Пушистая Катастрофа - Огинская Купава - Страница 11

А преступник уходил…

С улицы послышались требования сдаться, потом странный звук и сразу за ним сдавленные стоны.

– У него артефакт, – прохрипел Хельму.

И я запоздало сообразила, что мне сильно повезло.

Во-первых, потому, что волк, как только узнал, из какой квартиры пахнет преступником, велел мне оставаться на улице. Во-вторых, потому, что я не послушалась и увязалась следом, но кралась позади, под действие артефакта не попала, единственная осталась невредимой и могла продолжать преследование.

– Я его поймаю! – пообещала волку и, в три прыжка преодолев маленькую комнатку, выпрыгнула в окно.

Стражники лежали прямо на дороге, держась за головы и жалобно постанывая, прохожие жались к домам на другой стороне улицы, со страхом и одновременно нездоровым интересом вытягивая шеи, чтобы заглянуть в оскалившийся осколками стекла оконный проем.

Запах вел меня в переулок между домами.

Туда я и собиралась бежать, когда рядом со мной приземлился Хельму.

– Веди, – коротко велел он.

Сейчас волк выглядел совсем жутко. Кожа его посерела, глаза запали и покраснели из-за лопнувших сосудов. Губы посинели… Не волк, а жутик полудохлый.

– Тебе бы к целителю.

– Веди! – рявкнул он, добавив немногим спокойнее: – Сейчас сам не справлюсь. Не чувствую запахов.

– Слушаюсь, босс, – неохотно сказала я.

След был четким, идти по нему было легко, и я могла бы прибавить скорость… если бы не Хельму.

Он не успевал за мной, шатался и рисковал упасть в каждом из узких проходов между домами, что мы прошли, но упрямо брел вперед.

Это могло бы беспокоить меня очень сильно, но даже не в самом лучшем состоянии волк оказался достаточно быстрым, цель мы догоняли.

На одном из перекрестков наша жертва наступила на осколок, и воздух наполнился запахом крови, а на грязном, подтаявшем снегу появились приметные красные пятна.

– Неудачник, – пробормотала я довольно. Когда окно собственной квартиры выбивал и в снег выпрыгивал – не поцарапался даже, а тут на осколке какой-то бутылки так себе ногу распорол…

– Поторопись, – хрипло велел волк, цепляясь побелевшими пальцами за стену. Выглядел он как человек, которому уже совсем некуда торопиться и осталось только лечь вот прямо тут и отойти к предкам. Чем бы его в той квартире ни приложило, сильная была штуковина.

Я промолчала, оставив свои наблюдения при себе, и начала активнее перебирать лапами. Хельму сначала серьезно отстал, но скоро подстроился под новый темп и нагнал меня, нарушая зловещую тишину пустых подворотен хриплым натужным дыханием.

Закат окончательно потух где-то на середине нашей погони, погрузив всех нас в зимнюю ночь. По сравнению с летней она была не такой глубокой и непроглядной, и только поэтому я смогла разглядеть в снегу у стены одного из домов блекло поблескивающий бок странного камня.

– Смотри, – я подхватила его и вернулась назад, к упрямо идущему за мной волку, – странный какой, а?

Камень и правда был странным. Он будто состоял из двух частей, неровно скрепленных посередине. Синий прозрачный камень и красный держались вместе за счет черной матовой закаменевшей субстанции. Даже мне с моими скудными познаниями в магии было ясно, что камешек этот был создан человеком и, судя по выцарапанным на одной стороне символам, сделали его не для красоты.

– Амулет, – сказал Хельму, лишь мимолетно глянув на исцарапанный бок, и засунул камень в карман кителя. – Двухзарядный. Пустой.

– Это мы сейчас что, самого настоящего артефактора преследуем? – удивилась я.

В моем представлении все артефакторы были утонченными, обязательно немолодыми дядечками, с аккуратной бородкой, ухоженными руками и поблескивающим на длинном носу пенсне – как тот один-единственный их представитель, что как-то повстречался мне. И пахло от них химическими реагентами и крепким кофе, а не злобой и дешевым табаком.

– Не думаю. Я видел момент активации. – Волк еще раз потер глаза – за увиденное ему пришлось заплатить. – Едва ли этот человек часто держал зачарованные предметы в руках. Работа с амулетом была бестолковой и неловкой.

