Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон - Страница 46

- Скажите, - спросил я, когда он наконец остановился, чтобы перевести дух, - у вас начали появляться эти идеи до, или после того, как вы начали сверлить отверстия в своей голове?

На мгновение он уставился на меня пустым взглядом, а Соломон Криг зловеще зашипел. А потом Трумэн рассмеялся громким открытым весёлым смехом, и Соломон снова расслабился. Трумэн медленно покачал головой, всё ещё посмеиваясь.

- Я знаю; У меня есть тенденция не останавливаться, как только я начинаю, не так ли? Но люди ждут значимой речи от большого человека, так что… Чёрт, хорошо, что здесь есть кто-то, кто не запуган и не ошеломлён мной! Ты хоть представляешь, как мне трудно вести здесь нормальный разговор? Трудно просто общаться с другими людьми у кулера, когда все готовы согласиться с каждым моим словом, как будто это святое писание… Присоединяйся к нам, Эдвин, хотя бы для того, чтобы рядом со мной был кто-то, кто не боится сказать мне, когда я несу чушь. Он улыбнулся мне, и я не мог не улыбнуться в ответ. Теперь он нравился мне больше, хотя я всё ещё не совсем доверял ему. Первое правило агента: Если что-то кажется слишком хорошим, чтобы это было правдой, вероятнее всего так оно и есть… Трумэн обратил свою улыбку на Молли.

- Как поживает мой скромный попутчик? Все ещё сеете хаос среди наших врагов? Чудесно, замечательно… Ты правильно сделала, Молли, что привела ко мне Эдвина. Я знаю, как сильно ты хотела убить его. Я не равнодушен к вашей с ним истории… Но будьте уверены, его присутствие здесь изменит всё. Придёт время, когда мы возьмём Друд Холл силой, и даю слово, что ты будешь с нами в тот день и по щиколотку увязнешь в крови Друдов.

- Ты знаешь, что желает услышать девушка, - сказала Молли.

Трумэн улыбнулся мистеру Стабу и Девушке-цветку, хотя и чуть более отстранённо.

- Будьте здесь желанными гостями, друзья мои. Здесь есть хорошая работа для вас, если вы решите принять её. Если нет, вы можете беспрепятственно уйти!

- Он оглянулся на меня, его улыбка снова стала шире. - Скажи мне правду, Эдвин. Теперь, когда ты увидел “Манифест Судьбы”, что ты об этом думаешь?

- У вас весьма впечатляющая организация, - осторожно сказал я. - Но не кажется ли вам всё это немного… Арийским?

- Чёрт, нет, - немедленно ответил Трумэн. - Это было в прошлом. Нас же интересует будущее. У нас здесь военная дисциплина, потому что без неё ничего не добьёшься. И ожидается, что каждый полностью раскроет свой потенциал. Но мы все преданы делу в первую очередь, и только потом думаем о себе.

- Мне всё ещё не ясна философия вашего дела, - сказал я. - Свобода - это прекрасная концепция, но на практике она немного туманна. Свержение моей семьи - это одно; но чем вы предлагаете их заменить? Для чего, собственно, нужен “Манифест Судьбы”?

Трумэн откинулся в кресле и задумчиво рассматривал меня. Он больше не улыбался. Он знал, что стандартные речи со мной не сработают. Среди его ореола стальных стержней на короткое время появились крошечные искры, словно мимолетные мысли. Когда он наконец заговорил, он тщательно подбирал слова, адресуя их только мне, игнорируя всех остальных присутствующих в кабинете.

- Люди размякли, - сказал он категорично. - Под властью Друдов люди растеряли свою храбрость и гордость. Друды использовали несправедливые, нечеловеческие преимущества, чтобы держать нас на своем месте, как овец. Они поддерживают деликатный статус-кво, который позволяет инопланетным и магическим силам и существам свободно хозяйничать в том, что всегда должно было быть нашим миром.

Миром Человека. Контроль Друдов над нами должен быть сокрушён, любыми средствами, чтобы эти бесчеловечные существа были изгнаны из нашего мира, и человек мог наконец свободно творить свою собственную судьбу.

- И всё же, - возразил я, - некоторые из этих существ - ваши союзники. Отвратительные люди. Готовые к нападению. Некоторые называют этих существ - злыднями… В любом случае, они определённо не проявляют любви к человечеству.

