Тафгай (СИ) - Порошин Влад - Страница 30

На этих тревожных мыслях мы с врачихой как по команде сменили диспозицию. Лишняя одежда слетела с женщины в сторону, и мы переместились поближе к знаниям, которые какое-то время кропотливо собирало все разумное человечество. Проще говоря, Оля, прогнувшись как лань, упёрлась руками в стол, где валялись учебники по «Физике», «Литературе» и «Истории».

«Нужно будет на «Физику» приналечь», — мелькнуло в голове, когда я в хорошем ритме приналёг на совсем другое. А то, если с силой Ньютоновского притяжения я ещё как-то кумекал, то с законом Ома мой спортивный мозг не справлялся.

— Бум, бум, бум, — вдруг постучали в дверь, когда уже оставалась совсем чуть-чуть покорпеть над учебниками.

Ольга Борисовна испуганно ойкнула и разогнулась. Я схватил трусики и плащ, которые валялись на моей кровати, и мысленно поблагодарив чудесную женскую моду начала семидесятых, при которой достаточно было просто поправить короткую юбочку, пошёл в прихожую.

— Дома нет никого, чё надо! — Гаркнул я, сунув трусики в карман плаща, и повесив его аккуратно на вешалку.

— Это я Василий! — Раздалось с той стороны хлипкого дверного полотна. — Открой!

— Сейчас дохулиганите, выйду в табло дам! — Громко сказал я и шёпотом добавил в сторону Ольги. — Быстрее возьми учебник и надень очки.

— Да это я, открывай! — Сосед ещё раз для убедительности подолбил в дверь.

За это время я успел натянуть футболку с трико и, улыбнувшись, открыл ворота в наше холостяцкое гнёздышко.

— А! Это ты, — впустил я соседа в комнату. — А я думал, это опять из четыреста десятой хохмят, готовиться к экзаменам мешают. Кстати познакомься, мой репетитор по литературе, Ольга Борисовна Ладина. Совершенно случайно узнал, что она большой знаток русской классики.

— Я вас знаю, вы медсестрой работаете у нас в корпусе, — кивнул головой Василёк.

Ольга растерянно улыбнулась и тоже кивнула в ответ.

— Чайник поставь, — я взял со своей тумбочки немного обгоревший металлический с деревянной ручкой сосуд для кипячения воды и вытолкнул любопытного Василька в коридор.

Затем уселся на кровать, чтобы врачиха, которая сидела на стуле смогла продолжить для меня предполагаемый частный урок.

— Трусики верни, — зашептала Оля.

— Книжку не ту взяла, — я вырвал у неё из рук учебник «Физики» и ставил вместо него «Литературу». — Не успеем трусики надеть, придётся чай пить пока без них…

— Я тоже люблю литературу, — очень быстро вернулся в комнату Василёк. — А что вы сейчас проходите?

— Ты мне лучше ответь, почему не на хоккее? — Я скосил глаза в учебник, который подрагивал в руках женщины. — Как же испытание вратарского шлема в естественных условиях?

— Да? — Отмахнулся Вася, усевшись уже на свою кровать. — Твой Данилыч все соки выпил своим зудением, сказал, что как человек, который приделывал решётку из проволоки к маске сам должен за всем проследить.

— Ясно, так на чём мы остановились Ольга Борисовна? — Я посмотрел на врачиху.

— Роман Гончарова «Обломов» — это очень актуальное на сегодня произведение, — томным учительским голосом произнесла Оля.

— Точно, — я вскочил с кровати и прошёлся. — Вся наша жизнь — это игра в «обломовщину». Например: вставляю я шлифовальную головку в глухое отверстие. Довожу диаметр под нужные допуски и посадки. Можно сказать, выхожу на пик механического процесса, а тут бац — мастер с новым заказом. Как это Василий называется?

— Да ладно, у нас, что думаешь в КБ легче? — Василёк от досады отвернулся, посмотрев в окно. — Сяду, сосредоточусь, и тут же приказ, Василий сходи туда, Василий сходи сюда. Когда при таком подходе удовольствие от работы получать? А?

— Да, нам медицинским работникам тоже не просто, — Ольга Борисовна отложила учебник в сторону. — Один больной лежит как бревно. И так его лечишь и сяк — никакой положительной реакции. А другой наоборот. К нему только прикоснись умелыми врачебными руками и сразу все жизненные функции поднимаются. Жаль только, что хорошие больные быстро выписываются. И забывают нас, медицинских сестёр.

