CULVER (СИ) - "sladdkova" - Страница 54

Убивать он не любил — не видел смысла, ведь несопротивляющееся тело не вызывает никаких эмоций, кроме презрения. Весь огонь будто сразу пропадал, угасал, стоило им начать вопить и причитать, заливаясь слезами, и Малфой отворачивался, предоставляя все остальное Белле.

И по началу тетя даже радовалась такому исходу, но после недели таких подношений со стороны Драко просекла, что ее племянник не хочет их убивать.

Теперь же все души в саду собирал именно он, оттачивая аваду раз за разом.

Лестрейндж называла их ночные приключения «мертвые прятки», потому что те, кого она находила — никогда больше не покидали территорию поместья Малфой.

Был лишь один случай, когда женщина не смогла найти магла и убить, но оказалось, не нашла она его по стуку бешеного сердцебиения лишь от того, что он сам порезал себе вены куском стекла, сидя в кустах диких роз, скрытый от чужих глаз.

Его смерть так расстроила Пожирательницу, что у Драко на секунду — одну единственную — проскочила мысль, что, возможно, в ней еще есть что-то хорошее, что-то осталось от ее человечности.

Оказалось, что нет. Она плакала лишь от того, что не она заставила его мучиться, выпуская кишки наружу новеньким ножом, что подарил ей муж.

Драко видел смерть почти каждый день, как лучшую подругу. И понял, что не призраков нужно бояться, а живых.

Потому что именно они несли смерть.

Каждый угол поместья вонял кровью и сгнившими трупами, но самыми страшными являлись его обитатели.

Белла была настоящей живой смертью, несла это сплетение черноты в своих волосах, запахе, подоле платья и цокоте острых каблуков.

Ее акулья улыбка вызывала тремор в пальцах и желание поморщиться, но она была его надзирателем и учителем из-за приказа Темного Лорда, обучая его самым темным заклятиям, какие только можно было представить.

Он учился рассекать кожу, мучить круциатусом, ломать волю и… убивать без промедления.

Когда Драко спустился в сад и увидел уже мертвые тела у ног тети, то лишь вопросительно выгнул бровь. Неужели игр сегодня не будет?

Белла обмахивалась ладонью и жеманно улыбалась, обнажая гнилые зубы.

— Сегодня, малыш, — она обошла его кругом, шурша юбками, — мы отправимся учить тебя вызывать Адское пламя.

Драко фыркнул, это была идея-фикс у его тетки, потому что из-за Азкабана она растеряла изрядную долю контроля над своей магией и больше не могла кастовать это заклинание.

— Ты хотела сказать, учить контролировать Адское пламя, тетя? — Драко ухмыльнулся, пытаясь уколоть — он не боялся ее.

— Нет-нет, дорогой племянник, — она встала на цыпочки, и Драко почувствовал запах железа, — именно вызывать. Контролировать не нужно, — она громко рассмеялась и схватила его за руку, унося в пучину аппарации.

Они приземлились на освещенной улице магловского Лондона. Здание напротив них разрывалось от громкой музыки и смеха.

— Это наш эксперимент, малыш, — Белла встала за его спиной и прижалась к нему всем телом, — тебе понравится.

Она толкнула его вперед и они вошли в темное помещение ночного клуба. В нос ударил запах алкоголя и пота. Сотни тел кружились в интимном танце, и Драко скривился — животные, он ненавидел маглов за их грязь буквально во всем, что они делали. Веко дернулось.

На них никто не обращал внимание. Был уже второй час ночи и все посетители находились в той кондиции, когда на все уже плевать.

Белла взмахнула палочкой и они стали будто отрезаны от остальной толпы.

— На всякий случай, — мурлыкнула та, — начинай.

— Тут могут быть волшебники, — Драко тянул время: в клубе было около сотни человек, а то и больше, и его огонь поглотит их всех.

— Плевать! — Беллатриса встала перед ним и зарычала: — Начинай, Драко! Не будь нюней, как твой папочка!

Драко застыл и понял, что по его щеке катится слеза. Губы задрожали. Дыхание покинуло его.

Его первое массовое убийство в семнадцать лет.

Как он будет смотреть в глаза сокурсникам в понедельник?

