Индиго - "Алекс Д" - Страница 6

– Нет, пап, – с сожалением качает головой упрямая дочь. – Там нет никаких доказательств или обвинений. Это скорее исповедь, но касается она только двоих людей. Мириам и ее мужа.

– Я обязан спросить, Аннабель, – с тяжёлым вздохом отец поднимает на дочь пристальный взгляд. – Ты считаешь, что Алан Флеминг каким-то образом причастен к исчезновению жены?

– Я понятия не имею, но уверена, что он знает больше, чем рассказал следствию.

– Тогда я тем более не одобряю какие-либо контакты между вами, – категорично заявляет Райан.

– Я не думаю, что Флеминг убийца, но допускаю, что он причастен к сокрытию ее тела, – конкретизирует девушка предыдущее высказывание. – Судя по содержимому последних писем, Мириам находилась в сильнейшем стрессе. Могло произойти что угодно. Трагическая случайность, или Мири осознанно что-то с собой сделала, а ее муж растерялся, запаниковал, решил, что обвинят его и…

– Версию самоубийства расследовали в первую очередь, потому что Флеминг сам позвонил в службу спасения, заявив, что нашел тело жены в бассейне, – перебивает девушку отец. – И Алана действительно обвинили. Так какой смысл скрывать труп жены, а потом звонить в 911 и говорить, что нашел ее мертвой?

– Главный вопрос в том, куда тело могло исчезнуть за пять минут, в течение которых наряд полиции добирался до их дома, – продолжает она начатую Райаном мысль. – И если бы Алан сам ее убил, то не стал бы так глупо подставляться. Здесь у меня тоже ничего не сходится.

– В любом случае, виновен этот человек или нет, ты не должна с ним встречаться, – подводит итог мистер Одли.

– Прости, пап, но это не тебе решать, – Анна виновато улыбается. – Не переживай, ничего плохого со мной не случится. Я буду максимально осторожна, – обещает она, собирая посуду. – Иди отдохни, а я тут все помою.

– Легко сказать отдохни… – недовольно ворчит отец. – После всего, что ты тут мне наговорила.

– Извини, я не хотела тебя волновать, – искренне произносит Анна. Подойдя к отцу, она порывисто его обнимает. – Даю слово, что ничего плохого со мной не случится.

– Хотелось бы верить, Анна, – сглотнув, тихо произносит Райан Одли, поглаживая дочь по растрепавшимся волосам. – Но еще больше я хочу, чтобы ты держалась подальше от всего, что связано с Бенсонами.

– Привет, Мегги, как сегодня себя чувствует мистер Бенсон? – поприветствовав миловидную сиделку, я обращаю взгляд на неподвижно сидящего в инвалидном кресле тестя.

Парализованное грузное тело Бенсона зафиксировано специальными ремнями, что со стороны выглядит весьма специфично и жутковато, но это вынужденная мера. Самостоятельно он бы не продержался в сидячем положении и пары секунд.

– Здравствуйте, мистер Флеминг, – расплывается в улыбке Мегги. – Состояние без изменений. Мы как раз собирались на прогулку.

– Можно я сам прогуляюсь с Камероном?

– Конечно, – торопливо соглашается девушка. – Ой, мне кажется, мистер Бенсон узнал вас, – делится она своими наблюдениями.

– Знаете, Мегги, я тоже стал замечать, что Кэм немного оживляется, когда я прихожу, – тепло улыбнувшись, перевожу внимание на старика, чей стеклянный взгляд устремлен сквозь меня. В его ярко-синих глазах, несъеденных болезнью, еще теплится жизнь, хотя она и омрачена мучительными страданиями.

– Это так благородно, что вы приходите сюда, чтобы навестить своего тестя, – щебечет Мегги. – Для каждого нашего пациента мы делаем все возможное, чтобы их дни проходили в чистоте, сытости и внимании персонала, но нет ничего более ценного, чем любовь и забота близких. Это то, чего все они ждут, даже если не способны сказать о своих чувствах вслух.

Искренние эмоции на лице сердобольной сиделки вызывают у меня двойственные чувства. С одной стороны, похвально, что за время работы в доме престарелых девушка не ожесточилась, а с другой – подобная отдача может очень быстро морально выпотрошить человека. Все пациенты Мегги рано или поздно умрут, и от этого удручающего фактора никуда не деться.

– Я всего лишь выполняю свой долг, Мегги, – отзываюсь я, забирая у девушки бразды правления на удивление маневренной инвалидной каталкой. – Моя жена хотела бы, чтобы я присматривал за ее отцом.

