Мышь, которая зарычала. Антология - Янг Роберт Франклин - Страница 27
- Предыдущая
- 27/60
- Следующая
Вы как-то рассказывали, что у него нет твердых политических убеждений, что он не признает ни демократии, ни коммунизма, ни анархизма. Таким образом, партия, которую он мог бы организовать, несомненно, привела бы страну к гибели. Но, став соправителем герцогства Великий Фенвик, он будет изъят из сферы политики и станет совершенно безопасным.
— Я вовсе не уверена, что Талли Баскомб когда-нибудь станет совершенно безопасным, — улыбнулась герцогиня. — Ты хотел еще что-то добавить?
— У меня есть некоторые соображения, но ваша светлость уже упрекнули меня в том, что я якобы занимаюсь разведением лошадей, поэтому лучше мне помолчать, — ответил князь.
— Ох! — вздохнула Глориана. — О-ох!
И больше она ничего не произнесла, потому что ей захотелось о многом подумать.
С того момента, как брак с Талли стал государственным делом, он потерял для Глорианы часть своей привлекательности, хотя раньше герцогиня позволяла себе иногда помечтать об этом.
Сейчас она старалась представить себе их совместное существование, и эти размышления ее напугали. Вполне вероятно, что он не одобрит некоторые ее манеры или привычки. Она может показаться ему, человеку, объехавшему почти весь мир, скучным и неинтересным собеседником. К тому же, она даже не умеет готовить, а он умеет чинить обувь, завоевывать страны, корчевать деревья и делать стрелы. И неизвестно, нет ли у него где-нибудь во Франции или Швейцарии девушки, в которую он влюблен, или даже тайной жены.
Глориана почувствовала себя очень одинокой и несчастной. Посмотрев на князя Маунтджоя, она спросила голосом маленькой обиженной девочки:
— Бобо! А что, мне обязательно нужно выйти замуж за Талли?
Князь уверенно кивнул.
— Но, Бобо, как быть, если он не захочет на мне жениться? Вдруг он меня не любит? Или уже на ком-то женат? И, наконец, как мне получить от него предложение?
— А он и не должен делать вам предложения, — серьезно ответил князь. — По традиции Великого Фенвика предложение должно исходить от вас.
— От меня? — пришла в ужас герцогиня. — О нет! Я не смогу этого сделать! Нет, нет, ни за что не смогу!
— Вы должны, ваша светлость! Во имя вашего народа! Во имя вашей страны!
Князь медленно поднялся с кресла и вышел, оставив Глориану перед блюдом с гранатами, на которые ей даже не хотелось смотреть.
21
Герцогиня Глориана XII взяла велосипед и поехала по дороге, бегущей вдоль подножия горы, через лес к коттеджу Талли Баскомба.
Раньше ее очень возбуждало увеличение скорости по мере того, как дорога начинала спускаться в долину. Но сегодня ей хотелось, чтобы велосипед ехал помедленнее. Она пыталась заставить его двигаться черепашьим шагом, но он ее не слушался.
Потом Глориана подумала, что было бы хорошо наткнуться на какой-нибудь камень или корень, упасть и недели две-три полежать в постели. Но ничто не помешало велосипеду продолжить путь.
После разговора с князем Глориану беспокоило многое, но больше всего ее мучило то, что она не знала, как начать разговор с Талли. Она продумывала сотни вариантов от официального: «Мы приказываем вам, как верному подданному, жениться на нас!» до самого обычного: «Вы бы не хотели на мне жениться?» Но все варианты казались ей ужасными.
Еще труднее было решить, какую сделать прическу, чтобы произвести наиболее благоприятное впечатление. Оставить волосы распущенными по плечам, как она всегда и делала, или уложить их валиком на шее? Или лучше зачесать их наверх? В женских журналах предлагались различные прически, но ни одна из них не была предусмотрена именно для такого случая.
А что делать с лицом? Обычно Глориана не красилась, но ей показалось, что в такой день это сделать необходимо. Накрасив все, что только было возможно, герцогиня себе не понравилась и тут же принялась смывать краску. Румяна и губная помада поддались легко, но вот тушь для ресниц отчаянно сопротивлялась и нарисовала ей такие синяки под глазами, будто она провела бессонную ночь, что было недалеко от истины.
