Повенчанная тьмой - Чернованова Валерия М. - Страница 5

Пока поднимались наверх, меня не покидало ощущение, что я перенеслась в позапрошлый век. Всюду сплошной антиквариат: вычурная старинная мебель, хрустальные люстры и припыленные бра, картинные полотна с растрескавшейся краской и выцветшие от времени ковры. Наверняка дорогие, но, как по мне, им уже давно место на свалке.

Не понимаю, почему бы не заменить весь этот антикварный хлам современной и удобной мебелью из «Икеи»? И сразу бы обстановка ожила, перестала казаться такой мрачной и унылой.

Разумеется, своими соображениями по поводу модернизации интерьера я не стала делиться, дабы ненароком не обидеть улыбчивого колдуна. Или господин Божик не является представителем местной ведьмовской братии?

Подумала так и тяжело вздохнула. Кажется, я продолжаю сходить с ума.

Не желая застать супругу врасплох, мужчина сначала постучал негромко. Выждав несколько секунд, осторожно приоткрыл дверь.

– Дорогая, Эрика приехала.

– Пригласи её, – последовал равнодушный ответ.

Как будто меня и не ждали вовсе и в данный момент были не расположены к ведению светских бесед.

Усилием воли заставила себя переступить порог. Вздрогнула, когда за спиной хлопнула дверь, точно щёлкнули челюсти монстра, в пасть которого я по глупости угодила.

– Рада тебя видеть, Эрика, – сдержанно поприветствовала меня женщина.

Высокая, утончённая, с благородными чертами лица и аккуратно уложенными волосами, отливавшими рыжинцой. Не знаю, являлась ли госпожа Эчед аристократкой, но держалась как настоящая королева. Горделивая осанка, высокомерный взгляд, которым в данный момент она меня сканировала, демонстрируя свой первый изъян, касающийся манер.

Я бы ни за что не позволила себе так бесцеремонно кого-то разглядывать.

– Присаживайся, – небрежно указала на изящную софу, темневшую в глубине комнаты. – У тебя, наверное, имеются ко мне вопросы.

Ещё бы им не иметься!

– Пока только один: зачем вы меня похитили?

Тонких губ едва коснулась улыбка:

– Не драматизируй, Эрика, тебя никто не похищал. Просто вместо того чтобы встретить Рождество в жарких краях, ты проведёшь его в Будапеште.

Я вся внутренне напряглась:

– Этеле пообещал сегодня же отвезти меня обратно в аэропорт.

– Уверена, всего через несколько минут ты сама не захочешь отсюда уезжать, – загадочно заявила Цецилия и решительно двинулась на меня. А я от волнения вжалась в потёртую спинку софы, стараясь оказаться как можно дальше от этой хищницы.

Но та неумолимо приближалась.

– Если позволишь. – Встала у меня за спиной, и я ощутила лёгкое прикосновение её пальцев.

Судорожно кивнула, соглашаясь. Думаю, откажись я, и это вряд ли что-нибудь изменило бы.

– Будет немного неприятно. Но недолго, – предупредила похитительница моих воспоминаний и сжала мне голову руками.

Виски прошила острая боль, ничего подобного я прежде не испытывала. Было такое ощущение, будто мне вскрыли черепную коробку и пропустили через неё электрический ток.

Не выдержав, я закричала, но Цецилия и не думала прекращать. Ещё сильнее впилась в мои виски пальцами и не отпускала, пока перед моим внутренним взором вспышками не засверкали утраченные воспоминания.

Знакомство с Этеле в музее. Попытка Кристиана подчинить меня своей воле в ночном клубе. Коварный поцелуй ведьмака, благодаря которому я чуть не превратилась в сосульку. И снова Этеле, спасающий меня от своего сумасшедшего друга.

Ритуал на развалинах замка. Путешествие в прошлое.

Видение про бабушку.

– Всё-таки она ведьма, – облизав пересохшие губы, прошептала я.

Не сразу осознала, что сеанс реставрации памяти закончился, и Цецилия больше не пытается превратить мою голову в симпатичную тарелку для игры в фрисби.

– Вот возьми, выпей, – протянула колдунья бокал, надеюсь, просто воды.

Впрочем, мне в тот момент было не до уточнений. Воспоминания продолжали разрозненными фрагментами проступать в сознании, рождая в душе смятение.

