Стать его тенью (СИ) - Олешкевич Надежда "AlicKa" - Страница 14

Правда ночью проснулась от ужасной щемящей боли в груди. Она пульсировала и нарастала с ударами сердца. От каждого нового толчка прижимала руки к груди и подтягивала ноги все выше и выше, скручивалась, пытаясь найти положение, при котором не будет этого неприятного чувства внутри меня. Но ничего не помогало. Боль усиливалась, словно чья-то большая рука периодически сжимает мое сердце и легкие. От последнего приступа вытянулась в струнку и прогнула спину, открыв рот и пытаясь глотнуть больше воздуха.

Что-то подсказывало, что надо вставать и идти. Это не прекратиться. Просто пройтись вперед, несмотря на то, что еще ночь и очень темно.

Еле поднялась на слегка трясущиеся ноги. Дыхание было затрудненным. На удивление, смогла дойти к концу полянки довольно быстро, гонимая страхом получить новую порцию пытки. Там и упала, расставив ноги и руки в стороны. Сил двигаться больше не было, но ужасная боль утихла, перестала меня мучать. Словно я прошла невидимую преграду. Подняла голову, чтобы посмотреть за спину, но так ничего и не увидела. Хотела даже проверить, вернувшись обратно в центр поляны, но мое тело не поднималось. Ему нужен был отдых. Еще немного.

Проснулась, когда солнце находилось высоко над горизонтом. Сколько же я проспала? – запустила руку в волосы и потерла свой глаз.

- Ау, - отодвинула руку и зажмурилась от резкой боли.

Ладонь стала не просто шершавой, а очень грубой и даже где-нигде колючей. Зачерствелая кожа местами отслоилась и торчала острыми зазубринами. Даже сжимать и разжимать пальцы было неприятно и неудобно.

– Во что я вляпалась? – снова подняла руку к глазу, но остановилась на пол пути. Не хочу разодрать его, лучше пусть просто чешется.

Медленно поднялась, потянулась во все стороны. Я не дойду, - было единственной мыслю за все утро. Дышать стало труднее, плечи и шея очень напряжены и затекли, а в ногах ощущалась небольшая дрожь. Умываться в чистой речной воде совершенно не было сил. Надо просто идти. Только вперед. Не останавливаться.

Глубоко вздохнула и пошла. Не завтракала, не переплетала волосы. Просто потопала, еле передвигая свои ноги. Да это пытка настоящая. Никогда в жизни больше не загадаю ни одного желания.

Хотя спала сегодня долго, но из-за усталости глаза снова и снова слипались, заставляя голову периодически падать вниз под своей тяжестью. Моя матерчатая сумка тянулась за мной по земле, так как повесить на плечо не поднялась рука.

- Дайте мне коня, пожалуйста. Или ослика.

В очередной раз, когда уснула на ходу, под ноги попался твердый предмет, заставивший упасть и покатиться кубарем вниз по склону прямо в воду. Летела очень быстро, пытаясь осмыслить происходящее. Но только окунание в канал полностью отрезвило мою голову и позволило проснуться. Там, лежа спиной на каменистом дне, почувствовала, как сильно печет нога и вся ладонь. Повезло, что берег был мелководным и не пришлось еще бороться с глубиной. Ее бы я точно не преодолела.

Приподнялась, медленно выползла на сухую землю и проверила болезненные места на своем теле. Рука была полностью разодрана и кровоточила из множества ранок, а в ноге торчала небольшая обломанная палочка. Можно ее выдирать или нет? – наклонилась к ней и посмотрела место соединения с моей коже. Сжала челюсть и резко выдернула огромную занозу размером с два больших пальца в толщину из моей ноги.

- А-а, - не смогла сдержать громкий грудной крик, после чего сильно закусила свой кулак.

С ноги сразу же потекла большая темно-бордовая струйка крови. Идиотка, надо было сначала найти чем обвязать, - прижала здоровую ладонь к ране и осмотрелась по сторонам. Сумку рядом не нашла, поэтому пришлось разорвать низ моей рубашки. Даже с ней справиться удалось не с первого раза. С кровоточащей трясущейся правой рукой это оказалось очень сложно.

