Сказка для взрослой девочки (СИ) - Купер Кира - Страница 14

Говоря это, он надвигался, глаза выпучены, из ноздрей вот-вот пар пойдет. Не коршун, а бычара.

— Да мы с ней поговорили-то…

— Что?! — заорал в лицо. — Ты еще смеешь лукавить?

Убей, не представляю, в чем провинилась. Ни сбегала, ни ругалась толком. Наоборот, отказалась от предложения гостеприимной старушки, выбрав его. Хотя теперь кажется, зря.

Он подошел совсем близко, как и вчера, прижав меня спиной к стенке. Прошипел:

— Сразу бы поведала, что ты — блудница!

Рука дернулась раньше, чем успела сообразить. Пощечина вышла хлесткой, аж ладонь заболела. А он даже в лице не изменился. Правда, куда еще злее-то?

— Не смей так со мной разговаривать! — крикнула вдогонку, понимая, что терять все равно нечего. — Черт, я понятия не имею, что произошло, но ты никакого права не имеешь так меня оскорблять! Ясно тебе?! Я вообще, может, туда перееду…

Договорить он не дал. Метнулся вперед, сократив и без того минимальное расстояние, и впился грубым поцелуем.

Это был даже не поцелуй, а удар, способ заткнуть. Раздвинув языком губы, проник внутрь, пока руки шарили по телу, прижимая к себе еще сильнее. Я попыталась высвободиться, не вышло, проще в одиночку трамвай с рельсов сдвинуть. Вздохнула и…пропала. Сама не заметила, как начала отвечать, уже не отталкивая, а притягивая все ближе. Руки обвили его шею, колени стали ватными, еще немного, и ему придется держать меня на весу. Внутри поднимался не огонь — пожар желания, сметая на своем пути остатки разума, только что бушующие эмоции, оставляя только единственную, которая соблазнительно шепчет: хочу…

Почувствовала, что теряю равновесие. Он подхватил под бедра, куда-то понес, не прерывая поцелуй. Жесткие сухие губы больше не наказывали. Они обещали многое, и я ждала, принимая все, что он дает, умоляя не останавливаться.

Мы опустились на дно гнезда. Оказавшись спиной на мягких ветках, взглянула на мужчину. Затуманенный взор, снова огоньки в глазах, сейчас они плясали свой странный чарующий танец, распаляясь все больше. Я задохнулась, ощутив, как рука накрывает грудь, пальцы находят взбухшие соски, ласкают сквозь ткань.

Снова поцелуй, еще глубже, еще ярче. Я уже не понимала, где я и что со мной. Под ладонями бугрящиеся мышцами плечи, грудь, живот. Я чувствую, как он напряжен. Это напряжение утыкается в меня там, заставляя дышать все чаще, пока тело не выгибается дугой, моля о продолжении.

На мне слишком много одежды. Он отстранился, всего на миг, чтобы рвануть подол, практически зарычал, наткнувшись на штаны. Одежда полетела неровными кусками, следом нижнее белье. Кажется, я лишилась последних вещиц из моего мира.

— К бесам! — прошептал он, возражать я не смела.

Обнаженное тело горело, словно в раскаленной лаве, но я бы все отдала, лишь бы никогда ее не покидать! Он снова опустился, провел ладонью по шее, груди, добрался до подрагивающего живота. Я замерла, когда рука скользнула ниже, коснувшись ни чем не прикрытого влажного лона.

Меня будто током ударило. Я вздрогнула, подалась навстречу, чуть раздвинув ноги. Когда пальцы проникли внутрь, из груди вырвался стон, пойманный его губами. Теперь он целовал нежно, долго, пока рука медленно двигалась там, где скручивались тугие спазмы желания.

Я извивалась, прикусывала его губы, что-то шепчущие, слов не разобрать, стонала, пока он покрывал поцелуями шею и грудь, играл языком с вершинками, посасывал их, и снова возвращался к губам. Не знаю, сколько длилась эта пытка. Когда пальцы, дарящие такое блаженство, исчезли, почувствовала давление у самого входа, непроизвольно шевельнула бедрами, но он не двигался.

— Посмотри на меня, — сквозь шум в ушах послышался хриплый голос.

Что он говорит?

— Лиза, посмотри на меня.

