Стать его даас (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 10

— Поцелуй, — выпалила я первое пришедшее в голову.

— Нет, — покачал он головой. — Лучше не надо.

— Тогда ничего, — и я быстрым шагом пошла вперед, заставляя его следовать по пятам.

Не надо, так не надо. Плевать. Дойдем до сестры Хавида, избавлюсь окончательно от проклятья и забуду о нем как о страшном сне. Потом выполню два обещания и отправлюсь в путешествие по Калдимору. Сперва надо найти родителей голубоглазика, потом хозяина для многохвостика. Меня столько интересного и неизведанного будет ждать впереди. Я познакомлюсь с животными, увижу потрясающие места, о которых Ари рассказывал в тюремной камере. Но без него, одна, в виде кошечки.

— Накира, — услышала свое имя, но отвернула голову, не желая больше разговаривать.

Ари потянул за руку, резко разворачивая меня, и прижал к себе. Мне долго не удавалось вырваться из его объятий. Но я без остановки пыталась, не теряя надежду освободиться от этого монстра.

— Каждый поцелуй только усугублял проклятие. Лучше не надо. Вдруг станет хуже, — пояснял он свою позицию, удерживая меня на одном месте.

Плевать. Не так уж и был нужен. Подумаешь.

Я перестала вырываться, на этот раз вела себя не так агрессивно, но все равно не переставала злиться. Пусть ищет кого другого, чтобы «уживаться». Мне не надо, я не поменяла решение, не планировала оставаться вместе.

— Ну не майм ли? — спросил он и отстранился, снова приподнимая мой подбородок. — Зачем ты это делаешь?

Но что Ари имел под этим ввиду, я так и не поняла. Ведь меня все-таки поцеловали. Казалось, мы раньше подобного не делали. Каждый раз был как новый. И сейчас я потерялась, словно не была в лесу, вокруг не росли деревья, иногда не напоминал о себе ветер. Ничего не было. Только мы, только здесь и сейчас.

Голова начала кружиться, я попыталась сделать шаг назад, но не смогла. Ари не дал отойти, продолжал вызывать одним лишь поцелуем невообразимые ощущения, которые сбивали с толку и пугали. Мои руки обхватили его талию, чтобы быть ближе и случайно не упасть, а он обнимал за плечи и не останавливался.

В какой-то момент все прекратилось. Ари уперся в мой лоб своим и спросил шепотом:

— Зачем так злилась?

— Ничего я не злилась, — покачала я головой.

— Помнишь, тебе в груди давило на пути в Анатоликан? — Ари поправил мои волосы и посмотрел в глаза.

Откуда знает?

— Если я снова начну к тебе относиться с неприязнью, то у тебя опять появиться это же чувство. Так же сейчас было и у меня. Ты злишься, а мне давит в груди. И чем сильнее, тем сложнее с этим бороться.

— Почему? — удивленно выдохнула я.

— Твой кентавр говорил прийти вместе не просто так. Он знал, что мы связаны не только проклятием. Я могу все объяснить, но или в пути, где ты не сможешь видеть лицо, — и провел большим пальцем по моей щеке, заканчивая на подбородке, — или перед сном.

— Но как ты все это узнал?

— Тебе никто не говорил, что все эмоции отражаются на твоем лице? Обычное наблюдение, — пожал он плечами и отвернулся.

Мы снова отправились в путь. Мне до сих пор хотелось видеть глаза Ари, когда он все рассказывает. В такие моменты они становились теплее, мягче, затягивали в себя. От одного взгляда на них хотелось не прекращать, чтобы он делился своими знаниями, лишь бы и дальше смотрел вот так, словно являлся самым близким во всем мире человеком.

Всего лишь пару раз удалось словить на себе такой взгляд. Ари в то время или гладил мою голую спину, или говорил, как сейчас, о нас. В остальное время — холод и непробиваемый камень.

Вот только интерес взял верх, он оказался намного сильнее меня. Поэтому я не смогла отказаться от возможности узнать все сейчас, не дожидаясь вечера.

— Значит, я тоже смогу понять когда ты на меня разозлишься?

— Да, — без малейшей запинки ответил он.

Оставшуюся дорогу Ари рассказывал удивительные истории. Тут был и гигантский Страж, и истинная пара, и упоминание о беспрекословном моем подчинении приказам, а его — просьбам. Вечером, в укромном месте, подальше от дороги, я сидела возле него и лишь покачивала головой, удивляясь услышанному.

