Суженая для дракона (СИ) - Соколова Надежда - Страница 7

Очередная мысль о пожизненной каторге под названием «брак» придала Вике силы, и в стену полетела теперь не только статуэтка, но и чернильница, так неосмотрительно оставленная на столе.

— Синий пол, синие стены… Концептуальненко, — съязвила Светка.

— Иди ты, — огрызнулась Вика. — Это не тебя замуж сослали.

— Ты вроде не особо и противилась.

— Я не знала, что это пожизненно! Ты его видела?! Этот урод ни одной юбки не пропустит! А самомнение?! Как у индюка! Ах, я такой красавчик! Падайте вокруг меня штабелями! Чтоб его в борделе суток на трое запереть: сволочь такую! Нахрена мне, спрашивается, бабник?!

— Мне ты что высказываешь? Ему выскажи, папе, маме нашей, которая нас ни о чем не предупредила.

— И выскажу! Этому уроду в первую очередь!

Вика наконец-то выдохлась и без сил упала на кровать, ею же и разворошенную.

— Я им здесь устрою армагеддец, — как ни странно, плакать не хотелось, хотя на Земле в подобной ситуации Вика обязательно ревела бы от жалости к самой себе. — Вот еще вопрос: почему ни отцу, ни матери сюда нельзя?

— Потому что их брак не одобрен богами: — прозвучали из пустоты слова, и в комнате появились бог любви вместе с муженьком, зло сверкавшим глазами.

«Похоже, он все слышал, — поняла Вика, — отлично, не придется дважды повторяться».

— И давно вы здесь? — скривила она губы.

— С самого начала твоей истерики. Надо же мне знать, на что способны мои племянницы. И мужу жену узнать не помешает.

Вика выругалась. Матом. По-русски.

Способности богов во многом превосходили довольно скудные магические способности драконов. В частности, боги могли оставаться невидимыми и неслышимыми в любом помещении. Без его на то желания обнаружить бога было просто невозможно. И когда Аорон без спроса накинул на Эдуарда полотно невидимости, тот смог полностью сосредоточиться на истерике, устроенной его молодой супругой. И не зря. Узнал о себе много нового. Очень много нового.

— …Ты его видела?! Этот урод ни одной юбки не пропустит! А самомнение?! Как у индюка! Ах; я такой красавчик! Падайте вокруг меня штабелями! Чтоб его в борделе суток на трое запереть, сволочь такую! Нахрена мне, спрашивается, бабник?! — вопила, распаляясь все больше, жена.

Эдуарду пришлось до крови прикусить изнутри губу, чтобы ни словом, ни жестом случайно не выдать ни себя, ни своего отношения к подобным претензиям. Он не бабник! Он нормальный, физически здоровый мужчина! Вполне естественно, что ему постоянно нужны женщины! И чем больше, тем лучше! Но жена, дочь демона и богини, отказывалась это понимать.

Когда бог все же выдал себя и полотно невидимости спало с обоих, Эдуарду пришлось услышать еще и иномирную ругать. В том, что это была ругань, Эдуард ни секунды не сомневался. Ничего другого с таким психованным видом произнести было невозможно.

Его супруга, молодая симпатичная женщина, ругалась, как последняя шлюха!

«Воспитывалась в традициях демонов», — вспомнил Эдуард внезапно давние слова Николаса. Запоздало пришло осознание, что его, правителя драконов, провели, как ребенка! Эдуард не знал, как именно Николасу это удалось, но результат сидел перед ним, злой, растрепанный, не суливший Эдуарду спокойной, сладкой жизни.

Бог задумчиво посмотрел на Эдуарда, затем перевел точно такой же взгляд на жену с сестрой и произнес:

— Я останусь здесь на несколько дней. Правитель драконов — не та фигура: которую так легко можно заменить в случае чего. Ты, моя дорогая племянница, сейчас в ярости и не способна мыслить здраво. Твоя сила в несколько раз превышает силу твоего мужа. Вас с сестрой следует уравновесить.

— Это такой прозрачный намек на то, что я способна убить… его? — хмуро уточнила жена, неприязненно взглянув на Эдуарда.

