоянно твердила, как плохо видеть призраков! А сама? ты тоже их видишь!

— Милая, послушай, ты заблуждаешься…

Миссис Уоллис протянула к ней руку, но Лиззи отпрянула. Девушка боялась, что и сама рассыплется на осколки, как рассыпался ее мир за пару минут!

— Нет, — она замотала головой. В горле застрял комок, и говорить было тяжело. — Ничего не хочу слушать. А вы? — Лиззи с обидой посмотрела на призраков. — Всё знали и молчали. Я доверяла вам!

Вирджиния виновато опустила глаза.

— Это не наша тайна, — качнул головой прадед.

— тайна?! Вы врали мне всю жизнь! — Лиззи все-таки сорвалась на крик, наплевав, что их может услышать прислуга. Годами накопленные страхи, непонимание и боль — всё выплеснулось в одно мгновение. — Почему? За что вы так со мной?