S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди (СИ) - Свистунов Николай - Страница 42

Посидев на чердаке, Феррум так и не увидел поисковых команд, но обратил внимание на пошатывающегося мужика, выбравшегося из одного из вагонов. Одежда его была замызгана, и он походил на бомжа, но на поясе у этого маргинала, помимо ножа, висела фляжка. В этой фляжке по разумению Василия мог быть только живун, а он ему был нужен. Вооружение маргинала, состоявшее из одного ножа, Павлова тоже устраивало как не опасное. В общем, он решился пойти на первое в своей жизни ограбление.

Феррум спустился с чердака и кустами последовал за мужиком. На счастье Павлова, тот пристроился блевать едва не за углом соседнего дома и красться, далеко не пришлось. Василий подошёл сзади и без затей ударил жертву по голове рукояткой пистолета. Подхватив обмякшее тело, чтобы ни упало в полупереваренную пищу и не испачкало одежду еще сильнее, он заволок его в кусты, где тщательно обыскал, лишил ножа и связал его же собственным ремнем. Только связав пленника Феррум понял, что тот не дышит и немножко пожалел о том, что не вышло взять языка. Однако жалел не долго, ведь он приметил дом, откуда вышел пьянчуга. Там могли быть его собутыльники, а если даже таковых не будет, он найдёт себе говоруна в другом месте. Сейчас же главное, что из фляги исходит запах пусть дрянного, но настоящего живчика и его там не менее полулитра. Им, во избежание беды, нужно было срочно напоить Бурого.

Василий раздел свою жертву оставив на нем только трусы и носки. Его трофеями стали пол-литра живуна в мятой фляжке, охотничий нож средней паршивости в истертых ножнах, старый облезлый ремень, выцветшие штаны армейского образца, вязаная кофта с горлом, вонючие ботинки, не знавшие чистки прямо с магазина, не слишком грязная майка, полпачки сигарет, которую выкинул и китайская зажигалка. Получается вот за это вот он лишил жизни дрянного, но все же человека и совесть легко смирилась с этим.

- Кто там? - спросил настороженно Бурый, как только Павлов открыл люк в подвал, где тот находился.

- Феррум. Не пальни смотри, а то подохнешь тут в одиночестве, - ответил Павлов, и смело полез вниз по ржавой, но крепкой лестнице.

- Я грешным делом думал, не вернёшься, - с облегчением сказал Бур.

- Ты мне ещё не рассказал что там за мутки такие, - полушутливо ответил на это Феррум закрыв за собой люк.

- Тогда может не рассказывать? - поддержал тон крестный.

- Тогда нам точно не по пути. Не люблю слишком мутных типов, - уже без полушутливых тонов признался Василий.

- Я все расскажу, только скажи, что у тебя есть живец. Херово мне. Уже подламывать начинает, - крестный вздохнул.

- Есть живец. Есть, - Феррум бросил вещи на пол и, запалив зажигалку, взял фляжку. - Сам сможешь? - он протянул её товарищу.

- Смогу, - тот принял её двумя руками и, вылакав за раз половину, протянул обратно. - Хлебни, а-то я ведь в таком состоянии все выпью.

- Ладно, - Павлов сделал пару глотков живуна и снова передал фляжку. - Допивай. Силы тебе понадобятся.

Бурый допил, а потом пришло время говорить и он рассказал о том, что как-то давно, до того как он попал к мурам, ему сделали предсказания, что от муров его спасёт Феррум с железными руками. Рассказала не гадалка на кофейной гуще, а человек с даром предсказателя. Он никогда не ошибался, но давал предсказания без контекста и привязки ко времени. В этом и был недостаток его дара. В теории, Феррум мог даже спасти Бурого из плена муров, а потом убить сам. Или Бур мог умереть сейчас в подвале, ведь он был уже не в плену, хотя все ещё находился на стабе врагов.

Сперва крестный думал о предсказании, а потом оно забылось до их попадания с Крестом в плен, что случилось далеко не на следующий день. Разумеется, после этого о Ферруме они вспомнили и стали ждать, даже о самостоятельном побеге не думали, да только Феррум все не шёл. Когда же появился человек с железными руками, о котором они узнали из подслушанного разговора до того как увидели, то оказалось что он носит не то имя. На счастье выяснилось, что оно дано не по правилам и Бурый сам стал крестным Феррума. Они с Крестом уже были готовы ликовать, но забыли, что Крестителю никто ничего не обещал. Бурого с другом выпустили на арену друг против друга, и Бур убил своего крестного.

