Няня для главы сыскной полиции (СИ) - Маш Диана - Страница 14

— Ето не я, — произнесла она, поднимаясь на ноги и отряхивая подол запачкавшегося платья. — Плосто миссис Гойц так гломко кличит и лугается. Я ее боюсь.

— Бояться нет надобности, я не дам вас в обиду, — заверил девочку Мирон и кивнул на свое кресло. — Раз уж вы здесь, присаживайтесь. Сейчас закончим с бумагами и отправимся домой.

— А мозет погулять? — невинно захлопала взглядами Поля. — Я видела на улице плодают сахалные леденцы. Но Эйза Генлиховна сказала, сто от них полтятся зубки.

— Она не обманула, они действительно портятся, — усмехнулся Мирон и подмигнул ей. — Но это если съесть с лишком. А мы не будем.

Малышка смешно выпучила глаза, закивала и бросилась к креслу. В это же время открылась входная дверь и внутрь, размахивая руками, влетел помощник Меньшикова.

— Елисей, у тебя вошло в привычку без стука врывать в мой кабинет? — удивленно приподнял правую бровь глава сыска.

— Ваше благородие, нашли! Нашли! — глотая воздух воскликнул парень.

— Позволь узнать, кого?

— Шарлатанку ту, которая на ярмарке честный люд обманывала! — Мирон резко подобрался и развернулся к Елисею всем корпусом, ожидая продолжения его речи. — Она помещение на Невском снимает. Ее торговка опознала. Одна из тех, что жалобу писала. С ней Антип Сергеевич разговаривал, велел срочно вам доложиться.

— Правильно сделал, — протянул Меньшиков, задумавшись. — Вели Осенникову собрать людей. Я отправлюсь с ними… — его взгляд остановился на Полине, которая, подперев ладонями щечки, внимательно слушала разговор двух мужчин… — Черт! Елисей, как закончишь вернись сюда. Останешься с Полиной. И смотри, глаз с нее не спускать. Отвечаешь головой!

Парень перевел взгляд на девочку и шумно сглотнул.

— Есть, ваше высочество!

***

Экипаж остановился у нужного дома через час после того, как Мирон получил наводку.

Сойдя на землю, мужчина одернул китель и молчаливым жестом направил вперед десяток полицейских. А сам замыкал шествие, думая о том, как поступить с зеленоглазой красавицей, чей образ, после первой встречи, временами прокрадывался в его мысли.

Тело напряглось как сжатая пружина. Нутро затапливало предвкушением и удовлетворением. И пусть мужчина повторял себе, что девушка — аферистка, наживающаяся на невежестве простого люда и место ей в тюрьме, охладить себя никак не выходило.

Внезапно открылась входная дверь и на улицу, на карачках, выползла кутающаяся в шаль седая старушка. С трудом поднявшись на ноги, она принялась отряхивать длинные юбки. А услышав полицейский свисток и заметив солдат, схватилась за сердце.

— С кем имею честь? — подошел к испуганной женщине Мирон.

— Хто? Я? Глафирия Петровна Махницкая, — нерешительно произнесла бабка Глаша, заламывая руки.

— Здание арендуете вы, госпожа Махницкая? — Она отрицательно качнула головой. — Тогда будьте добры проводить к хозяйке.

Глафирия Петровна сначала замялась, затем печально кивнула и прошла к двери.

Внутри пахло деревом и свежей краской. Новые, совсем недавно покрытые лаком столики стояли полукругом. За каждым — деревянный стул с мягкой подушечкой. На полу валялась лестница и, как ни странно, мужское белье.

— Ищите, она где-то здесь, — отдав приказ своим подчиненным, глава сыска огляделся.

У стены, прижав ладони к груди, стояла невысокая, тучная женщина и удивленно хлопала глазами. На длинноволосую чаровницу она совсем не походила, а значит интереса тоже не представляла.

— Ваше благородие. Той шарлатанки тут нет, — очень быстро отчитался Осенников.

Мирон скрипнул зубами от досады, и тут заметил бегающий взгляд тучной матроны.

— А вот мне так не кажется, — он подошел ближе. Женщина испуганно застыла, широко раскрыв свои мелкие глазки, а затем отняла от груди руку и ткнула пальцем вверх.

Мирон поднял голову, и утонул в омуте зеленых глаз, что ошеломленно взирали на него прямо с потолочной балки.