Как он будет обнимать маму, когда эти руки покрыты кровью?

Как… он уже убийца. Хуже не будет.

— Ради Лорда! Ты должен, Драко! — Белла завизжала. — За Темного Лорда!

Малфой поднял палочку…

— Пламя, — он закрыл глаза и отпустил все ощущения, пока не почувствовал это…

Адское пламя охватило все до чего могло добраться своими острыми когтями, огромный дракон вырвался из его палочки и унесся прочь, забирая своим дыханием десятки жизней за секунду — Драко чувствовал каждую сгоревшую клеточку чужого тела, будто он сам уже давно обращен в пепел.

Белла резко схватила его за шиворот и, громко смеясь, выволокла на улицу, подальше от неконтролируемого пламени, запустив в небо Темную метку. Через минуту-две прибудут авроры, вот только спасать уже будет некого.

Драко так и застыл, наблюдая, как дракон, превратившись в стадо фестралов, перекинулся на соседнее здание. Крики и запах плоти окутали улицу.

— Умрите все! — кричала Белла, истошно смеясь и аппарируя прочь вместе с Драко.

И уже в понедельник, сидя за столом Слизерина, Теодор Нотт с улыбкой, поигрывая свежим «Пророком», спросил его, почему от него воняет гарью и смертью.

Драко не ответил, на что Нотт заливисто засмеялся — он бы идеально подошел на роль Пожирателя в своем безумии — и пододвинулся ближе.

— У тебя был выбор, — он скосил глаза на Забини, — но ты его проебал.

— Я сделал правильный выбор, — рыкнул Малфой и уставился в веселящиеся глаза напротив.

— Ты уверен? — Нотт распахнул глаза.

«Нет».

— Уверен.

Врать самому себе он научился, даже не слыша громкий смех Нотта, который теперь преследовал его наравне с ароматом гари даже по ночам.

Комментарий к Спин-офф о пожирателях, слезах и выборе

https://vm.tiktok.com/ZSd2p2AtU/

========== Глава 19. Авария ==========

Жизнь помотает и выбросит прочь,

Но даже в самую темную ночь

Ты была и, надеюсь, будешь со мной.Снова не успел — самая темная ночь

Обед проходил в напряженном молчании. Тео — Гермиона проклинает свое неумение говорить «нет» — попросил ее сесть с ним за стол Слизерина, и Гермиона понимала, что это было просто фатальной тупостью с его стороны, и огромной наивной ошибкой с ее.

Наверное, с возрастом она должна была понять, что некоторые вещи, как температура воды при замерзании, закон притяжения, цвет волос Уизли — не меняются, как и отношение слизеринцев к ней.

Гриффиндорку и раньше особо не жаловали на данном факультете, хотя она надеялась, что после войны ненависть к таким, как она поутихнет, раз со слизеринцами с этого года теперь учатся маглорожденные — зря надеялась.

Если Блейз, Малфой — кое-как — и Панси с парочкой других слизеринцев со старшего курса хоть как-то обозначили свое смирение по отношению к ней в достаточно положительном ключе, то другая часть факультета, включая почему-то младшие курсы, рассматривали ее появление за столом Слизерина, как нарушение личных границ, учитывая, что она не сделала ничего плохого, по ее мнению. Но, судя по их взглядам, сделала.

Родилась, например.

Дышала с ними одним воздухом.

Встречалась с их негласным главой.

И ладно бы, если это были взгляды простой заинтересованности — Гермиона со спокойной душой бы приняла такое праздное любопытство о ее не особо интересной персоне, так нет, это были взгляды, наполненные ненавистью и негодованием, что она рядом.

Что она с ними за одним столом.

Будто от нее воняет грязной кровью.

Аппетит, который и так редко радовал гриффиндорку своим присутствием, сейчас испарился вовсе — ее тошнило. И даже теплая широкая ладонь Тео, держащая ее руку прямо на виду у всех, не успокаивала ее, а лишь разжигала больше ненависти в глазах смотрящих, заставляя нервничать еще сильнее.

Нотт внимательно посмотрел ей в глаза, и она прочла в них настоящее беспокойство — он тоже был то ли напуган данной обстановкой за столом, то ли разозлен тупостью младших — она не могла понять.