Самая старшая (СИ) - Белова Полина - Страница 74

По всему залу стоял треск и шум, кое-где вспыхивал огонь, слышалась ругань, громкие разговоры. Маги выбирались из растительного плена.

Архимаги, естественно, так или иначе освободились первыми. И, пока я отвлеклась на тех, кто решал вопрос с помощью огня и остался частично обнажённым, не заметила, как оказалась в окружении всех остальных. Сжалась от испуга под пристальными взглядами двух десятков самых влиятельных мужчин этого мира.

- Не бойся, девочка. Пойдём, тебе нужно успокоиться.

Взгляд сам собой метнулся к двери. Свободные проёмы чернели обгорелыми дубовыми остатками.

- Куда пойдём?! Я совершенно спокойна! - запаниковала я. - В карцер? Да?

Окружённая гурьбой архимагов, я вынуждено шла туда, куда они меня вели. Вскоре, мы оказались в большом просторном помещении, где буквой «П» стояли длинные диваны с красиво разложенными на них, вышитыми золотом, подушками. Роскошная комната с огромными светлыми коврами на полу и хрустальной люстрой на несколько сотен свечей, никак не походила на карцер, и я немного успокоилась.

- Мария, ты меня не знаешь, но я – архимаг Неонил, отец Александра, – сказал, когда меня усадили в центре, на один из диванов, самый высокий мужчина из тех, что встали возле меня полукругом. - Я очень часто слышал от своего младшего сына, как ты одарена и талантлива, но, признаюсь честно, не верил ему. Даже, каюсь, был не рад вашей дружбе и пригрозил Алексу, что найду способ отправить тебя достаточно далеко от него, если Вас ещё хоть раз увидят вместе.

Я вскинула удивлённый взгляд на архимага, который при пристальном рассмотрении, действительно, оказался очень похож на Алекса, то есть, Алекс на него. «Так, вот почему, он не появляется в зоне моей видимости уже два месяца!» - почувствовала несказанное облегчение. Не то, чтобы я простила парню поцелуй с другой девушкой, но слишком резкий обрыв отношений после всех его признаний, всё же сильно задевал. Теперь, хотя бы, появилась достойная причина для такого поведения молодого мага: он по-своему защищал меня. 

- Однако, сегодня я убедился воочию, что сын был абсолютно прав, - продолжил архимаг Неонил. - И я могу обрадовать тебя, девочка, что теперь не стану чинить препятствия вашему общению.

Я, на подобное заявление одного из «пупов земли», только и смогла выдавить тихое «спасибо».

- Машенька, - приторно ласково обратился ко мне один из огневиков, судя по пропаленной одежде. Только они выглядели, как погорельцы, потому, что выбирались из растительного плена с помощью своей магии. – А ты можешь снова показать нам свои огненные шары?

Я вытянула вперёд руки и мысленно обратилась к горячему волшебству внутри себя. Через пару секунд мне удалось вытянуть огненную магию на ладони, но шарики образовались не больше яблока.

- Не получается… Чтобы сделать такие, как в Зале Совета, я должна сильно рассердиться, - объяснила я.

На это архимаги дружно, в одну душу, заверили меня, что им достаточно и маленьких.

- А можешь вырастить это зёрнышко? – протягивая мне семечку подсолнечника попросил тот, которого другие называли архимагом Лаврентием. - Ты говорила, что умеешь.

А что? Мне не трудно. После того, что натворила, готова к сотрудничеству, как никогда. Главное, пустить наш поезд по мирным рельсам, как говорится. В карцер и кандалы очень уж не хочется. И это ещё мягко сказано.

Положила семечко на ладонь, сосредоточилась… Кожура лопнула, на свет выглянул белесый кончик ростка.

- Водички бы… - я огляделась вокруг, и потянула из графина, что стоял на низком столике, нужное количество в свою ладонь. – Пей, малыш!

Маги не дышали и завороженно молчали, пока не образовались два листочка.

- Огонь, Вода, Земля, Воздух… Кто она? – выдохнул кто-то над моей головой.

- Судя по тому, что она осознанно делает, уровень не ниже архимага… - прозвучало вместо ответа.

Дальше я едва успевала следить за репликами.

- Девочка – настоящее чудо!

- Как это может быть?!