— В том числе, — ничуть не смутившись, кивнул бог. — Не знаю и знать не хочу, какими причинами руководствовались ваши, девочки, родители, отправляя вас сюда, но мне этот мир жалко. — И уже Эдуарду. — Прикажи слугам приготовить мне покои. Поближе к своим и покоям девушек.

Эдуард кивнул. Да, как ни обидно было ему это признавать, но здесь и сейчас присутствие бога было просто жизненно необходимо.

Вика злилась. На этот раз не на родителей, которые, вообще-то, могли бы хотя бы намекнуть на ожидавший их со Светкой дурдом. Нет, на этот раз Вика злилась на внезапно объявившегося дядю. Бог он, видите ли! Практически бессмертное существо! Нашелся тут охранник никчемной жизни драконьего повелителя! Да кому тот повелитель нужен?! Бабник безмозглый! И дядя ему, похоже, под стать! Вон как его судьбой обеспокоился! И вообще, сволочи! Все сволочи!

Кипя, как самовар, Вика решительно повернулась к Светке, едва дверь за мужчинами закрылась:

— Ты нашу карнавальную одежду взяла? Ну, ту, что мы на Новый год красовались?

— Тебя муж прибьет. А дядя его поддержит, — мгновенно поняв, о чем речь, заявила эта предательница.

— Пусть попробуют, — зло сощурилась Вика. — Так взяла?

— Угу. А еще — косметику с лекарствами.

— Отлично, — Вика довольно потерла руки и начала стаскивать с себя одежду. — Ты как хочешь, а я сейчас переодеваюсь и пойду прогуляюсь по дворцу. Так сказать на разведку схожу. Может, что интересное увижу или узнаю.

Карнавальной одеждой они со Светкой между собой прозвали короткие платья, по меркам местной моды, видимо, слишком короткие. Расшитый золотыми и серебряными нитями узкий лиф с чересчур выпирающей грудью, яркая юбка-клеш длиной до колена, с многочисленными притягивающими взгляды разрезами, пояс с полудрагоценными камнями, сверкавшими и переливавшимися в искусственном и естественном свете. В общем, настоящие танцовщицы на карнавале.

Естественно, к одежде прилагалась «боевая раскраска»: ярко-красные губы, подведенные черной тушью глаза, черные ресниц, ненормально алые румяна на щеках. Клоун увидит — обзавидуется.

— Цирк, — фыркнула Светка, когда они обе наконец-то закончили переодеваться и тщательно краситься. — Хоть сейчас на арену. Помощницами клоунами.

— Ничего ты не понимаешь, — небрежно отмахнулась от нее Вика и, скопировав одну из героинь старого советского фильма, произнесла. — Нет, не принцесса. Королевна.

— Угу, — согласилась Светка. — Устроят нам с тобой королевну.

— С нами котятки будут, — Вика зарылась пальцами в густой мех одного из подошедших к ней животных. — Так что прорвемся. Ну что, походкой от бедра?

Обувь на каблуке как будто была создана для подиума. Здесь, конечно, подиума не существовало. Но Вика на такую мелочь внимания не обращала. Главное — сразить наповал всех местных мужчин, включая мужа. Ну и защититься от возможного гнева дяди, судя по всему, решившего опекать внезапно объявившихся племянниц.

Эдуард поселил Аорона в покоях напротив своих, соседние покои приказал подготовить для сестер, по раздельности, конечно, а сам заперся у себя, приказав служанке принести плотный обед. Ему нужно было подлечить нервы, посидеть одному все без спешки обдумать, осознать свои многочисленные промахи и ошибки. В общем, Эдуарду было в данный момент не до божественных родственников.

Хорошо прожаренная дичь под кисло-сладким соусом пошла на ура и просто таяла во рту. Эдуард активно поглощал уже второго молодого рябчика, когда в коридоре внезапно раздался странный шум. Странный — потому что слуги обычно передвигались по дворцу тихо, а придворные если и говорили, то не стесняясь, в полный голос. Здесь же слышались приглушенные голоса, как будто кто-то от кого-то таился или боялся, что его услышат «лишние» уши.

Все излишне странное в этом дворце Эдуард с некоторых пор упрямо относил на счет супруги и ее родственницы. Недоуменно нахмурившись, он отложил не доеденного рябчика, вытер льняной салфеткой руки, поднялся из кресла.

Увиденное его поразило настолько, что он застыл столбом прямо возле двери.