Стигма ворона 3 (СИ) - Гернар Ник - Страница 1

Ветер стих.

Эш чувствовал, как пружинами подобрались Дарий и Ларс, готовые в любую секунду на скаку врезаться в толпу противников.

Но с воинами в низине что-то произошло.

Они вытаращились на него и застыли, как вкопанные. На суровых обгоревших на солнце лицах удивление неуверенно сменялось благоговением.

Один за другим они начали опускать оружие.

— Великий ворон вернулся!.. — выдохнул один из стигматиков, глядя на Эша остекленевшими глазами, как жрец на ожившую статую своего бога.

И, обернувшись к своим людям, уже во весь голос крикнул:

— Достославный Эридаш вернулся!!! Великий ворон снова спустился на землю!

Он опустился на колено, и за ним последовал еще один воин, и еще. Остальные принялись оглядываться друг на друга.

— Неужели Эридаш?.. — донесся до Эша вопросительный шепот.

— Свершилось!.. — вторили шепоту десятки приглушенных голосов.

Эш изумленно смотрел на происходящее, все еще держа наготове жаждущие крови когти.

Командир воинства вскинул руку, и все его воины мгновенно умолкли. Те, что стояли на коленях, поспешно поднялись.

Медведь вышел вперед, и, недоверчиво глядя на Эша внимательными маленькими глазками, сказал:

— Говоришь, частица Ворона принадлежит тебе? Ну что ж. Если так, то пойди и возьми ее… Если сможешь, конечно, — на губах воина проступила тень недоброй усмешки. — Мы все проводим тебя и твоих спутников к святилищу. И да сбудется предсказание книги Откровений.

«Ты знаешь их? Что это за фанатики такие?..» — мысленно спросил Эш, пристально разглядывая воинов и пытаясь чутьем ворона понять, можно ли доверять словам медведя.

Отвечать парень не торопился.

«Должно быть, это потомки сотни Эридаша, — хрипло проговорил ворон. — Видишь на шее у некоторых амулет в виде прямоугольной пластины с закругленными углами? Такие кулоны носили воины в те времена.»

Пауза затянулась, и тишина вокруг начинала звенеть от напряжения.

— Ну что ж. Пусть будет так, — ответил Эш. — Но где же ваше святилище? Мой дух ощущает его присутствие, но я не вижу ничего похожего.

— Мы оберегали ее, как зеницу ока, — сказал медведь. — Частица духа сокрыта в подземелье. Оставьте своих лошадей здесь, и я покажу, где вход.

Эш спрыгнул с седла. Его облик вновь стал человеческим, только когти все еще напоминали о недавней трансформации.

Медведь почтительно указал направление рукой, и все пошли к подземелью: маленький отряд Эша и сотня Эридаша в полном составе, не считая двух молодых стигматиков, которые остались с лошадьми.

Воины двигались в полном молчании. Только оружие, убранное в ножны, настораживающе бряцало на каждый шаг.

Вход оказался спрятан в густых зарослях багульника. Широкая серая лестница уводила в кромешную тьму. Стигматики медведя замешкались у входа с факелами, но Эш не стал их ждать. Воспользовавшись своей солнечной способностью, он двинулся вперед.

Лестница вела глубоко вниз, в огромный холл с богато украшенным сводом. Здесь пахло влажной землей, плесенью и гниением — наверное, примерно так же пахнет в земляной могиле.

Эш ярко осветил пространство вокруг и смог разглядеть следы изображения на потолке, где человеческие силуэты с непропорционально большими и круглыми головами парили среди символических звезд. В центре свода висела гигантская люстра.

Командир сотни вместе со своими воинами замедлили шаг, давая гостям возможность осмотреться, как следует. Бесполезные факелы в их руках продолжали гореть, испуская черные шлейфы масляного чада.

Дальше шел резкий спуск. Ветхий деревянный настил над глубокой черной пропастью показался Эшу очень крутым. Сапоги проскальзывали, но с обеих сторон спуска тянулись железные перила, за которые можно было придерживаться рукой. Когда спуск закончился, все очутились в длинном зале, выложенном серым мрамором. Справа и слева, как русла старых рек, были вырублены отдельные галереи, уходящие дальше под землю.

