Няня для дочери Темного Лорда (СИ) - Заблоцкая Катерина - Страница 24

— Тебя в самом деле заботит судьба моей дочери? — мягко поинтересовался Тёмный Лорд.

Я сначала удивилась этому вопросу, а потом содрогнулась от жуткой догадки: он знал. Вероятнее всего, для него я сейчас была предательницей, посмевшей делать вид, будто ей есть какое-то дело до судьбы несчастной Анжелик.

— Да, — прохрипела я, жалея, что телесная слабость не даёт шанса всё рассказать Теодоро. — Я пыталась… — слова застряли в горле, и я закашлялась, осознав, что не справляюсь ни с кем.

Мужчина крепче сжал мою ладонь.

— Помолчи. Сейчас я расскажу свою версию событий, и постарайся не вмешиваться.

— Анжелик…

— Она в порядке, — резко оборвал меня Раньери. — Если ты в самом деле переживаешь о моей дочери, то я скажу: я успел вовремя, чтобы уничтожить Тень и защитить Анжелик. И вытащить тебя с того света. Пока яд не переполнил твоё тело и не дал старт необратимым изменениям. Сейчас уже всё хорошо, тебе не о чем беспокоиться.

Ощущения были такие, будто у меня камень с души упал. Я понимала, что мои проблемы отнюдь не решены, и есть ещё масса нюансов, о которых следует беспокоиться, но сейчас меня затопило радостью от мысли, что Анжелик была под защитой своего отца, и ей ничего не угрожало.

— Отбросим притворство в сторону, — голос Теодоро зазвучал спокойно, а сам он выглядел очень собранным и серьезным. Я невольно сжалась, чувствуя, что в ближайшие несколько минут решится моя судьба, а потом…

Потом подумала, что мне остается только смириться. Кажется, уже не имеет значения, позволит мне Теодоро остаться в его доме, бросит в тюрьму или посчитает нужным вышвырнуть меня за пределы этого мира. Вероятнее всего, судьба Эли и так предопределена. Кем бы ни был маг, который сейчас лечит мою сестру, он вряд ли проявит огромное милосердие. Скорее всего, он уже сейчас прекратил действие исцеляющего заклинания, и Эля…

Умирает.

Медленно, но верно.

— Я знаю, что зеркало заколдовано, — твёрдо промолвил Теодоро. — Знаю, что его использовали для того, чтобы связываться с тобой и отдавать приказы. Я увидел отблеск Тени в самый первый день, когда забирал тебя из дома. Скажи, до этого зеркало уже использовалось для связи?

Я сначала отрицательно замотала головой, потом, осознав, что это неправда, кивнула уже согласно, а потом и вовсе откинулась на подушки, больше не пытаясь привстать, и подняла на Теодоро растерянный взгляд.

Он, правильно поняв, что простым кивком тут не обойтись, взял с прикроватного столика чашку с какой-то жидкостью, помог мне приподняться и сделать несколько глотков. По горлу растеклось блаженное тепло. Кажется, это была ромашка, по крайней мере, мне почудилось, будто я узнала этот горьковатый привкус. Стало легче, но совсем немного. Зато я нашла в себе силы заговорить, и голос прозвучал достаточно внятно:

— До того дня никто не отдавал мне таких приказов.

— Но зеркало использовалось для связи, — Теодоро не спрашивал, скорее утверждал.

— Да. С сестрой.

— Значит, в тот день Тень впервые заговорила с тобой… Что ж, это лучше, чем я предполагал, — Теодоро криво усмехнулся. — Я урывками, но слышал второй разговор с Тенью. Скажи, Анастейша, если ты понимала, чем тебе и твоей сестре грозит сопротивление, почему всё равно пыталась прикрыть собой Анжелик?

Я судорожно втянула носом воздух. Это был вопрос, который я, если честно, до жути боялась услышать. Почему я так поступила, если понимала, что в первую очередь могу навредить Эле, своей родной сестре, самому близкому человеку, что только у меня есть?..

— Анжелик ребёнок, — прошептала я наконец-то, увы, не способная говорить в полную силу. — Немного вредный, но ребенок. Она не заслуживает страданий.

— Ты не знала, что хочет от неё Тень.

— А разве такое чудовище может хотеть что-то хорошее?! — воскликнула и только потом осознала, что Теодоро просто провоцирует меня, пытаясь выбить откровенность.

Я закрыла лицо руками, каким-то образом найдя в себе силы на этот отчаянный жест. У Теодоро это, кажется, вызвало только короткий смешок, но я не смогла заставить себя смотреть ему в лицо.

