CULVER (СИ) - "sladdkova" - Страница 58

Гермиона села обратно на неудобный стул, сжав пергамент в дрожащих пальцах. Она всегда была справедливой, в первую очередь к окружающим. Честность была главным ключом доверия во взаимоотношениях, и она знала, что поступила некрасиво, не так поняв ситуацию. Нотт тоже не представитель благочестия, но все же… у каждого из них была своя правда, но разное мировоззрение всегда будет поводом для различия во мнении, ведь они разные люди, и это нормально, что они думают совершенно по-разному.

Поэтому, собрав всю выдержку, которая у нее была, в мысленный кулак, она кивнула.

— Прости меня, я была не права по отношению к тебе.

Очень тяжело иной раз признавать собственные ошибки. Часто девушка просто забывала извиниться, потому что Гарри никогда на нее не обижался — было просто не за что, но Тео…

Тео был сложной и совершенно новой системой ценностей для ее разума, и она знала, что он жаждал ее извинений, хотел это услышать больше всего на свете. У него была высокая самооценка, он любил, чтобы люди признавали, когда он прав, ну, а кто вообще не любит? Но Нотт был достаточно своенравным парнем, ей нужно было привыкать к его характеру и желаниям.

— Все в порядке, — он взял ее за руку и подвел к выходу. — И ты меня извини.

Она промолчала, но улыбнулась ему в спину.

На выходе около двери появилась форма для оплаты из хранилища и ящик для мешка с монетами. Тео постучал палочкой по форме и на ней появилась его подпись с оплатой.

— О, я могла сама! — воскликнула Гермиона.

Такая крупная сумма для оценки артефакта не была для нее ударом по кошельку, но все равно девушка рассчитывала галеонов на сто-двести. Такая высокая цена… возможно, была именно для нее, как бывшей преступницы.

— Знаю, но это я подарил его тебе и я несу ответственность, чтобы ты узнала о нем все, что нужно. Надо было сразу сказать тебе, что он делает, я сам дурак. Надеюсь, когда-нибудь, ты снова наденешь его на руку — он очень тебе идет. Честно.

Они вышли из кабинета в атриум банка, и Гермиона замерла, увидев знакомую копну волос на выходе. Адриан Смит собственной персоной стоял и о чем-то оживленно спорил с незнакомым Гермионе волшебником, активно жестикулируя. Незнакомец что-то ему сказал напоследок, в итоге кивнул и скрылся за высокими дверями. Она подошла ближе, совсем забыв, что он работал здесь, ведь можно было заранее договориться о встрече.

— Адриан, — она широко улыбнулась, — привет! Я как раз получила сегодня твое письмо!

Гермиона ухмыльнулась, когда Смит галантно поцеловал ее руку, как принцессе, и улыбнулся щербатой солнечной улыбкой. Он очень напоминал ей Рона своей внешностью: копна непослушных русых кудрей, огромные голубые глаза, светлые веснушки по всей коже лица, полные губы, постоянно растянутые в улыбке. Он очень напоминал ей все семейство Уизли, что характером, что внешностью.

— Тогда можно уже не ждать ответа, юная мисс! Что там было за срочное дело?

Гермиона покраснела, чувствуя нервный взгляд Нотта, тем более, что Адриан до сих пор держал ее руки в своих руках, нежно поглаживая по ладони, и отпускать, видимо, не собирался. Он всегда был очень тактильным, с первой их встречи трогал по рукам и плечам, будто они старые знакомые, но раньше Гермиону это не раздражало, как было сейчас. Ей не нравились чужие — не Тео — пальцы на себе.

— Боюсь, нас не представили друг другу, — слизеринец обошел Гермиону, мягко ее отталкивая и протягивая ладонь старшему волшебнику, вынуждая его отпустить хрупкую ладонь девушки, — Теодор Нотт, наследник великого и чистокровного дома Ноттов.

— О, наслышан-наслышан. Адриан Смит, — волшебник с улыбкой пожал руку спутнику Гермионы и сразу же отвернулся от него, будто тот не представляет никакой ценности для него — улыбка ни на секунду не сползала с его лица.

— Гермиона, так что там было за дело? Ты была такой отчаянной на бумаге, что я очень испугался за тебя!

Смит подошел ближе, обезоруживающе улыбаясь волшебнице и снова беря ее ладони в свои руки.

