Самая старшая (СИ) - Белова Полина - Страница 11

- Афанасий ничего родителям не сказал, но, когда мы спать легли, не приласкал, как обычно, не приголубил. Приказал домашнему хозяйству учиться. Будто я не умею! Сказал стараться, и на маму его не жаловаться, не обижаться, а делать всё, чтобы ей понравиться, потому, что он её тоже очень любит. Он не ругал меня, но говорил таким тоном… Говорил, что, после того, как его брата в пять лет маги забрали, Афанасий остался единственным сыном у родителей. Он - их надежда и радость, и не хочет, чтобы его мама из-за моих капризов плакала. А потом, отвернулся и лёг спиной ко мне. В первый раз так спали, после того, как поженились. Я больше не хочу, чтобы Афанасий от меня отворачивался, Маша! – сказала сестра и заплакала.

Так и остался тот случай безнаказанным.

А потом Дашкина свекровь нас с сёстрами перестала стесняться. Больше того, она стала шпынять, ругать и доводить до слёз обидными словами не только Дашку, но и Таню с Лизой. Я за своими переживаниями даже не заметила, когда это началось. Чтобы отработать проживание и пропитание, мы с девочками работали с рассвета до заката, как проклятые. Я, как старшая, старалась взять на себя самую тяжёлую работу, например, чистку свинарника, освободив от неё младших сестёр. Кроме, как сказали бы в моём прежнем мире, депрессии, я ещё и уставала смертельно, поэтому не сразу заметила неладное.

Кстати, не верьте тем, кто говорит, что депрессия лечится тяжёлым трудом. Враки. Проверено. Целый месяц сплошного, временами тяжёлого, труда, а мне становилось всё хуже! С домом ничего не продвигалось, словно головой о стену билась, глядя в равнодушно-вежливые лица чиновников. Работала, буквально, на износ. Младших детей в приюте ни разу не навестила. А что? Ни времени, ни монет на гостинцы, ни хороших новостей у меня не было. А главное, если им там плохо, и малыши будут умолять меня забрать их оттуда, чего я больше всего боялась – не смогу это сделать, мне некуда их привести!

Сегодня утром Таня заговорила со мной о том, чтобы, всё же, пойти подавальщицей в трактир. А я… Сорвалась. Бросила всё и побежала, куда глаза глядят.

Ноги сами понесли в сторону того места, где я родилась в этом мире. Я в себе полностью разочаровалась. Что я сделала? Чего добилась? Я - женщина в возрасте, с жизненным опытом, из будущего… И что?! День за днём, то картошку из погреба выношу, а потом перебираю от отростков и гнилья, то свиное дерьмо на себе вывожу, то стираю допотопным методом - колочу палкой по белью, а потом полощу на реке в ледяной воде… И всё это, лишь бы нас с девочками на улицу не выгнали.

Зима неохотно уступала весне свои территории. На солнышке из-под слежавшихся снежных навалов извилистыми змейками струились ручейки. Липкая грязь комьями налипала на тяжёлые ботинки, делая их ещё неподъёмнее. Большие и маленькие лужи то и дело преграждали путь. Ближе к центру дорога превратилась в настоящее месиво. Я уже давно не бежала, а медленно шла. Экипажей, разных повозок и верховых становилось всё больше. К сожалению, посторониться было особо некуда, поэтому мне не удалось спастись от того, чтобы меня несколько раз не окатило брызгами из луж.

На нашем дворике весь снег уже растаял. Сложенные у сарая обломки старого дома почернели. За месяц их стало меньше. Видимо, растащили для каких-то нужд хозяйственные соседи. Я заметила, что покосившийся забор с той стороны, где нет сарайчика стоит ровнее и сдвинут внутрь нашего двора не менее, чем на метр. Это что же? У нас ещё и двор воруют?

Давно меня скручивало, накапливалось. И прорвало. Внутри будто дамбу смыло. Села я в своём дворе на бревно, спрятавшись под угол косо стоящей у сарая крыши от дома, лицо руками закрыла и заревела, причитая:

- Да что же это такое! У-у-у! Я устала! У-у-у! Что же Вы за гады такие, у сирот воровать, детей обижать, обманывать.  У-у-у!