Осознав, о чем просит, подняла веки и встретилась взглядом с тем, кого желала больше всего на свете. Никто и никогда не смотрел на меня с таким вожделением. Глядя в глаза, он толкнулся, проникая сразу во всю длину, и замер, наблюдая за моим лицом. Я вскрикнула, не ожидая, что ОН настолько большой. Нет, боли не было, только удовольствие, и я сама потянулась к губам мужчины, чтобы он понял, что я чувствую.

Еще рывок, он опять смотрит, я опять вскрикиваю. Неужели такое бывает? Это не просто удовольствие — настоящее блаженство, которое окутывает мягким коконом, баюкает на своих волнах, показывает, как еще можно потерять голову.

Он ни куда не торопился, то выходя почти полностью, то вбиваясь до отказа, вырывая из меня не стоны — крики. Тяжело дышал, грудью ощущала, как бешено бьется его сердце, почти в унисон с моим. Он так и не отпустил мой взгляд, нависая сверху, и я тонула в черноте, отдаваясь полностью, и душой, и телом.

Постепенно движения стали быстрее, темп ускорялся. Я почувствовала, что разрядка близко, обвила его талию ногами и закричала уже в голос. Мне было не стыдно, видела, что он тоже на грани.

— Соловей… — имя вырвалось в момент экстаза хриплым стоном.

Сделав еще несколько резких движений, он зарычал, навалившись сверху, и замер.

Я еще не пришла в себя, когда мужчина перекатился на спину и устроился рядом, оставив руку у меня на животе. Оба молчали, да и что скажешь после такого? Я вообще не уверена, что это было со мной, а не привиделось в слишком откровенном эротическом сне.

Потихоньку тело начало остывать. Поняв, что скоро замерзну, хотела подняться за вещами, но он удержал. Ни слова не говоря, встал сам, чтобы найти обрывки платья. Ах да, я же осталась вообще без одежды.

Пробормотав что-то себе под нос, он перекинулся и унесся в небо. Я села, не веря своим глазам: чего в моей жизни только не было, но чтобы мужик сразу после секса превращался в птицу и сваливал…

Но всерьез погоревать не успела. Соловей вернулся всего спустя несколько минут, держа в когтях какое-то полотно.

— Висело на дереве. Наверное, ветер, — объяснил он, укрывая меня тем, что оказалось настоящим одеялом! Правда, немного колючим.

Сам мужчина устроился рядом, обняв со спины. Я хотела пожелать спокойных снов, но, пока раздумывала, стоит ли, уснула.

Соловей смотрел на спящую на его плече девицу и размышлял. Хотя какая она девица? После того, что им довелось только что испытать, язык не повернется назвать ее так… Это женщина, страстная настолько, что в паху вновь наливается силой даже теперь, от одних лишь воспоминаний. Без стеснения и скромности. Необычная, яркая, не похожая ни на одну из знакомых ему баб. А их в жизни разбойника было достаточно.

Бойка на язык, не труслива, не скромна…не невинна. Никогда подобные ей не встречались на пути. Смесь раздражения и желания поначалу сбили с толку, заставляя маяться в ночи, ворочаться с боку на бок, лететь к ближайшей реке, дабы охладится. Наваждение! Не может жестокий разбойник, коим он слывет на землях, докуда видно глазу, потерять покой из-за бабы!

Не бабы, нет… Кем бы она ни была там, в другой реальности, пусть хоть блудницей, это не объясняет его тяги к ней. Он мучился в порыве слепой ревности, глядя, как она ласкает не его! Боги, она даже не ведала, что кот на ее коленях и не кот вовсе, а заколдованный сто лет назад молодец, который принимает облик человечий только по ночам. А он вместо того, чтобы открыть ей глаза на истину, сорвался как юнец, впервые почувствовавший телесную тягу. Впрочем, так и было. Впервые он настолько кого-то желал. Впервые ему отказала воля. И впервые он взял ту, кто так откровенно и яростно ему отдается, пробуждая еще большее желание. Впервые он не насытился…

Мужчина перевернулся, глядя на темное, с редкими облаками, небо. Сегодня оно словно по-особенному звездное. Когда он последний раз просто лежал и смотрел вверх? Высота для него — дом родной, некогда всматриваться в то, что с пеленок знакомо. А поди ж ты, охота лежать, смотреть и слушать мерное дыхание рядом.

Думы вновь возвратились к женщине. Что с ней делать, кто поведает? Боги, может, вы? Но они, как всегда, безмолвствовали, предоставляя ему самому решать проблемы. Вот только как это возможно, коль разум говорит одно, а тело — другое?