- Мы некоторым детям при перемещении с материка даже браслеты с кристаллом антизекерита не надеваем, как нашим, островным, так как их первичные бесконтрольные всплески настолько мизерные, что не представляют опасности. Как у этой девушки может быть столь высокий уровень дара и все четыре стихии? Это невозможно, потому, что такого не может быть, но оно есть…

- Как на материке мог родиться такой маг? Как правило…

- Из любого правила бывают исключения, коллега.

И вдруг, перекрывая негромкие взволнованные голоса прозвучал решительный густой бас:

- Мария, мы счастливы приветствовать тебя в Совете Архимагов!

- Как это? – не поняла я.

Сквозь жиденькие хлопки окружающих, услышала объяснение Лаврентия:

- По нашим законам, маг имеющий архи-уровень становится членом Совета при поступлении в академию.

- Правда, пока не получите диплом, вы можете принимать участие в заседаниях, совещаниях и обсуждениях вопросов, но не имеете права голоса при принятии решения. – дополнил архимаг Мефодий.

- Полагаю, Зал Совета уже привели в порядок. Коллеги, предлагаю вернутся к текущей повестке дня и закончить обсуждение представленного академией проекта. – произнёс архимаг Неонил. – А тебя, Мария, приглашаем на закрытое заседание Совета Архимагов завтра в полдень.

И вот, вышла я из портального зала в академии уже в статусе архимага. Чувствовала себя при этом так странно… Шла по территории и, словно, ростом выше стала. Пусть, я по-прежнему совершенно одна в этом чужом мире: ни родных, ни друзей, ни защиты, ни поддержки, но теперь я, среди всех этих высокомерных одарённых, хотя бы, не являюсь той, кого считают полным ничтожеством. 

Когда мне разрешили не возвращаться на заседание, то сразу же отпустили. Выглядело это непривычно: архимаги не давали позволение покинуть здание Совета, а, как бы, принимали во внимание моё желание. То есть, я захотела уйти к себе в академию, была вольна это сделать и сделала. Интересно, а если я пожелаю вернуться домой, на материк?

Навстречу мне, понаправлению к портальному залу шёл Георг.

После того, как он передал моим Кузнецовым серебро, я хорошо к нему относилась, была благодарна. Пусть вредный маг совершенно не стремился к общению со мной, не порадовал меня новостями о семье, а только буркнул, на мой вопрос о деньгах: «Передал!», и лениво бросил мне в грудь игрушку-подушку кота, из тех, лекала для которых я рисовала Наде в свой последний визит домой, когда сбегала из приёмника.

Георг тогда просто-напросто захлопнул дверь своей комнаты в общежитии прямо перед моим носом. Помню, я так и стояла минут пять, не меньше, прижимая к себе драгоценную подушку, явно сшитую руками Наденьки, гадая: стоит ли стучать в дверь и требовать подробностей или нет? Решила, что не стоит. Подумала, что лучше не раздражать Георга, который терпеть меня не может. Ибо моя цель – пользоваться его помощью снова и снова, при первой же возможности.

У меня уже появился свой счет в местном банке, куда поступили первые проценты от продаж «прикроватных ковриков с бодрящим эффектом» и я надеялась к первому дню лета накопить приличную сумму, чтобы передать её своим. К слову, у всех моих соседок по комнате в общежитии постепенно появились такие коврики. Они восхищались ими, хвастались друг перед другом, и, даже, не догадывались, что это моя придумка.

А день сегодня был такой по-весеннему шумный и солнечный! Птицы играли свои свадьбы, их щебет просто оглушал. В академии шли занятия и на аллеях между корпусами было пустынно. Я, щурясь от ярких лучей, смотрела на приближающегося ко мне Георга. Он тоже смотрел на меня, хмуроо и неприветливо. Я знала, что расследование по делу о жестоком обращении со мной в приёмнике, которое тянулось уже два месяца, близилось к концу. Вот-вот должны были вынести решения по подтверждённым фактам превышения полномочий, как в отношении ментора, отдававшего приказ, так и касательно исполнителя - Георга.  За минувший период молодого мага несколько раз вызывали для отчёта перед специальной комиссией, и к ректору - для беседы. Я слышала, как об этом болтали в столовой, и дважды сама сталкивалась с ним у дверей кабинетов, когда меня тоже вызывали для дачи показаний. Обсуждая ситуацию, адепты почему-то считали меня виноватой в том, что у мага неприятности. Я не слышала ни одного сочувственного слова в свой адрес. И это дико возмущало! Отчаянно хотелось, чтобы их всех тоже заперли в монолитах в холодном карцере, хотя бы на пару часов, чтобы поняли, каково мне было!