Детские игры - Марсонс Анжела - Страница 9

– А еще ты знаешь, что я никогда не попрошу тебя сделать что-то, чего не смогу сделать сама.

Криминалист застонал, закатил глаза и позвал своих сотрудников.

– Будешь мне должна.

– Обязательно, Митч, – ответила детектив, наблюдая, как его люди выстраиваются вслед за ним.

– Мы тоже идем, командир? – поинтересовался Брайант.

– Ни за что на свете, – Ким развернулась и пошла назад. – Нас ждут гораздо более интересные места.

Сегодня Стейси была рада остаться в офисе в одиночестве, хотя шум в голове, не дававший ей покоя, никуда не делся.

С одной стороны, она была рада, что у них появилось новое крупное дело – да простит ее Бог за такие мысли. Рутина, которой она занималась последние несколько недель, оставляла ей слишком много времени для размышлений. Для сомнений и для всяких критических мыслишек. Ей был задан вопрос, и Стейси не знала, как на него ответить. Готова ли она полностью изменить свою жизнь, расстаться с безопасностью хорошо знакомых отношений, выйти из зоны комфорта? Честно говоря, она этого не знала.

Констебль постаралась отодвинуть эти мысли в сторону и сосредоточиться на телефоне Белинды Эванс. При этом она предпочла не обращать внимания на сигнал своего собственного телефона, известивший ее о том, что поступило новое сообщение. Она просто еще не успела достать аппарат из рюкзака. Ей не хотелось, чтобы он все время лежал перед ней на столе и напоминал о том, что от нее ждут ответа. Ей было легче забыть о нем, если он не мелькал у нее перед глазами. А как раз сейчас забыть было необходимо.

То, что у нее был номер Белинды и название ее провайдера, значительно облегчило ей жизнь. Сьюзи из «Водафона» уже подтвердила, что последний звонок был сделан накануне в одиннадцать часов вечера. Стейси полагала, что телефон уничтожили, а это само по себе говорило бы о том, что это важная улика, каким-то образом связанная с убийцей. Иначе его никто не стал бы забирать.

Подружка Сьюзи из «Водафона» все еще трудилась над биллингом, снимая информацию с ячеек, а Стейси между тем решила заняться звонками.

Она разложила перед собой четыре листа бумаги – распечатку файла, пересланного Сьюзи по электронной почте; список всех номеров, на которые или с которых звонили за последние двадцать восемь дней.

Просматривая эти данные, Стейси вновь услышала сигнал своего телефона.

И покачала головой своему рюкзаку, как будто он мог понять ее.

А потом вернулась к своим спискам.

– Командир, может быть, объяснишь, что ты надеешься здесь отыскать? – спросил Брайант, когда они вошли на вторую половину дома, принадлежавшего Белинде Эванс. – Мы же знаем, что бо€льшую часть своего времени она проводила на соседней половине, так что все улики должны быть там.

– Но разве даже после смерти Белинда Эванс показалась тебе грязной и неухоженной? – Инспектор повернулась к нему.

Сержант покачал головой.

– А тебе могла прийти в голову та помойка, которую она развела в соседнем помещении?

– Нет…

– А глядя на ее машину, ты мог подумать о чем-то таком?

– Лучше б ты просто ответила на мой вопрос, вместо того чтобы задавать двадцать своих, – проворчал сержант.

– Понимаешь, Брайант, что-то здесь не бьется. С одной стороны, ей был необходим хаос, устроенный на соседней половине – пока я не могу объяснить, почему, – а с другой стороны, она была человеком, любящим порядок и аккуратность.

– И все-таки ты не…

– Минутку, – ответила Ким, идя по пустой прихожей в гостиную и заглядывая по дороге в ящики и под подушки. – Где ты хранил свои вещи, будучи ребенком?

– Везде. Одежду – на кровати, кроссовки разбрасывал по комнате, учебники складывал горой на прикроватной тумбочке… то есть действительно везде.