Подползла обратно к воде, окунула туда ногу, сдерживая стон, и потом плотно обмотала небольшим куском материи. На пораненную руку ткани не хватило. И так мой живот остался полностью голым, выше рвать было никак нельзя.

Еле поднялась, прыгая на одной ноге, взобралась по выступу и осмотрелась, чтобы найти свою сумку. Она осталась лежать у небольшого камня, за который скорее всего я и зацепилась.

- И как мне идти дальше? – не сдержала слез и села возле своей сумки. Смотрела на свою окровавленную руку и не понимала, откуда столько за два дня неприятностей могло свалиться на мою голову.

Надо было остаться с Хавидом и плюнуть на дурацкий поход. С пораненной ногой я не доберусь даже до середины своего пути. Кентавр говорил, что идти минимум дней пять. И это с его четырьмя копытами и небыстрой рысцой. Какой из меня скакун четвероногий? Одна конечность осталась целая.

Поднялась после недолгих тихих рыданий, обреченно вздохнула и с тащащейся снова по земле сумкой медленно попрыгала дальше. Толку сидеть и реветь? Я могу и в пути это делать. Теперь оставалось смотреть лучше под ноги, то есть ногу. Второй могла ступить только на носочек, и поэтому основная тяжесть постоянно приходилась на левую.

Не знаю, сколько времени я так проковыляла, но силы для такого рода перемещения вскоре закончились, поэтому решила найти тихое местечко и там передохнуть.

Правда взгляд наткнулся на что-то черное недалеко от меня в траве. И это совершенно не камень и не грязь. Оно живое! Я заметила небольшое шевеление. Недолго думая, с максимальной своей скоростью направилась к неизвестному существу.

- Мама, - охнула я, рассмотрев животное поближе.

Черная огромная кошка с пушистым хвостом и чем-то на подобии ранее густых крыльев лежала на земле полностью окровавленная, а из виднеющихся ребер слышались громкие хрипы. Вся ее морда, лапы, спина были сильно изодраны. Животное посмотрело на меня темно-красными глазами и потом закрыло их, словно смирившись со своей смертью и приготовившись уйти в мир иной.

- Нет, - прикрыла рот рукой от осознания того, что оно может умереть.

Упала на колено свое целой ноги и подползла поближе. Протянула руку и почти дотронулась до животного, но побоялась, что этим действием сделаю еще больнее. Красные глаза снова посмотрели на меня. Они были мутными. Лапа кошечки чуть дернулась в мою сторону.

- Держись, - начала смотреть по сторонам и искать хоть какое-то спасение.

Ничего, совершенно ничего рядом. Только пустое поле вокруг и каменистый берег реки. До воды я не дотащу такое большое тело.

- Ты не одна, - снова посмотрела в глаза умирающему животному. – Я тоже не смогу дальше двигаться.

Слеза скатилась по левой щеке от беспомощности. Нет возможности вылечить ни себя, ни кошечку. Какая я Фичитхари после этого? И только теперь пришло полное понимание данного слова. Я неправильно растолковала тогда Хавида. Моя чистая аура предполагает любовь к животным, желание их защитить и подбодрить. Не только невозможность причинить им вред. Той ходяшке-деревяшке хотелось составить компанию, развлечь и поднять настроение. А этой кошечке вся моя внутренняя суть тянет помочь, вылечить раны и избавить от боли. Только я ничего не умею. Даже сама двигаться дальше не могу.

- Все будет хорошо, - тихо прошептала и положила свою правую руку на бок кошечке.

Правда не ожидала, что от одного дотрагивания к пораненному месту животного станет так больно. Не выдержала от ощущения разрывания моего тела на части и закричала во весь голос. Зачем? – крутилось одно и то же слово в затуманенной от этого ужаса голове. Увидела, как все мое тело покрылось большими ранами и из каждой потекла кровь. Меня выворачивало, кости ломило, внутренности жгло. Голова кружилась сразу от всего – мелькающих картинок, неприятных ощущений, пульсации в висках и серой дымки, затягивающей мой разум. Конец, - последнее, что подумала перед тем, как погрузиться в темноту. Только и там все не прекратилось. Оттуда слышала свой полный страдания крик, чувствовала сильный жар в груди и холод в конечностях. Все вокруг шевелилось, шумело тихим шелестом. Самыми громкими звуками было биение сердца и крик, постоянно исходящий из моего горла.