Тут же возникла проблема с туалетом. Ситчик, твидовый костюм или нарядное платье? С кем посоветоваться? В конце концов она остановила свой выбор на твидовой юбке и водолазке.
Когда Глориана наконец подъехала к коттеджу, она была так взволнована, что долго не могла слезть с велосипеда и подойти к двери. Сердце ее отчаянно колотилось, ей было трудно дышать. Но когда дверь отворил не Талли, а его отец, Пирс, волнение сразу улетучилось.
— Входите, ваша светлость, — сказал он глубоким, мягким голосом. — Мы не видели вас со времени конференции «Двадцатки малюток». Вас, наверное, очень утомили все эти события?
— Немножко, — призналась Глориана.
— Не позволяйте им все взваливать на ваши плечи, — посоветовал Пирс. — Присаживайтесь. Я налью вам стаканчик «Пино».
Он взял с полки бутылку и два бокала, налил в каждый немного вина и подал один из них герцогине.
Глориана разглядывала свой бокал, а Пирс смотрел на нее тем прямым пронзительным взглядом, который унаследовал от него Талли.
— Ваша светлость, почему бы вам не рассказать мне, что вы задумали и почему приехали к нам? — сказал Пирс. — Расскажите и покончим с этим делом.
— Ну… Я думала увидеться с Талли, — ответила Глориана.
— Талли в лесу, но, думаю, минут через двадцать он вернется.
— Мне нужно кое-что ему сказать.
— Мне лучше уйти, когда Талли вернется?
— Нет, нет! Это касается и вас.
— Да?
Наступило молчание.
— Мистер Баскомб, — неожиданно сказала Глориана, — как мой папа сделал предложение моей маме?
— Ну, я там не был, но это не важно, потому что я много об этом слышал. Случилось это в день ежегодного соревнования по стрельбе из лука, в котором участвовала и ваша мама. Она так успешно выступила, что в финале должна была сразиться с вашим отцом. Конечно, ваш отец и прежде встречался с вашей мамой, потому что в Великом Фенвике все знают друг друга, но он не был ей представлен. Так вот, ваш отец был совершенно уверен в победе. Его стрела попала точно в центр мишени. Однако стрела, посланная вашей мамой, расщепила стрелу вашего папы, и, в соответствии с условиями соревнований, ваша мама получила приз — серебряную стрелу. Когда она получила свой приз, ваш папа встал с трона, подошел к вашей маме, поднял ее над собой и закричал во весь голос: «Глориана выиграла один приз, а я получил два! Я хочу объявить всем вам, что женюсь на ней!» Вот так это и было.
— Думаю, мне не удастся поднять Талли, — словно про себя пробормотала Глориана.
Если Пирс это и услышал, то виду он не подал, но по его глазам было ясно, что он все понимает.
— Мистер Баскомб, пожалуйста, не сочтите меня бестактной, но расскажите, а как вы сами делали предложение миссис Баскомб?
— Сказать по правде, это не я, а она сделала мне предложение, — с улыбкой ответил Пирс.
— А как, как именно она это сделала? — быстро спросила Глориана.
— Всех деталей мне сейчас не вспомнить. Я тогда как раз писал свою первую книгу. Я, конечно, уже любил миссис Баскомб, но еще не осознавал этого. Именно в это время у меня возникли трудности с малиновками, я не знал точно, как долго они насиживают яйца. А у меня есть такая привычка — если в процессе написания книги возникают трудности, надо пройтись по лесу, и проблемы разрешатся сами собой. Вот я и решил пройтись, зайти к отцу Элизабет и поболтать с ним. Мы с ним поговорили о каких-то пустяках, а потом он сказал: «Кстати, Пирс, недавно моя дочка спросила, не возражаю ли я против того, чтобы стать твоим тестем. Я выразил полное согласие, полагая, что это совпадает и с твоими желаниями». Я не сразу сообразил, о чем это он говорит, и бедняге пришлось дважды повторить эту фразу, прежде чем я ухватил ее смысл. Тогда я обрадовался, в самом деле… Так обрадовался, что поцеловал его и пожал руку его дочке…
Пирс так расхохотался, что у него даже покатились слезы. А когда он принялся вытирать глаза, в дом вошел Талли.
- Предыдущая
- 27/60
- Следующая