— Магия Тени оказалась очень сильна, — произнёс Раньери. — В первую очередь ментальное влияние. Я понимал, что удержать Анжелик в доме, при себе, будет практически невозможно, потому что первая установка в первую очередь повлияет на неё, ну, и на тебя тоже, потому постарался выстроить максимальную защиту вокруг обозначенной беседки. Не лучшим образом, но у меня всё-таки получилось. Если бы ты оставила там Анжелик, возможно, Тень удалось бы уничтожить без лишних потерь.

— Так почему вы…

— Ты, — исправил меня Теодоро. — Можешь смело обращаться ко мне на «ты».

Он осторожно сжал мои запястья и заставил убрать ладони от лица. Теперь мне пришлось смотреть Раньери в глаза, но, к своему удивлению, я не увидела в его глазах ненависти. Это потрясало; в конце концов, он должен был люто меня ненавидеть за то, что я одним своим существованием могла навлечь на голову его дочери такую огромную опасность!

— Почему ты, — прошептала я, — не пошел в сторону беседки? Неужели магия была настолько сильной, что сумела повлиять на сознание самого Тёмного Лорда?

— Да, — коротко ответил он. — Настолько сильна, что в определенный момент мне пришлось сделать вид, будто я подчинился ей полностью.

Я закрыла глаза. В этот было сложно поверить: могущественный маг, самый сильный среди Тёмных, вынужден был подчиниться кому-то…

— Как такое возможно?

— Понимаешь ли, самый сильный из Тёмных занимает пост Лорда — или Леди, если самой сильной оказывается женщина. Но это в том случае, если человек использует свою силу. Однако Тьму и Свет можно украсть и попытаться использовать в свою пользу. Это довольно сложно, нужно обладать собственным высоким потенциалом, а главное, украденной магией очень трудно управлять. Даже если накопить её в себе, использовать потом практически нереально.

— Но кто-то умудрился.

— Да.

Я закрыла глаза. Если сопротивляться силе Тени не смог даже Теодоро, и ему пришлось идти на обман, чтобы защитить собственную дочь, то что тогда ждёт мою бедную Элю? Каким могуществом обладает этот невидимый противник, вершитель судеб, в руках которого сейчас столько власти?

Теодоро крепче сжал мои ладони. Боли он мне не причинял, наоборот, прикосновение, кажется, было призвано меня успокоить. Мы невольно переплели пальцы, и я поймала себя на мысли, что наслаждаюсь близким присутствием Теодоро, что бы оно ни означало для меня. Даже если Тёмный Лорд — моя погибель. Сейчас не время думать о чувствах, не тогда, когда моей сестре грозит такая чудовищная опасность, но во мне вспыхнуло неожиданное, резкое желание хотя бы немного насладиться жизнью, раз уж всё равно придется с нею вскоре попрощаться. Зачем отталкивать Теодоро, если я что так, что так не буду счастливой?

— Вот потому меня и поражает, — промолвил Тёмный Лорд, — что тебе, девушке, не обладающей силой, удалось справиться с ментальной установкой. Я видел, что ты в самом деле пыталась защитить мою Анжелик. Даже ценой здоровья собственной сестры.

Я шмыгнула носом, с трудом сдерживая рвущиеся на свободу слезы.

— Я очень хочу спасти Элю, — прошептала я. — Я готова ради этого на всё, что угодно… Но не на убийство другого ребенка. А мне показалось, что именно это и ждало бы Анжелик, если б я не попыталась воспротивиться и закрыть её от того чудовища. Может быть, я утрирую, конечно…

Теодоро дернул плечом. Было видно, что он не испытывал большого желания прогнозировать, что за ужасы ждали его дочь в том случае, если б Тень всё-таки её забрала.

— Я не шпионка, — я буквально вытолкнула из себя это признание. — И я никогда не причинила бы Анжелик вред… По крайней мере, сознательно. Она чудесная девочка, вот только она несчастна. Это очень чувствуется. Мне бы хотелось помочь, но теперь, боюсь, любая моя помощь будет казаться со стороны самой настоящей насмешкой. Прости, — я отвернулась и выдохнула правду, которую боялась озвучить даже самой себе. — Я понимаю, что теперь мне не место в твоём доме, что, возможно, теперь тебе придется провести надо мной какие-то эксперименты или допрос, чтобы узнать всю правду. Я согласна и сопротивляться не буду. Это правильно; Элю я уже не спасу, но хотя бы Анжелик могу быть полезна. И мне всё равно, что со мной будет. Это уже не имеет значения.