***

Вторая игра сегодняшнего дня по жеребьёвке выпала нам с литейно-кузнечным цехом. Чисто внешне ребята производили неплохое впечатление. Главным образом мужички лет тридцати, было так же парочку парней помоложе и парочку ветеранов.

— Что скажешь, Палыч? — Поинтересовался я на разминке авторитетным мнением физорга.

— Мастеров спорта среди них нет, — пожал плечами Самсонов. — Но команда неплохая, почти все с опытом, кто по юношам бегал, кто на первенство города ещё недавно играл.

— Ясно, — сказал я и грустно подумал, что как со строителями покуражиться не получится. — Валера, надень шлем, брошу пару раз на точность! — Крикнул я нашему вратарю.

Я краем глаза оглядел автозаводской хоккейный стадион "Торпедо", который, если верить специалистам, мог вместить восемь с лишним тысяч человек. Поговаривали, что против ЦСКА могло втиснуться вообще тысяч десять. А сейчас примерно тысячи две набралось. Уже к открытию, к десяти часам утра стали подходить любители хоккея, которые соскучились за лето по этой динамичной и жесткой игре. И пока полчаса профком и комсомольская организация наговорились, тысяча уже точно была. Затем прошло две игры за попадание в сильнейшую восьмёрку. И вот наш матч — третий.

Я выложил на лёд перед собой четыре шайбы, поднял руку дав понять Валере, дескать — будь готов. Он тоже отсалютовал мне. И метров с двенадцати первый диск из спрессованной резины я залепил, красивым кистевым броском точно под перекладину. Валера махнул блином пытаясь отбить шайбу в сторону, но зацепил её лишь по касательной, поэтому черная как смоль шайба стукнулась в железную перекладину и шлёпнулась за линией ворот.

Второй бросок я выполнил в правый от себя угол, стараясь попасть в мёртвую зону под вратарской ловушкой. Отец большого семейства упал на колени, сдвинув весь свой корпус так, чтобы отбить шайбу хоть какой-нибудь частью тела. Но скорость полёта черного диска была слишком высокой, и он тоже влетел в сетку.

— Развлекаетесь? — Услышал я низкий с хрипотцой голос из-за спины.

— Виктор Сергеевич, моё вам почтение, — к невысокому коренастому мужику в хоккейной вратарской форме подрулил физорг Самсонов.

— Сам Коноваленко, — шепнул мне в ухо Казимир Петрович.

— Похож, — ответил так же тихо я. — Виктор Сергеевич, может, попробуете на себе новую вратарскую маску? — Обратился я к легенде горьковского, да и советского хоккея.

— Чё за хреновина? — Улыбнулся он и подъехал к нашим воротам, где Валера уже отстегнул новенький, сделанный по последнему слову хоккейной науки, шлем. — Любопытно, — взял он его в руки и повертел.

— Товарищ Коноваленко, — продолжал я наседать на легенду. — Надевайте смелее, сейчас я вам щёлкну пару раз, и сами все узнаете. Новинка в игре уже побывала, отзывы — превосходные.

— Что-то я тебя парень не припомню, ты за кого раньше играл-то? — Ухмыльнулся вратарь сборной СССР.

Я посмотрел с надеждой на физорга Самсонова и на других мужиков из команды.

— Да не за кого он не играл! — Сдал меня с потрохами Данилыч. — Молодой ещё — мозгов нет, лезет поперёк отцов. Вы ему Виктор Сергеевич покажите наше настоящее мастерство.

— Давай Сергеич! Покажи класс! — Крикнул кто-то с трибуны.

На нашу половину поля тут же съехались игроки команды кузнечного цеха и судья предстоящего матча. Валера помог вратарю сборной правильно затянуть ремни на новом по конструкции вратарском шлеме. Я прокатился до ворот и выгреб из них свои чёрные резиновый шайбы. Затем вернулся на дистанцию примерно метров десять — одиннадцать. И приготовился к конкурсу по забиванию голов. Коноваленко тоже встал в стойку и замер.

— Мужики, время уже, — сказал судья Владимир Кудряшов, показав на наручные часы.

— Я быстро, — пробурчал я и бабахнул мощным щелчком по первой шайбе.

Виктор Коноваленко от неожиданности первую шайбу прозевал. Не знал, что у меня кроме хорошего кистевого броска ещё и пушечный щелчок. Я тут же зарядил по второй шайбе, которую вратарь клюшкой отбил в левый угол. Зато третий чёрный диск вонзился точно под правую крестовину. И наконец, четвёртым щелчком я разбил вдребезги новенький крюк своей личной клюшки «ЭФСИ». Шайба же медленно поскользила по льду прямо во вратаря сборной СССР.