Трумэн развёл руками. - Я веду войну, Эдвин, против величайшего заговора, который когда-либо знал этот мир, против могущественного и непримиримого врага. Я должен находить своих союзников там, где я могу их найти. Мы работаем вместе, ради общего дела, чтобы уничтожить Друдов. После этого.., всё будет по-другому.

Я сделал шаг вперёд, и Соломон Криг напрягся. Я наклонился вперёд над столом Трумэна, чтобы он мог видеть своё лицо, отражённое в моей золотой маске. - Если ты хочешь, чтобы я был на твоей стороне, скажи мне правду, Трумэн. Всю правду. Ничего не утаивая. В такой близости моя броня подскажет мне, лжёте ли вы, даже если вы просто темните. Расскажите мне всё, или я уйду отсюда прямо сейчас! Я блефовал, что моя броня - детектор лжи, но он никак не мог этого знать. Если моя броня способна на такие удивительные штуки, то почему же ей не уметь что-то ещё? Я поставил на то, что Трумэн так отчаянно хотел заполучить в свои руки мои секреты и броню, что расскажет мне то, что не рассказал бы никому другому.

Трумэн медленно улыбнулся, в его глазах светилось веселье человека, который знает что-то, чего вы не знаете, и не может дождаться, чтобы поразить вас этим. И снова он говорил только со мной, игнорируя моих союзников.

- Почему бы и нет? - сказал он. - Я знал, что ты будешь тем, с кем я смогу поговорить. Тот, кому я могу доверить всё… Наука появилась благодаря разуму человека. Она наша. Мы создали её и мы её контролируем. Магия - это дикая штучка, неестественная и неконтролируемая, и у неё всегда есть свои планы. Мы используем её по необходимости, но не можем доверять ни ей, ни тем, кто её использует. Когда мы придём к власти, наука заменит магию. Только так человек может быть по-настоящему независимым. Друды - лишь наш первый и самый главный враг. Как только они будут низвергнуты, мы уничтожим все прочие формы, магию и всех магических существ, и человечество наконец-то станет свободным.

Я взглянул на Молли. Она потрясённо молчала, с её лица исчезли все краски. Очевидно, для неё всё это было новостью. Я мягко положил золотую руку на её руку, давая понять, чтобы она сдержала свой гнев, пока мы всё не выслушаем. По лицу Трумэна я понял, что это ещё не всё.

- Устранить всех неугодных? - сказал я. - Это звучит как грандиозное начинание.

- О, это так, - сказал Трумэн, всё ещё улыбаясь. - Но мы отлично начали. Хотите посмотреть?

- Да, - сказал я.

- Да, - сказала Молли.

Трумэн усмехнулся. - Почему бы и нет? Позволь мне показать тебе будущее, Молли. Вы найдёте это… Познавательным. Пойдёмте со мной, все вы, - сказал он, глядя только на меня. - Я так долго ждал человека, с которым мог бы поделиться этим, Эдвин. С кем-то, кто поймёт. Пойдём со мной, Эдвин Друд, и посмотрим, что такое “Манифест Судьбы”.

Соломон Криг был совсем не в восторге от этого, но Трумэн отменил его решение, высказавшись в итоге довольно резко. Поэтому Криг повёл нас вниз, на уровни под бункерами, в пещеры, которые они сами пробили в горной породе, чтобы сохранить самый важный секрет “Манифеста Судьбы”. Нечто скрытое от рядовых сотрудников. Криг и Труман шли впереди, я следовал за ними, а Молли и остальные за мной. Наконец-то мы направились в истинное сердце лабиринта, где ожидала раскрытия

финальная истина. Мы спускались по голым каменным лестницам гуськом, в тишине. Что бы ни ждало нас впереди, мы все чувствовали, как оно приближается; и было очень холодно. Молли прижалась ко мне, её лицо было жесткой маской. Трумэн шёл рядом, радостно напевая себе под нос какую-то мелодию, которая имела смысл только для него.

Наконец мы вышли в огромную каменную пещеру, большая часть которой была погружена в темноту. Воздух был холодным и влажным, а запах напомнил мне канализацию. Это был больной, гнилостный запах, полный грязи, боли и смерти. Даже господин Стаб сморщил нос. Никто из нас ничего не сказал. Мы все знали, что пришли в плохое место, где происходят плохие вещи. Все, кроме Трумэна, который всё ещё напевал свою весёлую мелодию. Он торжественным жестом включил все светильники, и перед нами предстало содержимое пещеры. Мы стояли на узкой дорожке на полпути вверх по стене пещеры, глядя вниз на длинные ряды камер, в каждой из которых находился свой избитый обитатель.