Мне понравился весь рассказ. Но истинная пара… Ведь при этом должно быть между людьми что-то особенное. Я не ставила под сомнение слова Ари — ему нет смысла врать. Но если бы мы на самом деле друг для друга были истинными, то присутствовало бы полное взаимопонимание. А я даже не представляю, о чем он думает, когда смотрит на меня. Мы столько прошли вместе, наткнулись на множество препятствий, пару раз ударялись лбами, обходили деревья разными сторонами, путались, падали, задевали друг друга. И все потому, что мне всегда надо влево, а ему вправо. Ведь глубокую яму надо перепрыгнуть, а не переступить. От падающих камней под ногами надо прирасти к земле, а не быстро отбегать. И подобных моментов была целая куча. Самое простое — идти по дороге. Сложное — действовать в непредвиденных ситуациях.

— И ты правда веришь во все это?

— Во что именно?

— Про истинную пару, — уточнила я.

— Тебя только это смутило?

А что еще должно было? Остальное звучало более правдоподобно, и никаких опровержений на них в моей голове не вырисовалось.

— Огромный Страж, который умер и встретил меня после смерти — тут ничего сверхъестественного не увидела? Или беспрекословное подчинение — разве это нормально? Только истинная?

Я сидела и скребла ногтем пятнышко на штанах. Мне было не понятно его возмущение. Словно я сказала что-то не так. Но на самом деле ведь во все это можно поверить. Поставлены под сомнение только наши взаимоотношения.

Мне стало стыдно. Я не могу назвать его своей истинной парой. Даже просто парой. Он, несомненно, нравится мне в некоторых моментах, но в большинстве — наоборот раздражает и отталкивает. Его запах для нюха гатагрии, неумение показывать хоть какие-то эмоции, постоянная молчаливость, желание делать только как он хочет, каждый раз обосновывая это и заставляя соглашаться. И, что самое главное, мне пришлось отдалиться от длиннохвостика. Между нами что-то есть, но мы слишком разные.

Следующие несколько дней выдались на редкость приятными и необыкновенными. Казалось, постоянное соприкосновение наших рук и бесконечно разливающиеся по телу колючие разряды всему виной. Когда-то я шла и поглядывала на его голый торс, а теперь глаза так и косились на губы. Те не отличались припухлостью, напоминали обычную тонкую линию и редко выгибалась дугой. С каждым новым взглядом мне становилось не по себе, ведь снова хотелось почувствовать их прикосновение. Я стала одержимой, помешанной. И всему виной был контакт наших рук. Ведь это ненормально — постоянно хотеть поцелуя от человека, к которому у тебя нет определенных чувств.

Мне стала понятна одна простая вещь — надо хоть на часик остаться одной, без Ари и этого телесного контакта. Проклятье виновато во всем, я не выбирала ни его, ни участи быть привязанной к другому человеку. И как бы красочно все не звучало на словах — мы не можем быть истинной парой. Уж слишком громко сказано.

— Любую просьбу? — спросила я у него, когда вконец надоела моя одержимость.

— Да.

— Поцелуй меня.

Он рассмеялся.

— Пожалуйста, — добавила я, чтобы это звучало как просьба.

— Если хочешь проверить, то придумай что-нибудь более интересное. Это и без побочного воздействия сделаю.

И меня снова поцеловали. Я обняла его за талию и без конца пыталась убрать свободное место между нами — слишком много, надо быть ближе, намного ближе. И хоть никакого просвета не нашлось бы — все равно много.

А после я еще не один раз просила сделать так же. Он постоянно улыбался и беспрекословно выполнял. В моем теле бушевала куча разнообразных потоков, как будоражащих, так и обжигающих, заставляющих трястись и замирать одновременно. Голова сразу же пустела, а ноги с трудом держали. По коже пробегали огромные муравьи, заставляя содрогаться и в новом порыве прижиматься к Ари. Сердце забывало о своем предназначении в такие моменты и раз за разом пропускало удары. А пальцы хватались за его одежду и без конца ее мяли. Мне хотелось большего, чего-то другого, продолжения. Но я боялась о таком попросить, а Ари явно не горел желанием ничем подобным заниматься.