Сделав несколько жадных глотков, подняла на ведьму глаза.

– А вот теперь можно поговорить. – Устроившись в кресле, женщина закинула ногу на ногу и произнесла: – Я готова рассказать тебе о том, кто ты и кто твои родители.

Я сидела, затаив дыхание, и с жадностью ловила каждое слово колдуньи. Кто бы мог подумать, что невероятной историей, которую поведает мне Цецилия, окажется история моей семьи, а не сюжет какого-нибудь триллера.

Теперь я знала, почему родители переехали жить в Россию, почему так не любили рассказывать о своём прошлом, почему не желали возвращаться в родную Венгрию даже в качестве туристов.

Теперь в моей голове не осталось места извечным «почему», которыми изводила себя всю свою сознательную жизнь.

– Получается, если бы они тогда не сбежали, моего папу… убили бы? – с усилием выдавила из себя окончание фразы и почувствовала, как по коже расползаются мурашки.

Цецилия сочувственно кивнула:

– Твоя мама родилась в семье потомственных ведьмаков и, даже не обладая даром, должна была выйти замуж за колдуна. Таково было желание её отца, твоего деда. Настоящим ударом стало для него известие о том, что Анна тайком, наперекор родительской воле, встречалась с обычным парнем, студентом. А когда твой дед узнал, что она ещё и забеременела от мальчишки… В опасности оказался не только Виктор, но и ты сама. Останься Анна в Будапеште, и её бы заставили сделать аборт.

– Вы сказали был… – потерянно прошептала я.

– Больше этот человек никому не причинит вреда, – заверила меня чародейка. – Если захочешь, я отведу тебя на его могилу.

Я отрицательно покачала головой. Что мне там делать? Смотреть на надгробие с именем негодяя, который желал смерти моему отцу и собирался помешать моему рождению? Нет уж, увольте.

Вот если мне захочется на неё, эту могилу, плюнуть, тогда да – я попрошу Цецилию сводить меня на кладбище.

Колдунья приблизилась к стеллажу, забитому книгами, из-за которых в кабинете витал едва уловимый запах пыли, и достала зажатый с обеих сторон пухлыми томами альбом с фотографиями. Я уже и забыла, когда в последний раз видела такой раритет. Отыскав интересующую её фотографию, госпожа Эчед передала альбом мне и указала на старый снимок.

– Когда-то мы с твоей мамой дружили. Очень давно. Вместе ползали по полу и учились ходить, – весело пошутила ведьма, хотя до сих пор я была уверена, что эта каменная леди не способна проявлять эмоции. – Потом наши родители рассорились, и больше мы с Анной не встречались. Из-за того, что родилась обычной, без дара, она всегда чувствовала себя в обществе ведьмаков белой вороной, никогда не принимала участие в собраниях ковена и встречах кланов. Мы не виделись долгие годы. А потом я узнала, что Анна сбежала вместе с матерью и женихом.

С фотографии на меня смотрела чёрно-белая версия малютки Эрики. Я тоже в детстве носила вот такие смешные хвостики и короткие юбчонки с пышными оборками. И на щеках, когда улыбалась, у меня появлялись точно такие же милые ямочки, как у мамы.

– Не перестаю восхищаться твоей бабушкой, – тем временем вещала госпожа Эчед. – Бросить всё, отречься от собственного мужа – на столь смелый поступок отважилась бы не всякая женщина. Тереза достойна уважения.

– Я бы от такого монстра отреклась без сожаления, – хмыкнула я.

Цецилия снисходительно на меня посмотрела:

– Ведьмаки живут по своим собственным законам, Эрика. Возможно, некоторые тебе будет сложно понять и принять. Отречься от близкого человека означает нанести ему страшное оскорбление. После исчезновения Терезы твой дед словно обезумел. Стал ещё более жестоким и беспощадным.

– Значит, хорошо, что он умер, – подытожила равнодушно. Постаралась выставить негодяя из собственных мыслей и задумчиво проронила: – Знай бабушка, что его уже нет в живых, возможно, захотела бы вернуться.

Цецилия забрала у меня «копилку с воспоминаниями» и бережно провела унизанными перстнями пальцами по бархатистой обложке альбома.