Бунтарка на мою голову (СИ) - Богатова Властелина - Страница 2

— Хорошо, — отложил малыш недоеденный кусок пирога. — Только обещайте, что никому не скажете.

Я скрестила пальцы в знак клятвы, как когда-то делала в детстве, когда обещала что-то своим наставницам.

— Обещаю.

Мальчик посмотрел вниз, на стол, а потом поднял взгляд и посмотрел на меня так по-взрослому серьёзно и хмуро, что у меня опять сердце зашлось.

— Я больше никогда не вернусь домой, госпожа Эмили, — заявил он.

Я раскрыла губы, задерживая дыхание.

— Где же тогда ты будешь жить?

Малыш пожал плечами.

— Найду, где-нибудь, — ответил он и вновь взялся за торт.

А я нахмурилась. Нет, нельзя всё так оставлять, нужно что-то предпринять.

— Индейка под сливочным соусом! — раздался заказ со стороны стойки, когда я раскрыла губы, чтобы предложить ему пожить у меня. Я твёрдо решила, что не могу отпустить его.

— Кушай малыш, я сейчас выполню заказ, и мы с тобой кое о чём поговорим, хорошо?

— Угу, — кивнул Шени.

Я поднялась и отправилась к разделочному столу. Раздав указания, принялась за тушку индейки, доверить которую не могла никому.

— И нужен тебе этот сорванец, возишься с ним. Всех не приветишь, — пробурчала Тавида, пышнотелая, с ловкими сильными руками женщина, главная моя помощница.

Конечно, на улице Овингтона много бродяг — Тавида права, но Шени нуждается именно в моей помощи, он ни к кому не приходит, только ко мне, значит, я могу ему помочь! И обязательно этим займусь, пока малыша не забил до смерти его алкаш-папаша.

Когда я отдала заказ, вытащив из духовки приготовленное блюдо, и вернулась к столу, тут же застыла — на скамье уже никого не было, только пустая тарелка и использованная салфетка. Шени ушёл.

Развязав ленту на волосах, я взяла полотенце из слегка покосившегося шкафа и пошла в ванную.

День выдался тяжёлый — обычно так бывает к концу недели, народ уединяется по всяким заведениям, чтобы расслабиться. Моя ванная комнатушка небольшая — помещалось крохотное корыто, печь и умывальник в углу. Эту комнату мне специально выдали, после того как хозяин трактира начал меня ценить, увидев результаты — со всего квартала люди тянутся именно сюда, в «Золотую утку», за теми лакомствами, которые я вытаскиваю из духовки.

Так уж вышло, что лучше всего мне удаётся готовить, хотя способностей у меня было множество, но в том положении, в котором выросла, выйдя из пансиона для сирот, особо выбирать не пришлось, а получить работу повара было легко. Благо разных трактиров в городе бесчисленное множество.

Наполнив горячей водой, нагретой на печи — водопровода в этом строении никогда не было, зато был слив, — высокое корыто, влезла в него, упершись коленями в стенку, намочила мочалку и принялась натираться душистым сваренным — тоже мной — мылом.

Смыв усталость, обернувшись полотном, я вернулась в комнату и принялась вытираться. И вновь мои мысли устремились к малышу.

Шени так и не вернулся, хоть я его ждала до последнего посетителя. А ведь я ему на ужин оставила запеченное мясо, которое так и осталось в кухне. Я ведь хотела серьёзно с ним поговорить, а он ушёл.

Внутри вновь стало тревожно и неспокойно. Вдруг что с ним случилось плохое? И сейчас ему нужна помощь?

Разобрав свою скромную постель, я залезла под одеяло, заставляя себя спать — завтра рано подниматься. Но сон не шёл, в голову лезли мысли о Шени. Где он сейчас? Всё ли с ним в порядке? Почему он не пришёл вечером? Сердце сжималось, когда перед глазами представал малыш, уплетающий пирог, а потом забившийся где-то в углу и плачущий.

Вконец измучившись, сбив всё одеяло в ноги, не находя себе место на этой узкой кровати, я наблюдала, как язык пламени утопал в расплывавшемся воске свечи.

Отвернулась и ударила по одеялу. Завтра, если малыш не появится, я пойду к нему домой и заберу его, и пусть его папаша что-то против меня скажет! Хорошо, что Шени рассказал мне, где живёт. Свой дом, по его разговорам, он очень любил, только не хотел туда возвращаться.