– Это верно, – в глазах медсестры появляется неловкое смущение, и я догадываюсь, что она успела начитаться сплетен и лживых версий об исчезновении Мириам.

– Мне очень жаль, что так получилось с вашей женой. Наверное, это ужасно жить в неведении… Простите, я недолжна была, – спохватившись, извиняется девушка. Я сдержанно улыбаюсь, давая понять, что все в порядке.

– Благодарю за вашу доброту, Мегги, – вежливо произношу я, разворачиваясь к дорожке, ведущей в сторону искусственного пруда.

– Мистер Флеминг, я хотела еще сказать, – окликает меня Мегги. Остановившись, я оглядываюсь через плечо. – Я прочитала все ваши книги и была бы счастлива, если вы найдете время их подписать.

– Это очень мило с вашей стороны. Я с радостью оставлю свой автограф на каждой.

– Они уникальные, мрачные, захватывающие… Это чистая правда, – смущённо улыбается девушка. – У вас огромный талант, и то, что вы больше не пишете, большая потеря для ваших читателей.

– Спасибо, Мегги, – сдержанно благодарю. – Я верну вам пациента через полчаса в целости и сохранности, – и, кивнув на прощание, продолжаю толкать перед собой каталку с неподвижным Камероном Бенсоном.

Путь до заросшего тиной пруда занимает не больше трех минут. Ливень, заставший меня на кладбище, давно закончился, ветер стих, и из-за туч снова выглянуло холодное осеннее солнце. Я почти с наслаждением вдыхаю свежий очищенный дождем воздух.

– Прекрасный день, Кэм, – делюсь своими впечатлениями с молчаливым спутником.

Остановив кресло перед деревянной скамьёй с кованными перилами, разворачиваю его так, чтобы мы оба, и я, и Камерон, видели один и тот же пейзаж. Что может быть более умиротворяющим и успокаивающим, чем безмятежная гладь мутной воды, отражающей пожелтевшие и багряные деревья?

Присев на лавку, я задумчиво смотрю, как ветер шуршит сорванными листочками и, наигравшись, бросает в пруд с покатых берегов.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Бенсон, – оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии поблизости медицинских работников, достаю сигареты из кармана пальто. – Пруд в вашем саду был гораздо больше и чище. Моя жена рассказывала про лебедей и кувшинки. Жаль, что птицы больше туда не прилетают, – чиркнув зажигалкой, медленно затягиваюсь, смакуя вкус табака. – Я подумываю о том, чтобы продать ферму. Надеюсь, ты не против, – сделав паузу, смотрю на застывший профиль Камерона Бенсона.

Крупный крючковатый нос придает ему сходство с хищной птицей – это единственная черта от былого величия Бенсона, оставшаяся неизменной после того, как его разбил паралич.

– Учитывая сложную историю дома, это будет не очень просто сделать, – продолжаю рассуждать вслух. – Но у меня уже есть на примете отличный агент по недвижимости. Я почему-то уверен, что она справится и подберет семью, способную оценить дом по достоинству. Ты удивишься, но, оказывается, есть немало людей, готовых доплатить за приведения. А в твоем доме их навалом, Бенсон. И совсем скоро станет одним больше, – лениво выпуская дымные кольца в дрожащий от прохлады воздух, говорю я. – Не поверишь, кого я сегодня встретил, – снова умолкаю, разглядывая одутловатое лицо. Подергивание полуопущенных век выдает Бенсона с головой. – Тебе не терпится узнать? – догадываюсь я. – Аннабель Одли. Твоя очаровательная племянница. Оказывается, Мириам дружила с Аннабель. Знаешь, что самое неприятное в этой неожиданной встрече? Я принял близкую подругу и кузину жены за мошенницу, а девушка всего лишь хотела передать мне письма Мириам, – наклонившись, я тушу окурок о землю и потягиваюсь, разминая затёкшие мышцы. – Представляешь, все эти годы, что они не виделись, Мириам регулярно писала Аннабель. Я успел прочитать только парочку. Хочешь послушать? – обращаюсь к безмолвному окаменевшему лицу Бенсона. – Я так и думал, что ты сгораешь от любопытства, – дружелюбно хохотнув, хлопаю старика по плечу и, достав из кармана смятую пачку, открываю самый верхний конверт. – Судя по проставленной в конце дате, ему больше десяти лет. Настоящая семейная реликвия, Кэм.