– А важные вещи? Те, что в любой момент должны были быть под рукой, или те, в месте нахождения которых ты должен был быть уверен? Любовные записочки, любимая модель машинки от «Корги», фотографии полуголых…

– В верхнем ящике прикроватной тумбочки, – ответил сержант, поняв наконец ее логику. – Ты думаешь, что Белинда использовала этот дом в качестве такого ящика? И держала здесь важные вещи – подальше от хаоса соседнего дома?

Ким кивнула и выдвинула нижний ящик комода.

– Ага, – сказала она, доставая оттуда пачку бумаг.

– И что конкретно мы ищем? – спросил Брайант.

– Понятия не имею, – ответила инспектор, протягивая ему пачку. – Но ты пока просмотри вот это, а я обойду дом.

Она поверхностно осмотрела кухню и двинулась дальше. На кухне не увидела никаких признаков того, что женщина любила готовить. И в этом Стоун была с ней солидарна.

Этот дом в принципе мало что говорил ей о жертве. Обычно она могла почувствовать человека, просто осмотрев его жилище. А сейчас в ее распоряжении было целых два дома – и ни один из них ничего не говорил о женщине, привязанной проволокой к качелям.

Как правило, Ким многое могла узнать о жизни и интересах владельца жилплощади. Она обращала внимание на книги, журналы, на мебель и украшения, на всякую ерунду, разбросанную по дому. Но сейчас перед ней была только Белинда Эванс – ученая шестидесяти одного года, бывший профессор детской психологии. А что насчет Белинды-женщины? Что она любила, чего боялась, о чем мечтала? Ким нужна была информация, которая превратила бы эту схему личности в уникальную индивидуальность. Как она росла вместе со старшей сестрой Вероникой и какая тайна скрывается за всем этим?

Однако инспектор не рассчитывала найти портреты в рамках и альбомы с сентиментальными фотографиями. Женщина никогда не была замужем, так что не стоило ожидать изображений детей и внуков на каминной полке. И в то же время что-то не давало Ким покоя. В ее доме, например, была только одна фотография – она и Мики в возрасте шести лет, – но, хотя дом в целом был скудно украшен, везде присутствовали следы ее пребывания. Собачьи миски, мотоциклетные запчасти, журналы, книги по психологии серийных убийц, засохший цветок на окне. В конце концов, масляное пятно на ковре, которое никак не хотело выводиться.

А здесь все пусто, что для явно непростой женщины было абсолютно неприемлемо.

Ким прошла мимо спальни, в которой не нашлось ни одного предмета мебели, и направилась в спальню в задней части дома. В этой стояли двуспальная кровать, прикроватная тумбочка с лампой, туалетный столик, шкаф и зеркало в полный рост.

Детектив направилась прямо к прикроватной тумбочке. Два верхних ящика оказались пустыми, а в нижнем лежал экземпляр «Пятидесяти оттенков серого»[16] и очки.

Ким почувствовала, что улыбается. Наконец-то свет в конце туннеля…

Она прошла к первому из двух шкафов и обнаружила в нем комплект выглаженной одежды, похожей на ту, что была на жертве накануне вечером. Здесь же висели несколько пар широких брюк. На полке лежало нижнее белье и колготки телесного цвета. Ким быстро перевела взгляд с одежды на предмет, находившийся в правой части шкафа. Вытащила дорожную сумку и поставила ее на кровать как раз в тот момент, когда в комнату вошел Брайант.

– Ну, что там с бумагами?

– Несколько недавних счетов, пара писем от адвокатов относительно окончательного приобретения дома и какие-то банковские выписки… – Сержант покачал головой. – А что у тебя?

Ким расстегнула молнию и стала выкладывать содержимое сумки на постель. Две юбки, пара брюк. Две рубашки, пакет с белым кружевным неглиже, еще не распечатанный. Пара туфель, нижнее белье, небольшая пилюльница, наполненная лекарствами, и нечто совсем маленькое в боковом кармане.

– И куда же собиралась наша Белинда Эванс? – поинтересовался Брайант.

Ким достала из бокового кармана три презерватива.

– Мне кажется, гораздо важнее не куда она собиралась, а с кем.

Пенн отодвинул остатки сэндвича.