Гнёт Луны (СИ) - Рууд Рин - Страница 7

— Мать вашу, — заревела Илона, клацая разинутой пастью. — Я же уродина! Никаких голубых барменов мне точно не светит!

Руки теперь напоминали уродливые лапы монстра. Густая шерсть переливалась розовым лоском в свете луны, и Илона хрюкнула от глупого и истеричного смеха сквозь боль. Где ж это видано, чтобы оборотни были приятного оттенка летнего заката? Это же не ее родной цвет волос. Они-то у нее непримечательного мышиного цвета. Блеклые, пыльно-серенькие с вечно секущимися кончиками. Вот она их и стрижет коротко и красит яркой ядреной краской, что потом оставляет пятна и разводы на подушках и полотенцах.

— Какой идиотизм! Розовый волчара! — она с хихиканьем облизала нос и с визгом повалилась на землю.

Она вновь содрогнулась в приступе и с недовольным рыком подскочила. Она вскинула морду к холодной луне и хотела уже завыть на нее, но зло фыркнула. Ил обиженно легла на живот и прикрыла нос неуклюжими лапищами, запрещая себе поддаваться отвратительным инстинктам, что лезли из нее печальным скулежом. Ей однозначно не нравилось быть волком — она чуяла запах животного дерьма, ссанины и резких меток Феликса, который, похоже, помочился на каждую елочку и кустик.

Раздался вой, и Ил рассерженно зарычала. Из ночных теней к ней явились мохнатые гости, которые тревожно принюхивались к прохладе и вяло помахивали хвостами. С каменистого склона грациозно прыгнула черная образина с желтыми глазами, и девушка отскочила назад, с урчанием прижимая голову к земле. Феликс аккуратно положил на мох окровавленную тушку зайца и вперился в Ил пустыми глазами.

В голове у несчастной, уставшей Ил что-то щелкнуло при взгляде на шерстистого урода, который макнул ее с головой в волчье дерьмо. Лес и остальные мохнатые мрази на секунду перестали существовать, и в молчаливой ночи она увидела лишь мерзкого Феликса. Она разглядела каждую шерстинку, каждую микроскопическую бороздку на его носу и каждое пятнышко на желтой радужке его злых и звериных глаз. И это была не любовь с первого взгляда, потому что при первом взгляде на Феликса Ил знатно так перепугалась. Нет, это было что-то жуткое, болезненное и отчаянное.

Она подняла взгляд на луну, потом вновь посмотрела на порыкивающего Черного Когтя и озлобленно фыркнула, отказываясь верить, что гадкий белый круг над головой уготовил ей участь сохнуть по жестокому мудаку и искать его симпатии и расположения. Она опять залюбовалась его мощным покатым лбом и пушистыми ушками и утробно зарычала, перебирая в нетерпении лапами. Эх, кинуться бы ей сейчас на него и как следует облизать, покусать и прижаться к мохнатому боку.

— Вот же мудак, — заурчала Ил, скаля зубы.

Феликс уверенно подтолкнул носом к ней тушку зайца. Сердечко забилось от радости, и Ил бросилась с поскуливанием к волку, но на полпути ненависть, что горела в ее человеческой душе, вырвалась из нее гулким рыком. Она разинула пасть, целясь в шею Феликса, но тот ловко увернулся от рассерженной волчицы, и она сильными и широкими прыжками кинулась прочь. Лучше сдохнуть, чем прогнуться под подлеца без совести и чести.

Злобный вой, и враги устремились за Ил. Они звали ее, просили остановиться и передохнуть. Волки выли, что без их помощи, без их силы она одичает и сгинет в лесу, станет зверем и умрет. Ил слышала в их растянутых надрывных голосах жалость к ней и желание обогреть. Воля стаи — спасти глупую девку, которую в лес притащил их бешеный вожак, и он не мог пойти против семьи.

Илона молча бежала вперед, перепрыгивая через низенькие кустики, корни и поваленные трухлявые стволы. Она сотрет лапы в кровь, и все равно будет гнать прочь от черной тени, что превратила ее в чудовище с милой розоватой шерсткой на спинке и хвостике. Если она остановится, если она поддастся желанию поиграть с другими оборотнями и красивым ловким Феликсом, то…то… как же она будет счастлива!

Тонкий едва различимый аромат терпких растертых листьев пиона, что на днях она высаживала у дома Марго, оборвал нехорошие мысли, и она свернула на запах. Нити спасительного дуновения повели испуганную душу за собой. Позади взревел Феликс, приказывая остановиться чокнутой розовой идиотке. Несколько прыжков и она оказалась на обрыве.