– Зато действенной, – не смогла промолчать я. – Все твои люди остались валяться там же, где их амулет и настиг. Да ты сам скоро свалишься.

Волк скрипнул зубами и будто назло мне ускорился.

Можно подумать, у него были силы на подобные глупости…

Когда до нашей цели оставалось буквально двести метров, Хельму держался уже исключительно на чистом упрямстве, а я готова была молиться матушке природе, луне и любым человеческим богам, лишь бы он не свалился к ногам нашей жертвы. Неловко получится, право слово.

В конце очередного переулка нас ждал тупик, высокая стена, ржавая лестница и мужик, упорно ползущий по ней наверх. На крышу.

Загрызу, решила я на бегу, длинными прыжками покрывая расстояние, разделяющее меня и лестницу. Нет, сначала прожарю до хрустящей корочки, а потом загрызу…

Волк что-то крикнул мне в спину, но я не расслышала, а останавливаться и переспрашивать не было времени.

Лестница под мужиком стонала и шаталась.

Я спешила изо всех сил, но настигнуть его смогла уже только на крыше.

Вцепилась с аппетитом в его ногу, прокусив штанину, и с удовольствием вгрызлась зубами в жесткое жилистое мясо.

Мужик ахнул, глухо матерясь, схватил меня за шкирку, желая оторвать от своей ноги, – вероятно, куска мяса ему для меня было не жалко, потому что разжимать челюсть я не планировала и он должен был бы это понимать.

Когда пропахшие табаком пальцы сжались на моем загривке, я глухо рыкнула и на выдохе резко выпустила на свободу пламя. Огонь обжег внутренности и вырвался наружу.

Мужик бессвязно взвыл и отдернул руку, позволив мне основательно вцепиться всеми четырьмя лапами в его ногу.

Штанина подо мной занялась мгновенно, и скоро запах горящей ткани смешался с вонью от жженых волос и жарящегося мяса. Мужик вопил на одной ноте, размахивая ногой, чем только сильнее разжигал огонь.

Спустя несколько мгновений он додумался рухнуть в снег, мне пришлось отпустить ногу и смотреть, как он, скуля и матерясь, барахтается, сбивая пламя.

Небольшой холщовый мешочек, выскользнувший из кармана его штанов, я заметила, но ослепленный болью, основательно прожаренный похититель этого даже не почувствовал.

– Что ты с ним сделала? – хрипло спросил Хельму, с трудом забравшись на крышу.

Я была уверена, что сил ему не хватит, и теперь испытывала приятное удивление. И даже немного им гордилась.

Волк умел впечатлять.

– Покарала, – отчиталась радостно, отступая в сторону и загораживая собой мешочек. – А ты не торопился.

Хельму что-то невнятно рыкнул, подошел ко все еще подвывающему похитителю и какое-то время его разглядывал.

– Он Эдит ударил, – сочла своим долгом нажаловаться я.

Лицо Хельму потемнело.

– Давай его тут быстренько порешим, а в управлении скажем, что не поймали, а?

Тишина затягивалась, мужик затихал, волк всерьез рассматривал мое предложение.

– У него могут быть важные сведения, – наконец неохотно отказался он и совсем неласково вырубил поджаренного одним ударом.

– Скучный ты, – вздохнула я. – Есть же второй. Его я бы тебе тоже нашла.

– Разговорим этого, – ответил волк, медленно, тяжело закинув обмякшее тело на плечо. – Получится быстрее.

– Тебе же так неудобно.

– Его нужно как-то спустить. – Волк дернул плечом, поправляя свою ношу. – Возвращаемся.

На самом краю он опасно покачнулся, заставив мое сердце на мгновение остановиться. Сомнений не было: с этим ненормальным волком я очень сильно рисковала в скором времени из рыжей превратиться в седую. Перспективка не радовала.

Пока Хельму спускался вниз вместе с поджаренным, у меня было время посмотреть, что такого интересного хранилось в мешочке.

Потянула за тесемку и задохнулась от восторга.

– Сокровища, – сдавленно прошептала я, жадно вглядываясь в мерцание камешков. Это были не просто блестяшки, это были блестяшки, полные магии. Драгоценные камни, кольца, цепочка с изумрудом… Все такое красивое, вкусное, удивительно-невероятное.