Третий муж (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 3

Утром она чуть не плакала от умиления, когда мы рассказали, что спасли ее от чужих рук. Она обнимала нас и клялась, что мы подруги на всю жизнь. Но вскоре смылась на всю ночь и явилась только под утро. Мы чуть ее не побили, так как не спали, хотя знали где она и с кем: с тем самым, который запал на нее тот раз, и писал ей СМСки постоянно, а она, как дура, отписывалась и таилась от нас. Стеснялась, боялась, что начнем отговаривать. Но нам-то что? Теперь она вся была в своей любви. Поняв, что это серьезно, мы оставили ее в покое. Итак, все были при парнях, только я однА и вся в учебе: не целованная девственница!

— А теперь еще они и трех мужей мне впарить хотят. Ага! Так я и приму! Ни фига! Еще будем посмотреть, у кого будет их три, — фыркала я, лежа на кровати и уже не прислушиваясь к тихим переговорам своих товарок.

Уж что, а замуж я не стремилась. От слова «совсем». Очень хотелось свободных приключений в образе журналистки: поездки, знакомства с людьми, с историями их жизней, с новыми городами и селами.

Душа стремилась в путь и сердце пело:

— «С лейкой и с блокнотом, а то и с пулеметом…»

*******************************************

От автора:

"Лейка" — так назывался фотоаппарат времен первой половины 20 века.

Свою первую практику я должна была отработать …в Москве! И это был фурор! Меня пригласил лично главный редактор женского журнала «Крестьянка».

А как получилось. Я написала несколько стихотворений на сельскую тему и разослала еще, будучи в последнем классе по разным редакциям. Почти все ответы пришли с похвалой и даже некоторые напечатали. Но это были, в основном, областные издания. Только два я послала в Москву в журнал «Крестьянка», который был так любим моей матерью, и я частенько его почитывала, знакомясь с читательскими приоритетами. Сама же писала в местную газетку свои небольшие заметки на школьную тему и даже была удостоена редакционной грамотой за активное участие в работе прессы. Там печатали мои заметки о школьных фестивалях, о спортивных состязаниях, об олимпиадах. Меня хвалили и даже написали характеристику для поступления и дали с собой некоторые, особо впечатляющие мои статьи. Это был мой первый писательский багаж, если не считать и общешкольной радиогазеты, где я была ее главным редактором, корреспондентом и ведущим. Мой голос знали все в школе, и учитель по литературе хвалил меня. Он же был еще и нашим классным руководителем.

— У тебя талант, — говорил он после очередной читки вслух моего сочинения на «свободную» тему перед классом, — Иди в журналистику. У тебя получится. Еще будем гордиться тобой.

Я уже и сама думала об этом. Родные поддерживали мои устремления, а мама даже плакала над моими стихами на тему природы. Лихо у меня получалось! Само как-то. Просто слова приходили сами, когда я любовалась деревьями, цветами, грибными или земляничными полянками, которых было тьма-тьмущая в нашем лесу.

Итак, я приглашена в Москву. Сборы были недолги и вот я уже на вокзале, с билетом и багажом. Мама обнимает, папа прижимает, и все желают мне удачи и успеха. Вагон дернулся, и мои родные поплыли за окном, махая рукой. Я тоже прослезилась и махала…махала…

Соседка напротив, видя такие проводы, спросила:

— Совсем уезжаешь, что ли?

А когда я сказала, что лишь на практику, она улыбаясь, покачала головой:

— А подумать, так насовсем. Вот как любят тебя твои.

Я смутилась и промолчала. А что сказать? Да, у меня вот такая дружная семья. Еще только брата не было рядом. Он уже плавал на том пароме, на котором практиковался.

— Вот и я уже иду по его стопам, — вдруг пришла мне такая безумная мысль, — а что? Все может быть…Чем черт не шутит, когда Бог спит?

Но отбросив эту шальную мысль, обратила свой взор в окно. Там проплывал родной вокзал и уже показался пригород с его дачными домишками, огородами, мелкими стадами коров и овец. ВсЁ, как и во всех маленьких городках России. Потом побежали полоски деревьев и лесных опушек, колки берез, полянки с желтыми одуванчиками. Всё было мило сердцу и навевало покой и умиротворение.