Внизу шумела горная река и белели острые скалы. Ил с визгом притормозила, оглянулась на зловещую стаю и нервно облизала нос. Волки заскулили, и опять у лап Феликса лежал мертвый заяц. Запах зелени звал ее вниз и просил не бояться.

— В жопу тебя, Феликс, и твой красивый хвост, — рыкнула Ил, бесстрашно оттолкнулась крепкими лапищами от камней и взмыла в бездну мохнатой воющей птицей.

Отчаянный испуганный вой, и Илона закрыла глаза, отдаваясь во власть судьбы. Однако ее смелость через мгновение лопнула растянутой струной, когда пришло осознание, что она сейчас сдохнет. Так глупо и безрассудно. Она рухнула в ледяные бурлящие воды разъяренной реки и ушла на каменистое дно, взвыв от трескучей боли в ребрах. Ядовитая жидкость хлынула в легкие, и Илону закрутило в клокочущем ненавистью потоке. Ил выплыла на поверхность, глотнула воздуха и вновь ушла под воду. Ее било о камни, вышвыривало в ночь и опять утаскивало в бушующий водоворот. Борьба со злобной стихией была не под силу слабой и голодной волчице, и она сдалась. Водная лавина подхватила ее безвольное тело и выплюнула в устье тихой полноводной реки в окружении лиственного леса.

Илону прибило к берегу из мелкой гальки, и ее сотрясло в кашле и всхлипах. Она тяжело поднялась и с удивлением уставилась на слабый огонек за тонкими шелестящими осинами. Девушка с несчастным поскуливанием поплелась на свет и запах пионов и вышла к покосившейся хижине в окружении цветущих кустов. На крыльце ее ждала женщина с густыми вьющимися волосами, что водопадом падали на плечи. Гладкое лицо с пухлыми и лучистыми глазами было знакомым. Женщина улыбнулась, и Ил чихнула. Это была Марго, только помолодевшая лет на сорок.

— Иди сюда, милая, — женщина спустилась по скрипучей лестнице и села на ступеньку. — Какая ты чудная.

Ил со всхлипами подползла к ногам женщины и ткнулась носом в ее босые ноги:

— Марго.

— Ты знаешь Марго? — незнакомка коснулась поникших ушей Ил. — И как моя сестрица поживает? Жива еще?

Илона подняла обеспокоенную морду и заворчала, ничего не понимая.

— Я Элиза, — женщина печально улыбнулась. — Моя милая Марго покинула меня очень давно. Ушла по зову сердца к охотнику, который ее однажды подстрелил. Отказалась от семьи и ушла к людям.

— Она оборотень? — Ил заворочала языком в пасти, выпуская из себя скулеж с ворчанием. — Я знала, что с ней что-то не так.

— Теперь уж она не та, кем была, — Элиза вздохнула. — Если человек может стать оборотнем, то и оборотень человеком тоже. Мы не любим об этом распространяться. Это большой позор для стаи и семьи. Меня с отцом после побега Марго изгнали.

— Я могу вновь стать человеком? — Илона села и нетерпеливо махнула хвостом. — Не хочу быть собакой. Это очень неудобно.

— Ты еще и оборотнем не стала, — рассмеялась женщина. — Так, чудная волчица, которая любит поворчать. В лесу хорошо. Прислушайся к нему. Ты стала частью стихии, дочерью луны.

Ил насупилась. Шелест в листве убаюкивал, прохладный ночной ветер звал порезвиться, а луна желала услышать ее голос. Девушка тряхнула мордой, отгоняя морок, и Элиза мелодично завыла, вскидывая голову. Илона зарычала. Гадкая ведьма давила в ней воспоминания о городском шуме, людях и каменных джунглях. Девушка вскочила на лапы и потрусила прочь.

— Останься, моя хорошая, — пропела Элиза. — Прими дар Луны и леса.

— Марго мне нравится больше! — прохрипела Ил. — Пионы у нее краше!

— Она предала свою кровь, — прошипела женщина.

— Она сделала свой выбор! — огрызнулась Ил, клацнув пастью. — И у меня есть выбор! И я выбираю лысых двуногих обезьян!

— Нет у тебя выбора, глупая. Я увидела в твоих глазах тень того, за кем ты вечно будешь бежать. Луна сделала за тебя выбор. И дай, Великая Мать, чтобы эта связь была взаимна.