МАГ 7 (возвращение) (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 17

Сильный прыжок и еще один, Зверь уже преодолел половину расстояния до меня, я готовлюсь, как и он, теперь не собирающийся осторожно пробираться ко мне, раз я не поднялся выше. Торпеда из стальных мышц несется вверх, почти невесомо касаясь веток и когда его распахнутая морда оказывается в паре метров от меня, я останавливаю неудержимый полет ракеты сильным ударом по голове и шее, торможу Зверя и, тщательно прицелившись, бью маной изо всех сил по огромной башке, полной длиннющих зубов, вминаю ее в тело и, от приданного ускорения Зверь падает в почти сидячем положении, только задние лапы отстает от тела. Он падает на землю под деревом с сильным звуком, когда башка ударяется о каменистую почву, почти между задними лапами и врезается в один из корней.

После этого на Зверя валится снегопад из сломанных его гигантской тушей веток и быстро слезаю я, чтобы спрыгнуть с другой, от лежащего хищника, стороны дерева на землю. Похоже, что от падения с такой силой и неудачного приземления, у него должен был бы быть поврежден позвоночник, но я не хочу рисковать, потому, кладу руку на палантир и еще более сильным ударом врезаю голову Зверя в ствол сосны-ели, потом еще, потом еще раз, бью, пока прижатые к башке уши не распрямляются.

Вот, Корт без сознания, я подскакиваю ближе и с маной в руке забиваю кинжал в ухо зверя, он заходит в голову красивого хищника на добрую ладонь в длину, Зверь напрягается в последний раз, раскидывает лапы в разные стороны и, наконец, замирает безжизненно.

Я вздыхаю, с огромным облегчением, оставляю кинжал торчать из башки Корта. Вытираю пот со лба, и пытаюсь отдышаться, жду, пока перестанут трястись руки и ноги.

— Это была настоящая битва, я — молодец! — говорю я сам себе, что не стал встречаться с хищником в чистом поле, где мне оказалось бы намного труднее справиться с ним. Получив пару ударов, умный Зверь понял бы, что добыча не по зубам и удрал бы, чтобы потом еще много лет мстить людям за такое оскорбление.

Зато, при таком падении он оказался оглушенным и получившим сильные повреждения при ударе о землю, когда он падал, не контролирую свое тело. Да и Охотники не поверили бы никогда, что я смог победить такую машину смерти, один на один, даже без копья, на ровном месте или том же склоне.

Кстати, а где они?

Они не могли не услышать моих криков в полной тишине наступающего вечера, когда ветер уже успокоился и деревья не качаются.

Насчет Охотников я не зря беспокоился, они уже оказались на краю моей рощи и осторожно ждали, что бы шорохи и звуки рассказали о том, что здесь происходит.

Пора их позвать и начать договариваться о доле, только, как бы случайно. То, что у меня есть такое умение, знать Тонсу с напарником — ни к чему совсем.

— Ну, что, котяра, допрыгался? Скоро Охотники снимут твою шкуру! — громко сказал я и вскоре понял, что уже не один под деревом. Тонс вышел ко мне спереди, вместе с шустрой собачкой, которая обомлела от мощного запаха царя зверей, спиной я почувствовал, что напарник появился сзади и предупредил его:

— Ты, сзади который, смотри, не поцарапай меня. Охотник, нам делить нечего, — это я уже обратился к Тонсу. Он кивнул головой, не переставая смотреть на то, что лежит у нас под ногами.

— Какую долю вы хотите, за то, что снимете шкуру с Корта, приготовите ее и продадите через Гильдию, — предложил я и поставил купол вокруг себя, на всякий случай. Главное, теперь есть о чем поговорить и заинтересовать.

Карн вышел из-за моей спины, засовывая кинжал в ножны и прислонил копье к дереву, потом присел к туше Зверя и быстро померил ее от начала хвоста до груди.

— Четыре полных руки, Тонс. Ты когда-нибудь слышал о таком Корте?

Я же, не отрываясь смотрел на его лицо, лицо спасенного мной сегодня человека.

— Не видел, — буркнул Тонс, тоже присел и пощупал мех.

Охотники ушли в свой специфический разговор и, пока, не обращают на меня внимания. Хотя, должны бы, убивцы таких Кортов не каждый день мимо стоянки проходят, да и с небес не каждый день спускаются на грешную землю, кстати сказать.