Наплакалась-нарыдалась, и горечь схлынула. Отняла от лица руки и ошалела. Куда солнышко весеннее подевалось? Дождь хлещет, как из ведра. Небо свинцовое, тёмное, будто ночью. Ветер рвётся, воет, швыряет воду с небес то в одну, то в другую сторону. Как мне в такую погоду из своего укрытия выбраться и до дома дойти, даже не знаю.

Вдруг смотрю и глазам своим не верю – Георг мимо пробежал. Привидится же такое… Ан, нет! Не привиделось.

Маги. Их много. В длинных чёрных плащах с капюшонами. Я слышу, как они рыскают вокруг и перекрикиваются.

- Здесь никого!

- Малявка наверняка спряталась, едва ливень начался! Он, или она, ещё не понимает, что натворил или натворила.

- Это мальчик. У девочек не бывает дара такой силы. Его сильно обидел кто-то.

- Ничего не понимаю. Все дома вокруг этого участка проверены. Откуда этот ребёнок приходит сюда?

- Может, он играет здесь или прячет свои детские сокровища? Дети любят стройки и развалины. Странно другое.

- Что?

- Блокирующий колпак всегда накрывает носителя магии, на всплеск которого был поставлен. Магический патруль сформировал его в тот же миг, как по небу неестественно быстро понеслись тяжёлые дождевые тучи со скоростью напуганного конского табуна в степи. Пусть в первый раз мы могли упустить пострелёнка, потеряв несколько драгоценных минут на прибытие. Предполагаю, месяц назад колпак накрыл место всплеска уже без мага. Да и, наличие ребёнка подходящего возраста в самом центре ловушки сбило нас с толку. Но сейчас колпак поставлен максимально быстро, мы прибыли немедленно, а здесь - никого.

Именно эти слова какого-то мага озарили догадкой мой мозг: я что, опять выплеснула силу, как они это в прошлый раз называли? Странно, после той воздушной волны я совсем ничего необычного в себе не ощущала. Подумала даже, что ошиблась в собственном восприятии произошедшего, и тогда где-то, и вправду, был маленький маг и его всплеск совпал с моим возмущением поведением урядника. Да, уж… Посмотрели бы маги на этого «пятилетнего мальчика». Очень удивились бы.

У меня мелькнула мысль – объявиться и признаться: «это я тут одарённая, чуточку балую по незнанию». Мелькнула и пропала. Меня маги заберут в райскую жизнь для высших людей, а дети как же? Я хоть и не смогла пока ничего для них сделать, но и бросить их не могу. Осталась сидеть в своём укрытии, прислушиваясь к разговорам магов.

- Сейчас и так разлив Каменки из-за таяния снегов, а тут в добавок такой сильный ливень!

- Да уж. Если нашего маленького мага, срочно не успокоить, река окончательно выйдет из берегов и всю восточную часть города затопит. Это влетит нам в копеечку.

- Где же наш потеряшечка прячется? - кажется, это качок Ник.

Голоса раздаются прямо над моей головой. Ой. Чувствую себя преступницей.

- Как ты с ним ласково, - узнаю голос Георга.

- Месяц торчим здесь в ожидании нового всплеска. – кто-то третий, незнакомый.

И все они - прямо возле крыши, под которой я притаилась.

- Найдём, я ему по заднице врежу и не сдерживайте, - опять Георг.

- За что? – третий смеётся сквозь завывания ветра.

- Да, ни за что! Для души, - неприязненно бурчит Георг.

И вдруг ещё несколько голосов и снова над моим укрытием. И чего они тут собрались?

- Неужто за то, что упустил его в прошлый раз и тебя в начальную школу магии на месяц сослали?

- Так ты ему спасибо должен сказать.

- Целый месяц вместе с юными адептками из академии магии учить милых детишек азам магии - сладенькая и непыльная работёнка.

Под мужской смех я с ужасом наблюдаю как крыша начинает медленно и плавно подниматься вверх.

- Я наблюдал за детским поведением и психологией пятилеток в естественных условиях! Не понимаю, почему к малявкам посылают девчонок. Большую часть времени дети действительно кажутся очень милыми и безобидными. Оторванные от родителей, так и льнут в поисках ласки и защиты. Но их магия… За месяц учебный класс дважды полностью выгорал, спальню чуть ли не каждую ночь, то заливало, то трясло до обрушения стен, то вымораживало. Сила первых всплесков огромна. Последствия убирали всей школой… - крыша поднялась и отлетела, и Георг прервал свой интересный рассказ растерянным вопросом, - Это кто тут у нас спрятался?