Поток (СИ) - Трофимов Алексей - Страница 18

— Пойдем, братишка, культурно посидим. Пивка выпьем. Чай это для девочек.

— Не, не, не… — пробормотал я. — Я после последних культурных посиделок три с половиной месяца в коме пролежал. Так что я лучше чай.

— Ну как хочешь. А теперь давай рассказывай во всех подробностях че и как было.

— Нее… Это долгая и не интересная история.

— Давай, давай, — подначивала Мелисса. — Торопиться нам все равно некуда.

Я глотнул горячего чая, глубоко вздохнул и начал все по порядку. Про день рождения, ссору с Мелиссой, про то как ушел подумать и очень удачно попал в аномалию. Потом про госпиталь, реабилитацию и Крис.

Когда я закончил Алекс сидел уже порядком выпивший, а Мелисса все это время держала меня за руку и не отпускала ни на секунду. Меня же коробило от этого, и я всеми силами пытался не показывать своих эмоций.

— Я рад, что ты вернулся, — сказал Алекс. — Но… Пойду я. Спать хочется. А вам ведь еще поговорить нужно. Да, сестренка?

— Да, братишка, — с явным раздражением сказала Мелисса. — Прям капец как нужно!

Алекс улыбнулся и свалил.

— Мелисса, может пройдемся?

— Я не против. Вот только сейчас со стола уберу и пойдем.

— Я помогу.

Убирая со стола наткнулся на кухонный нож. Развернув его в руке незаметно засунул лезвием под рукав своей футболки и вышел на улицу.

Прогуливались мы под моим чутким руководством. Точнее по намеченному заранее маршруту. Мелисса шла рядом, беспрерывно задавала вопросы, не обращая внимания на то куда мы шли пока мы не оказались под сводами лесных деревьев.

— Ой, а где это мы?

— Разве не видишь? В лесу.

— А зачем?

— Просто гуляем, — сказал я, крепко сжимая ее ладонь в своей. — Ты боишься?

— Нет, Марк, с тобой мне не страшно.

Мы шли молча и наслаждались красотой ночного леса в свете луны. Порой, погружаясь в свои мысли, я даже переставал замечать присутствие Мелиссы рядом, обида и злоба постепенно сменялись смирением. Я постепенно начинал осознавать, что мое долгое отсутствие могло означать все что угодно от переезда до смерти. И в этой ситуации вполне логично что Мелисса нашла себе другого. Но Адам… Она же терпеть его не могла. Такого предательства я никак не мог простить. И все же огонь моей ненависти постепенно угасал. Но фраза Мелиссы вернула меня с небес на землю.

— Марк, ты знаешь, как я тебя ждала? Я… Мне никто был не нужен. Я не хотела никого видеть, ни с кем общаться, а тебя все не было и не было. Я так скучала.

Безумная ненависть нахлынула с новой силой. Я ведь уже почти простил ее и тут столько наглой лжи. Зачем? Почему нельзя было просто сказать правду? Лживая тварь. Зря. Ох, зря… Не отпуская ее руки, я ускорил шаг.

— Куда ты тащишь меня, Марк?

— Хочу показать тебе одно место. При свете луны оно выглядит просто невероятно.

— И что это за место?

— Скоро ты все увидишь. Потерпи немного.

— О, река. Я знаю это место. Ты приготовил мне сюрприз?

— Да… Еще какой!

— Ммм… Как романтично.

— Мы пришли. Здесь все началось. Помнишь?

— Конечно помню. Как такое забыть?

— Здесь все и закончится…

— Что? Почему? Зачем тебе нож?!

— …

— Нет! Не надо, пожалуйста, я прошу. Я же люблю тебя.

— Ложь…

— Неет…

Слова про любовь окончательно свели меня с ума. Я влепил ей пощечину, и она упала, а дальше… Дальше было то что и рассказывать не стоит. Я избивал ее, унижал, насиловал, резал ножом, заставлял извиняться стоя на коленях. Она делала все что я от нее хотел лишь бы спасти свою жизнь, но в конце я всегда убивал ее. А потом делал скачок во времени и все заново. Ещё, еще, еще и еще раз. Я вымещал на ней всю свою злобу и ненависть за ее предательство. Но даже оно не объясняло моей безграничной жестокости. Может сказалась недавняя потеря близких. Правда теперь это не имело никакого значения. И вот когда наконец наигрался в маньяка, то подошел к ее бездыханному телу и еще раз посмотрел в застывшие от боли и ужаса глаза. Решив, что с нее хватит я побрел прочь.