Соседка не доехала до столицы, сошла в пригороде, а я уже на Казанском вокзале. Был полдень. Солнце шпарило нещадно. Подхватив свой баул на колесиках, двинула в метро и вскоре прибыла к высотному зданию, где размещался знаменитый медиахолдинг ООО «Издательский дом Рязанова» главного директора, и редакции журналов, входящих в него.

Вошла в прохладное большое фойе и сразу же в окно по заказу пропусков. Назвала свою фамилию и предъявила паспорт. Получив пропуск и разъяснения, где находится кабинет главного редактора, прошла к лифту и при помощи тут же стоящих людей, поднялась на свой этаж. Оглядывая антураж, одежду и самих присутствующих, чувствовала себя такой провинциалкой, что хоть плачь. Но, взяв в руки, решила быть проще и даже успокоилась.

— Да, я из провинции, с Урала, ну и что? — думала я, успокаиваясь и настраиваясь, — И вот приглашена сюда именно я, а не столичные детишки от богатеньких родителей.

С такими мыслями нашла приемную и вошла, слегка мандражируя, но не вешая носа. У входа столкнулась с молодым парнем, и он, вскинув на меня удивленные глаза, все же открыл дверь и жестом показал входить первой. Я прошла, окинув его взглядом. Ему было около двадцати пяти или же меньше. Одет с иголочки, как говорится, в шикарном цивильном костюме, дорогом, судя по влитности по фигуре, высокий, развит физически. Глаза темные, такие же и волосы, лицо выразительное, улыбка красит и зубы, как на подбор, белые.

— Сами такие или же поработал дорогой стоматолог? — мелькнула странная мысль. Я хмыкнула и прошла.

Приемная была большой и светлой. В ней стояли два стола с молодыми секретаршами и несколько человек сидели на стульях вдоль стены. Видимо ожидая приема у начальства. При моем появлении некоторые встали с улыбками. Я была поражена и даже остановилась, не понимая, причем тут я, но потом увидела, как одна из секретарш, вскочив с места крикнула:

— Игорь, тебя Степан Петрович искал.

Я поняла, что приветствовали-то не меня, а моего спутника поневоле следовавшего за мной. Я сконфузилась и даже покраснела. Но этот Игорь, обратился к секретарше:

— Диана, примите девушку. Я к отцу.

Диана, вскинула на меня изумленные глаза:

— А вам кого, девушка?

Я сказала, что практикант по приглашению в журнал и показала письмо и паспорт.

— А, — протянула она, — это вам в отдел писем. Пойдемте, я провожу вас к Татьяне Семеновне.

Мы вышли, и она повела меня к лифтам. Спустились на этаж и пошли гулкими коридорами, по которым без конца проходили, спешили, бежали мужчины и женщины. Лица были веселыми, сосредоточенными, и даже злыми. Толчея любого издательства.

— Как мне это было знакомо, — и я успокоилась. Теперь мне все было понятно.

Вскоре Диана толкнула двери и мы вошли в большой кабинет со множеством столов с компами, перегороженные невысокими прозрачными перегородками из пластика. У каждого из работников был свой уголок, где стоял стол и кресло, персональный комп и телефон. Перед работниками были полки с папками и бумагами, кассеты и диски. В общем, нормальная обстановка, рабочая. Некоторые с любопытством смотрели на нас, другие не отрывались от экранов, трубок, смартов. Стоял деловой шум, который не спутаешь ни с чем. Мы прошли вглубь и наткнулись на матовую перегородку. Толкнув такие же двери, вошли в небольшой кабинет, где за столом сидела женщина в возрасте и что-то читала на экране своего ноута.

— Татьяна Семеновна, — улыбнулась секретарша, — вот вам новый практикант, — и подтолкнула меня к столу, — знакомьтесь, а я пошла.

Она хмыкнула, оглядев меня и ушла, прикрыв двери. Я осталась стоять перед молчаливой женщиной, сидящей за столом. Она бегло посмотрела мои документы, которые положила ей на стол Диана и подняла на меня глаза.

— Значит практикант, — она внимательно изучала меня, — из …ского университета. Хорошо, — подытожила она и поднялась, — Будем знакомы, — протянула руку через стол, — Татьяна Семеновна, старший редактор писем.