20 глава (день шестой):

После рассказа в подвале в темноте Феррум снова зажёг свет зажигалки и облачил замерзшего, раненого в кофту, убитого алкаша. Другую одежду убитого отдавать ему не стал, но снял с себя ранее взятую ветровку и подстелил ему под задницу. Зажигалка не выдержала надругательства столь длительной работой и бесславно сдохла. Павлову пришлось менять шорты на штаны и свою футболку на майку алкаша в темноте, но это было не так неудобно, как одевать в темноте раненого. Кроссовки он оставил свои, а ботинки, взятые с убитого, закинул в дальний угол. Зачем тащил их сюда, видимо и сам не понял.

После переодевания Василий спросил, почувствовавшего себя чуть лучше Бурого о стабе. Он надеялся, что тот может что-то знать о том, где здесь и что находится. Нет, он не надеялся, что спутник здесь ориентируется, но ведь мог хотя бы слышать какие-то обмолвки, вон ведь о появлении Феррума узнал же. Однако раненый даже самых смутных привязок к местности не знал, и сориентировать не мог вообще никак. Зато Бурый поведал, откуда взялся этот стаб. Оказывается, когда-то давно Узловой не принадлежал мурам, а являлся стабом нормальным. Он был самым большим из ближних к Внешке, самым надёжным и самым популярным.

Так бы и оставалось. У Узлового вполне хватало сил противостоять внешникам и мурам тех лет. Все изменилось, когда внешники разработали сами или где-то в Улье нашли способ определять иммунных. Сначала эксперименты на преступниках и редкие иммунные, потом анализы среди военных и даже отбор подходящих людей среди гражданского населения. Видимо соглашались далеко не все или иммунных было не так много, как хотелось, но Особый корпус появился и потихоньку разрастался. У внешников в Улье появилась серьезная сила, имеющая большую мобильность, а не привязанная к базам. Постепенно вокруг Узлового стало много муров, половина из которых на самом деле под них только маскировалась. Потом город и вовсе захватили, как и ещё несколько стабов помельче, что находились примерно на таком же удалении от основных баз внешников. Кто-то из жителей погиб во время захвата города, кто-то сумел идти на запад сразу, кто-то сбежал позже, кого-то отправили на мясо, ну а кто-то пошёл под муров. Понятное дело, что народу в стабе из-за всего этого стало в разы меньше и поэтому тут есть такие заброшенные трущобы, занимающие приличные площади.

Выслушав экскурс в историю региона, Феррум оставил Бурого дремать и восстанавливаться, а сам поднялся наверх. Осмотревшись с чердака, он приметил пару прохожих и, подождав, когда они уберутся, направился к дому, из которого вышла его первая жертва. Дом, сделанный из вагона, имел одну большую комнату, загаженную её обитателями до состояния хлева. На полу слой грязи толщиной в палец, окурки, затоптанные прямо на полу на грязи, гора бутылок под столом и под окном внутри помещения. На улице, под окном, ещё большая гора бутылок. Из мебели помимо упомянутого стола, кровать вдоль одной из стен, несколько стульев, покосившийся старый шкаф и вешалка при входе. В помещении присутствовало двое, но они были в состоянии полного анабиоза. Мужики упоролись так, что один уснул, упав поперёк кровати, а второй просто сполз под стол и уснул там, обнял охапку пустых бутылок, точно нечто ему дорогое.

Феррум даже трогать невменяемых не стал. Сейчас пытаться получить от них информацию, было бездарной тратой времени и сил. От таких разве что мычания добьешься. Поэтому он решил переквалифицироваться в самые обычные воры. Проверив шкаф, он нашёл там небольшой пустой рюкзак и, подойдя к столу, сунул в него пару не открытых банок тушёнки и 3 банки с иными консервами. Туда же положил одну из бутылок водки, коих на столе хватало и две пластиковых соски полторашки: одну с минералкой, а вторую с колой. Вернулся к шкафу, сунул в рюкзак несколько приглянувшихся вещей и несколько парафиновых свечей. Пошарился в помещении в поисках споранов, но ничего не нашёл. Обыскал самих алкашей и у одного из них обнаружил таковой в ладанке. Видимо держал на самый черный день. Прихватил его и слил остатки живуна из их фляг в бутылку из-под водки. Сами фляги не взял, хотя еще одна фляжка им бы точно не помешала.