Приняв твёрдое решение разобраться в этом, я смогла наконец-таки уснуть…

…И проспала. Вскочила с постели, как ошпаренная, металась по комнате, натягивая платье. Ругаясь про себя, наскоро собрала волосы и стрелой вылетела из комнатушки. Не хватало, чтобы за мной поднялся сам управляющий!

Сбежала по лестнице на нижний ярус. Я жила на самом последнем третьем, на втором — управляющий, там же находились кабинет и кладовые, а на нижнем располагался трактир — самый известный в местном квартале.

Перегнувшись через перила, окинула взглядом главный зал. За столами уже сидели гости. Отпрянув, я ринулась на кухню.

Тавида, которая уже достала замороженные тушки морской рыбы, встретила меня тёплым взглядом, давая знак, что управляющий рядом.

— Что-то ты сегодня какая-то несобранная, — раздался мужской голос позади меня.

Я вытянулась по струнке и, нацепив улыбку на губы, повернулась.

— Доброе утро, господин Бернат. Всё потому, что у меня давно не было хорошего отдыха, господин, — намекнула я на то, что мне пора бы взять небольшой отпуск.

Хотя я никогда не жаловалась и впервые заговорила про отдых. Бернат удивлённо приподнял брови и, закрыв рот, отвернулся, отправляясь по своим делам.

Я хитро сощурила глаза. Так-то.

Конечно, Бернат не собирался меня отпускать даже на пару дней, как только такое случалось, посещаемость таверны сразу снижалась. Все это заметили, и никто не мог понять, в чём причина.

Тавида быстро перечислила мне заказы, пока я повязывала передник и надевала поварской колпак. Я принялась за дело и пропала, даже в обед не удалось посидеть на скамье и сделать глоток чая. Я вертелась по кухне, как юла, то и дело поглядывала на входную дверь.

Шени не пришёл на обед, хоть в последнее время он его не пропускал. И к вечеру малыш тоже не заглянул. Тревога подкатывала к горлу, и я уже ждала последние часы работы, чтобы сорваться с места и отправиться за малышом.

И как только отдала последнее блюдо, сорвала передник и колпак, взяла кошель с монетами и вышла из трактира.

На улице было темно, после жара печи ощутимая прохлада оказалось благостью, но уже через несколько шагов я поёжилась от прохладного уже по-осеннему льдистого воздуха. Но возвращаться за жакетом не стала — трата времени.

Улица Ревин-Силл находилась не так близко, потому необходимо было найти повозку, хорошо, что на главной улице у трактира их в этот час уйма.

Сказав адрес первому попавшемуся кучеру, я села в повозку. Всю дорогу прокручивала в мыслях предстоящий разговор. Да какой там может быть разговор?! О чём можно договориться с тем, кто поднимает руку на ребёнка? Я просто заберу малыша и уеду. И пусть попробует только что-нибудь предъявить. У меня есть доказательства!

Но, конечно, здравый рассудок твердил, что требовать чужого ребёнка я не могу, но хотя бы убедиться в том, что он дома, что с Шени всё хорошо. И припугнуть его папашу — пусть не думает, что мальчик один и никто не видит издевательств над ним.

За этими беспокойными мыслями мы выехали на загородную широкую аллею. Повеяло запахом сладкого перезревшего винограда и сухой травы. Я уже ни о чем не думала, а озиралась по сторонам, отмечая, что на улице Ревин-Силл всё ухожено: стриженые кустарники, ровные дорожки, всё чаще попадались белокаменные беседки и виноградные поля.

Даже удивительно, что здесь могла жить столь неблагополучная семья. Я насторожилась еще больше, когда повозка остановилась перед — даже в горле запершило — настоящим замком! Трёхэтажным, с башней.

Вот это да!

— Приехали! — затормозил перед воротами кучер.

— Это точно тот самый адрес?

— Именно, госпожа, — отозвался мужчина, поворачиваясь ко мне.

Я быстро раскрыла кошель и вручила плату чуть больше той, что он указал.

— Можете меня здесь подождать? Я недолго.

Мужчина с сомнением посмотрел на ладонь, подсчитывая монеты.