Отойдя от места пару сотен метров на меня будто с луны свалилось осознание содеянного. Тихий ужас моих мыслей холодил кровь во всем теле. Но решение нашлось сразу. Если ничего не случится значит и наказывать меня не за что. Всего один скачек и все будет хорошо. Ведь по факту мое прощение она уже получила. Я закрыл глаза и сделал все как обычно, но когда открыл, то понял, что такое паника. Ведь предо мной лежало истерзанное мной тело, а в руке был все тот же окровавленный нож. Осознание масштабов проблемы пугало не хуже лабораторий министерства обороны. Я попробовал еще раз, а потом ещё и еще раз, но каждый раз возвращался к моменту сразу после убийства. Образовалась какая-то непонятная точка невозврата. Я метался из стороны в сторону в попытках найти хоть какое-то решение, но теперь его не было совсем. Избежать наказания точно не выйдет, ведь я последний кого видели рядом с Мелиссой перед смертью, а значит будут искать и скорее всего найдут. Несколько часов назад был на грани смерти от руки Мартина, а сейчас, только разобравшись с одной проблемой собственноручно загнал себя в другую. И выход теперь только один — идти в полицию…

Путь от леса до полицейского участка я пошел, наверное, раз сто. Ведь каждый раз, подходя к двери, я никак не решался войти. И в надежде все исправить снова возвращался в прошлое, но как бы я не старался всегда оказывался перед бездыханным телом Мелиссы и уничтоженный своими ошибками снова шел из леса.

Пройдя сто кругов адского самобичевания, я наконец открыл дверь и подойдя к дежурному заявил:

— Я хочу признаться в убийстве.

Человек в форме был мне знаком. Это хороший приятель моего деда. Он недоумевающим взглядом посмотрел на меня надел наручники и отвел в камеру.

А потом начался стандартный процесс. Куча вопросов, писанины, чистосердечное признание и самое страшное — следственный эксперимент. Меня чуть ли не посекундно заставляли восстанавливать события и показывать, что и как я делал и почему. Я постоянно путался в показаниях. Просто убив ее несколько раз подряд не получалось вспомнить какой-то один раз, ведь в голове была каша из бесконечного безумия.

От своего права на адвоката и права защищать себя в суде самостоятельно отказался целенаправленно. Сидя в камере я полностью осознавал чудовищность содеянного, искренне раскаивался и потому хотел максимально жестокого наказания. Я даже не пытался вернуться в прошлое и все исправить. Просто смирился с тем что остаток своих дней проведу за решеткой.

Вынесение приговора было, наверное, самой страшной пыткой для моего сознания. Рыдающие родители Мелиссы и убитая горем мать, вырастившая жестокого убийцу, уничтожали во мне остатки разума. А еще Алекс… В его глазах читалась боль тысячи людей. Он явно винил себя за этот проклятый день, когда ушел спать и оставил свою сестренку на растерзание монстру. Суд присяжных, наверное, впервые в истории единогласно вынес несовершеннолетнему высшую меру — смертная казнь электрическим током. Меня это даже обрадовало, ведь пожизненное заключение с таким грузом на душе было куда страшнее.

Меня выпустили из клетки и увели в соседнее помещение. Усадили на стул, затянули ремни, положили на голову мокрую губку, притянули колпак и дали последнее слово. Я не стал просить ни у кого прощения и просто сказал то что пришло в голову:

— Я заслужил свою судьбу, а она нет…

Перед глазами у меня стояла пока еще живая Мелисса в тот самый момент, перед первым ударом ножа. Испуганная, заплаканная, с взглядом полным ужаса, умоляющим не делать этого. Все чего я хотел это чтобы эта сероглазая, красивая девушка была жива, а мой приговор пусть останется таким же. Ведь за ошибки нужно было платить. Я услышал щелчок рубильника. Время тянулось бесконечно долго до того как я почувствовал покалывания во всем теле и со словами: «прости меня, Мелисса» — я закрыл глаза…

Порыв прохладного воздуха заставить меня открыть глаза. Передо мной лежала испуганная, плачущая Мелисса с разбитой губой, а нож в моей руке был занесен для первого удара. Видимо кто-то свыше дал мне второй шанс. Я со всего маха воткнул нож по самую рукоять в рыхлую землю рядом с шеей Мелиссы и впился в ее холодные губы. Соленая кровь взбудоражила все вкусовые рецепторы, а осознание того что я всё-таки вернулся в этот момент придало телу необычайную легкость. Не отрываясь от губ Мелиссы, я понял кое-что важное. Я больше ничего к ней не чувствовал. Ни любви, ни страсти, ни злобы, даже ее тело больше не привлекало. Она будто умерла для меня. А вот Мелисса на мои не самые адекватные действия ответила еще более неожиданно. Может просто боялась нового порыва гнева, но на мой поцелуй она очень правдоподобно ответила тем же, а потом начала стягивать с меня одежду, осыпая поцелуями все до чего могла дотянуться. И всё-таки мужик — это животное! Как бы я не старался бороться с возбуждением, но мой организм яростно требовал продолжения, превращая попытку жестокой расправы в сексуальное безумие…