Взгляд прошелся по закушенной нижней губе, свисающим черным локонам и грязным юбкам недешевого платья. На лице мужчины расплылась холодная усмешка.

— Попалась, птичка. Долго же я за тобой бегал.

— Прыгайте, барышня, — взгляд брюнета был строгим, в голосе звенел приказ, но я чувствовала — надо мной издеваются.

— Тут высоко. Я боюсь. Не будете ли вы так любезны, поднять лестницу? — проворковала я, невинно хлопая глазками.

Без преувеличений могу сказать, что девяносто девять из ста мужчин прониклись бы и бросились исполнять мою просьбу. Но этот конкретный экземпляр оказался не так прост. Скривил губы в едкой усмешке и покачал головой.

— Мы и так потеряли много времени. Не переживайте, я вас поймаю, — и закончил предостерегающе сузив глаза. — А начнете противиться, будет намного хуже.

Нет, я не испугалась его угроз. Не знаю почему, но этот полицейский вызывал во мне какие угодно чувства, кроме страха. Наоборот, я вскипела от негодования, понимая, что меня пытаются взять «на слабо».

Меня! Девчонку, что выросла в приюте. Привыкшую храбро отвечать на любые вызовы.

Прикусив нижнюю губу, я глубоко вздохнула, зажмурилась, разжала ладони и полетела вниз. По пути проклиная и свою вспыльчивость, и чертова салдафона. Который, впрочем, сдержал слово, не дав мне растелиться на деревянном полу.

Подхватив и удерживая на весу, он прижал меня к своей широкой груди. Взгляд черных глаз прожег насквозь, заставив встрепенуться. И мои руки, будто живя своей собственной жизнью, сомкнули вокруг его загорелой шеи.

В горле стало сухо. Ноздрей коснулся запах леса и мускуса. Такой мужской и терпкий, что в животе невольно екнуло.

— Что вам от меня нужно? — сглотнув, прошептала я.

— В околотке разберемся, барышня, — хмыкнул он и, не спуская меня с рук, зашагал к выходу.

Легко и свободно, будто не чувствуя лишнего веса.

Можно было бы устроить скандал, потребовать объяснений, но какой в этом смысл? Вступить с ним в словесное противостояние я всегда успею. А сейчас лучше успокоиться. Послушать, что он хочет мне сказать и выстроить свою, непробиваемую линию защиты.

С этими мыслями я устроилась в полицейском экипаже, напротив своего пленителя. Демонстративно зевнула и уставилась в окно.

Не знаю на что надеялась. Может пыталась разозлить, разговорить? Зря старалась. Этот мужлан, заполнив собой все пространство, вытянул длинные мускулистые ноги и, на протяжении всего пути, молчаливо сверлил меня взглядом.

Так и ехали.

Он пялился. Я скрипела зубами. А снаружи раздавался голос подгоняющего лошадь извозчика.

***

На долю секунды наши взгляды все-таки пересеклись. Он прищурился. Я быстро опустила голову, не желая демонстрировать охватившее меня волнение.

Понять бы еще его причину.

Меня никогда особо не привлекали мужчины в форме. Подумаешь, военная выправка. Черный китель под цвет глаз. С серебряными погонами и пуговицами, что только подчеркивали необычный для зимы загар. Мужественные черты лица. Притягательная оболочка, скрывающая под собой нечто дикое… рвущееся наружу.

Встреться мы при других обстоятельствах, я бы, без сомнений, предпочла держаться от него подальше. Но в экипаже, где толком не развернуться, это было довольно проблематично.

Да и вынужденное соседство совсем помутило мозги. Мне бы подумать о будущем, а я…

Дав себе мысленную оплеуху, я снова уставилась в окно. Рядом раздался хриплый смешок, от которого по телу побежали мелкие мурашки.

Не прошло и минуты, как экипаж плавно притормозил напротив четырёхэтажного желтого здания. Мужчина открыл дверь, ловко выбрался первым и протянул мне руку, которую я, естественно, проигнорировала.

Схватившись за юбки, я спрыгнула на покрытую льдом брусчатку. Поскользнувшись, неуклюже замахала руками и едва не приземлилась на пятую точку. Благо меня тут же подхватили за талию.

— Осторожнее, барышня, — убрав ладони, брюнет кивнул на деревянную дверь, которую придерживал один из его подчиненных.