— Я хотела, чтобы ты помог мне с рунами, — она отошла на шаг от него и достала браслет из сумочки, — но мы уже разобрались с этим делом.

Смит, будто нехотя, взял в руки артефакт и внимательно его осмотрел.

— Гоблинские руны редкость, — он поднес браслет ближе к глазам, щурясь от яркости бриллиантов. — Откуда он у тебя? — улыбки уже не было, лишь любопытство.

Грейнджер посмотрела на Нотта, который стоял рядом с ней, нахмурив брови и нервно притопывая ногой. Тео размышлял: ему не понравился этот человек. На самом деле ему мало, кто нравился из мужчин, окружавших Гермиону.

Этот же волшебник выглядел, как клоун, абсолютный, и вряд ли представлял угрозу для Гермионы, но что-то в нем было отталкивающее, как раз то, что всем людям в нем нравилось, — Тео и напрягало. Он напоминал ему психопата со своей улыбкой и широкими зрачками в ярких радужках и спутанных кудрях, и его знакомство с Гермионой тоже Нотту не давало покоя. Хотя любой дурак, глядя на его внешность, сразу бы поверил, что такой, как он, точно мог случайно столкнуться с кем-то в толпе Министерства.

Вот только Нотт дураком не был. Все же папа — бывший Пожиратель смерти — научил сына, что сверкающая обложка не то, на что стоит обращать внимание при первой встрече.

На руке Смита была кобура, что свидетельствовало о том, что он всегда готов к нападению. Хотя после войны это не было редкостью. Он точно не был чистокровным, потому что тогда бы сказал к какому дому относится при знакомстве. Безродный, не местный, судя по акценту, он шепелявил, глотая слова, и Нотт поморщился, отвернувшись к Гермионе. Как она только клюнула на этого урода. Хотя, с ее-то любовью ко всем сирым и убогим…

— Мне его подарили, — пискнула та, когда голубые глаза напротив нее расширились еще сильнее.

Смит снова осмотрел браслет, взвесив его в руке напоследок, и вернул гриффиндорке.

— Очень дорогой подарок. Вы спешите? Может, выпьем кофе?

— Извини, Адриан, но мы действительно спешим обратно в школу, — Грейнджер сконфуженно посмотрела на мысы туфель. — Но я буду рада встретиться с тобой на выходных в Хогсмиде, — сразу сказала девушка.

Смит просиял, как начищенный галеон.

— Конечно, Гермиона, — он очень плохо выговаривал букву «Р», — я пошлю тебе сову, юная мисс.

Он снова схватил ее за руку, но Тео вырвал ее ручку из его цепких ладоней и повел на выход, придерживая за плечи. Нотт буквально потащил ее за собой, и она уставилась в его широкую спину, не в силах ничего сказать от возмущения его действиями.

— Это было грубо, Тео, — Гермиона задохнулась, пока он тащил ее за собой по улочкам Косого переулка к площадке для аппарации, — мы даже не попрощались!

— Гермиона, — Нотт резко остановился посреди улицы, разворачиваясь к ней лицом, — ты, думала, что я буду просто стоять и ждать, пока вы мило друг с другом флиртуете?

Его глаза потемнели, а полные губы сжались в полоску. Воздух вокруг них будто похолодел от его разочарования. Он так сильно разозлился, что хотел проклясть этого урода, который спокойно трогал ее, а она, блять, позволяла.

Будто Тео рядом для нее — ничто.

— Ты что, — ее глаза округлились в шоке, — ревнуешь?

Тео улыбнулся злой улыбкой:

— Нет, блять, я абсолютно счастлив, что тебя трогает какой-то придурок и ты не сказала ему, что я твой парень!

Он повел ее дальше, уже мягче сжимая ее тонкое запястье.

— Подожди, Тео, — Гермиона взяла его второй рукой и остановила. — Я сглупила, — она умоляюще взглянула на него, — правда, мне еще немного непривычно находиться в отношениях. И я растерялась, когда он так меня схватил!

Нотт остановился, но не повернулся к ней.

— Мы обсудим все вечером, хорошо?

Он попытался растянуть губы в улыбке, но та не коснулась его глаз. Нотт был расстроен и подавлен. У Гермионы сжалось сердце от собственного идиотского поведения. Она бы тоже так отреагировала, трогай Тео другую девушку, и обиделась на него.