— Кстати, гильдейские, Корт охотился на вас, это точно, — оба недоверчивых взгляда уставились на меня, — Или, на мою лошадь, которую Критой зовут.

— Я ее для приманки оставил, уже второй день, как этого красавца выслеживаю, — объяснил я свои слова.

— Ты, — очень недоверчиво, — Охотился на него? — еще недоверчивей.

Звучит очень обидно, неправильно беседа складывается, пора это пресечь.

Да, Тонс сразу оценил меня и выдал итог, но я с ним поспорю.

— Кто лежит перед тобой, Охотник, с моим кинжалом в ухе, а, кто стоит живой и здоровый? Надо делать правильные выводы, из того, что видишь.

На эти слова Тонсу нечего возразить, и я предлагаю познакомиться и обмыть такое дело на стоянке.

Мы обмениваемся нашими именами, и я сразу говорю, что уже успел подружиться с Контом и Драгером:

— Да, это же вчера ночью я с вашими сидел у Сохатого, они еще какого-то жулика утащили в Сторожку.

— А, это ты тот парень, что пришел из-за перевалов, — сразу понимает Карн и напоминает Тонсу рассказ кого-то из Охотников.

— Отметить то такое дело стоит, — соглашается Тонс, — Только объясни, что ты здесь, в наших угодьях, делаешь?

— Спас ваши жизни, — коротко отвечаю я и по моей интонации, видно, что я в этом уверен, мужики не спорят и мы идем к стоянке, оставив лежать тело Зверя под деревом.

Раз — не спорят, значит, допускают такую возможность, что, именно спас, люди здесь, на фронтире, от такого дела словами никогда не откажутся.

На стоянке мы присели за стол, освещаемый одной свечой и выпили по небольшой чашке ресы, по очереди, из-за недостатка посуды. Выпили за то, что живы и здоровы, за то, что великий Зверь ушел, не взяв жертвы за свою смерть.

Случай, небывалый в недолгой истории Гильдии, да и сам Зверь размерами подавляет человеческую силу и умение.

Собачонка, молчавшая всю дорогу, пока семенила рядом, тявкнула на меня пару раз, когда я входил на стоянку, обозначая границу своей охраняемой территории и побежала лошадку пугать, вертясь у той под копытами. Теперь у нее новое развлечение, жизнь собачья повеселее стала.

Посидели, помолчали, я сходил проведал Криту, которая радостно заржала, увидев меня. Настрадалась, ночуя почти в диком лесу, только сегодня удивленные люди успокоили ее, появившись на стоянке днем.

Вернулся к Охотникам, успевшим переговорить между собой и снова спросил:

— Насчет шкуры, чтобы не нарушать обычные расклады — половина Гильдии, половина нам с вами. Как делить будем, мужчины?

— А как ты думаешь, можно? — спросил Тонс, внимательно глядя мне в глаза.

— Варианты есть. Можно — по справедливости! А можно — по совести!

Тонс с Карном захлопали глазами, как я и ожидал, не понимая, какая в этом разница, пришлось объяснить:

— По справедливости, значит, это так. Зверя добыл я один, вас, можно сказать, спас, от смерти неминуемой, — видя, что Охотники собираются поспорить, добавил, — Корт не зря в той роще засел, которая перед вашей, вынюхивал, как вас упокоить и лошадку спокойно доесть.

— Так, если бы лошади не было, Зверь бы мимо прошел, может, — выдохнул Карн, найдя лазейку.

— Ну, вряд ли. В любом случае, если бы Зверь напал, из засады, вам бы с ним не справиться, сами понимаете.

— Может, и не справится. А как ты справился? — очень серьезно поинтересовался Тонс.

— Так вы же все видели? Чего спрашивать? — делано удивился я и непонимающе развел руками.

— Видеть то видели. Но, все же, не понимаем, — признался второй Охотник.

— Заманил на дерево, потом, улучив момент, скинул Зверя вниз с высоты и пробил ножом в уязвимое место, в ухо. Можно, было еще в глазницу, — подробно разъяснил я и посмотрел удивленно на соседей, мол, чего тут не понятного.

— Да как это сделал, не понятно! — разозлился Тонс, — Как заманил, главное, как его можно скинуть с дерева? Как человек может скинуть такую зверюгу с веток? Так, чтобы хватило времени спуститься вниз и еще кинжал загнать в ухо?