А на стенах этих галерей виднелись рамейские письмена.

— Что там написано? — спросил Эш у командира сотни.

— Отрывки из священного Откровения, — коротко и неохотно ответил тот.

— Прочитаешь?

Воин отрицательно покачал головой.

— Не очень-то я хорошо читаю на священном языке…

— И говоришь — тоже, — хмыкнул Дар, вспоминая первую реплику командира при встрече.

Эш подошел к самому краю мраморного пола и, остановившись перед неглубоким отвесным обрывом, обернулся к Дарию.

— Но ты-то у нас хорошо рамейским владеешь?.. Почитай мне!

Дар не удержался от нервной усмешки. Выразительным взглядом окинув молчаливых хмурых воинов и холодные стены подземелья, он негромко проговорил:

— И тебе действительно интересно, что там написано? Сейчас?..

— Еще как.

Дарий вздохнул и, прищурившись, монотонным голосом принялся переводить строку за строкой:

— «Ибо есть человек, рожденный для плуга, и есть человек, рожденный для молота. И также бывают среди нас те, кто рожден для меча, но не каждый из них мечом своим может разрушить мир»… Дальше краска стерлась, не могу разобрать. А вот чуть ниже действительно интересный отрывок…

Он подошел поближе к краю и, указывая пальцем на текст, написанный внутри изображения золотого щита:

— «Ибо сказано: явятся в конце времен четыре всадника, и будут им имена Голод, Война, Чума и Смерть. И мир, устроенный в круге, падет, чтобы на месте праха его вырос новый…»

— Это цитаты из книги Откровений, — сказал командир.

— Что за книга?..

— Ее написал один из последователей нашего пути, — нехотя ответил медведь. — У него было созвездие Пифии, и временами ему являлись вещие сны о прошлом и будущем. И он их записывал. Нам нужно идти дальше. Туда, — он указал на одну из галерей. Приблизившись к краю, он спрыгнул вниз и направился к проходу под землю. Следом за ним потянулись остальные.

— Почему здесь полосы какого-то железа? — спросил Эш.

Медведь пожал плечами.

— Мы не знаем. Похоже, это подземелье было построено очень давно…

Черная нора расширилась. Эш с интересом посматривал по сторонам, пытаясь себе представить, как же будет выглядеть святилище. Под ногами противно поскрипывали и похрустывали мелкие камешки, точно полчища тараканов.

И вскоре в глубине тоннеля он увидел длинные деревянные костницы со звериными и человеческими черепами. И железную дверь в стене. А прямо напротив входа лежала мертвая туша одержимого оленя со связанными ногами.

Командир остановился. И все остальные воины — тоже.

— Без жертвы в руках мы дальше не ходим, — сказал медведь, обернувшись на Эша и устаившись на него очень внимательным, пытливым взглядом. — Ведь осколок великого ворона умеет похищать души прямо из тел…

— Я знаю, — жестко оборвал его Эш. — Оставайтесь здесь, дальше я сам.

От волнения у него даже взмокли ладони. И кроме своих собственных эмоций он ощущал встревоженность и нетерпение самого старого ворона.

Сердце гулко забилось в груди.

«Ну что? Готов к встрече с самим собой?» — мысленно спросил Эш, неспешным, но уверенным шагом приближаясь к зиккурату.

«Иди уже быстрее!..» — прохрипел тот в ответ.

А между тем сотня угрожающе плотно обступила гостей, с готовностью придерживая мечи за рукояти.

Эш сделал пару шагов по направлению к двери, вслушиваясь в звуки за спиной. И, не оборачиваясь, произнес:

— Если в мое отсутствие у кого-нибудь из моих людей с головы упадет хоть волос, я накормлю тебя твоими же собственными кишками, насажу на копье, которое ты держишь в руке, и выставлю на солнце в качестве нового флага Белого города.

Медведь хмыкнул.

— А если ты не вернешься до заката, у Белого города будет целых три новых флага. Древка по размеру мы тут уж как-нибудь подберем.

Эш решительно двинулся к двери.

«Я чую его… Я чую его!..» — бормотал ворон в его голове.

Парень протянул было руку, чтобы открыть дверь, но в это мгновение с той стороны через железо вытянулся черный человекообразный силуэт.