Влюбилась в демона? Беги! (СИ) - Колесникова Валентина - Страница 23

Оторвав взгляд от портала, я стала смотреть по сторонам.

― Это просто невероятно! ― замок действительно был обнесен огромной высокой стеной, но конца ее было не видно… Поля… Огромные, широкие, бескрайние ― они будто уходили за горизонт. Неимоверные просторы, густой темный лес, множество небольших жилых домиков с красной черепичной крышей. Улицы чистые, везде посажены цветы. С такой высоты можно было увидеть даже два фонтана, вот только саму форму разглядеть не удалось.

― Мой город защищен стеной, ― спокойно пояснил Корвин, ― и просто так сюда не попасть. Ты боишься высоты?

― Не знаю, ― честно призналась я.

Внезапно он взял меня за руку. Мягко, нежно, боясь ранить кожу когтями… Сердце тут же затрепетало, все тело словно молнией пронзило, и я невольно уставилась на демона, наблюдая за тем, как меняется его лицо. Он был удивлен не меньше меня, не мог понять, что происходит, и почему я чувствую то, что чувствую.

Он не отпустил руку, повел за собой на огромный широкий мост, держал крепко и пытался не смотреть на меня. Сердце стучало бешено. Разве такое возможно? Что бы вот так, ни за что, можно было влюбиться? С первого взгляда… Никогда не верила в подобное, но ведь сердце не обманешь.

Делая неуверенные шаги, я могла думать лишь о том, что ничего не знаю о Корвине. Единственное, что и так очевидно ― его все боятся. Но почему? Он жестокий тиран? Или просто сам по себе очень сильный? Уважают его или ненавидят? Что он сделал для своего народа? И… и самое главное ― отпустит ли он меня домой?

Несмотря на красоту этого мира, на всех необычных существ, что я повстречала, я хотела вернуться. Мое знакомство с этим местом началось не самым приятным образом, но я все же хотела его закончить и выжить.

Мне не было страшно идти. Сколько себя помню ― я не боялась высоты, но что я могла почувствовать здесь, в этом мире, я не знала. Рядом с демоном было спокойно. До ужаса… Его прикосновения, взгляд… ничто не вызывало истинного страха ― только неуверенность в себе и стыд за то, что чувствую.

Мне нравилось смотреть, как развеваются на ветру его волосы, как он прикрывает глаза из-за сильного ветра, слегка поворачивая голову. Я наблюдала за тем, как Корвин говорит, что делает, как двигается… И с каждым мгновением убеждалась в том, что это наваждение становится проблемой. Личной проблемой, с которой можно справиться, если только сбежать домой. Патологический замкнутый круг!

Я хотела, чтобы он отпустил мою руку, но в тоже время противоречила сама себе в своих собственных желаниях. Когда он отпустил меня, я ощутила разочарование. Это были невероятные эмоции, от которых становилось страшно.

Перед нами открылась дверь ― со скрипом и визгом. Впустив сильный порыв ветра, мы вошли в небольшое помещение, полностью заваленное книгами… Все стены до самого потолка были заставлены толстенными фолиантами, на дополнительных полках лежали свитки, какие-то перья, склянки с разноцветными жидкостями… На нижних полках стояли банки с заспиртованными тварями, от одного вида которых сводило челюсть, но интереса при этом не убавлялось.

Он стоял в самой середине комнаты, наклонился над столом. Старец в длинном запачканном халате в огромных бинокулярах. Над его головой летали белые маленькие шарики, источающие свет. Кажется, это пульсары. Они освещали рабочую зону.

Мы медленно подошли к алхимику, чья борода была очень мило заплетена в толстую косу и перевязана разноцветной льняной нитью. Он что-то шептал себе под нос, не отрывая взгляда от расчлененной нежити, прикованной специальными инструментами к столу ― операционному столу, как выразились бы в моем мире.

Мы молчали. Явно ждали, когда старик закончит свое дело. Корвин не лез, не мешал и смиренно ждал чуть в стороне. Видимо, дело действительно было серьезным…

Я подошла чуть ближе. Как у хирурга, увиденное мною вызывало наидичайший восторг! Знакомые до боли инструменты, милые маленькие пинцетики, зажимчики для сосудов, шовный материал из странной серой нити, непонятные зеленые растворы в банках, чистая ветошь, куски странной ткани и тысяча баночек с мазями, травами, жидкостями, в которых стояли незнакомые мне инструменты.

Старец внезапно завозил по столу рукой, не отрывая взгляда от проводимой операции. Судя по тому, что из раны струей пошла синяя кровь, ему необходим зажим. Ага, вот он…

Я осторожно передала инструмент, услышала в ответ странное бормотание с кряхтением и продолжила наблюдать за операцией.

Мужчина с ювелирной точностью вскрыл грудную клетку странному, небольшому по размерам существу. Оно чем-то напомнило мне крысу, вот только головы было две и пасть огромная, наполненная несколькими рядами острых зубов. Все тело было покрыто шерстью, кусками изодрано, одна лапа сломана и неестественно загнута… Существо все еще дышало, но было без сознания. Кончик его длинного носа шевелился, но никакой реакции на разрезы не произошло.

Вскоре старик вновь завозил рукой по столу. Судя по всему, ему нужно достать внутренний орган… только не понятно, какой именно, и что ему для этого понадобится…

Быстро окинув стол взглядом, я нашла то, что как мне кажется, ему поможет. Огромный длинный инструмент с фиксирующим устройством, рабочая часть которого напоминала сложенные ладошки… Я решила подать именно его. Старик не разозлился, никак не отреагировал, стал аккуратно вносить инструмент в плоть существа и…

Вынул все еще трепещущее сердце, мгновенно помещая его в маленькую прозрачную баночку со странной голубой жидкостью. Он не перерезал сосуды. Орган продолжал биться, питать жизнью существо. Внезапно цвет раствора изменился ― стал прозрачный и после этого старик вернул сердце на место. Крови при этом было много. Я автоматически надела лежащую рядом пару странных плотных перчаток, доходивших мне до локтей ― таких же, что и на старике. Спокойно взяла приготовленные иглодержатели, шовный материал и принялась ассистировать… Боже… Это же так здорово… Словно дома… На работе… Или в институте, в старые добрые времена.

Никто не говорил мне, что надо делать. Я и так понимала, что потребуется. Старец работал быстро, я за ним успевала, как вдруг он молвил:

― Корвин, что за гадость ты мне принес?

― Она человек, ― спокойно ответил демон, мне же захотелось всадить зажим старику по самые гланды. Что это еще за «гадость»? Он сам, между прочим, как человек выглядит. А мне говорили, что в этом мире их нет… Так кто же этот старик?

― Как интересно, и с каких пор людей врачеванию учат?

― С тех самых, как они в институт медицинский поступают и навыки на трупах отрабатывают. Вот, этот лучше…

Пусть ворчит ― в моем институте иногда и инструментами били. Так что к подобным словам я привыкла, за многие годы обучения на такое уже не обращаешь внимания.

― Действительно, ― удивился старец, приняв от меня инструмент, ― и сколько ты в этом своем институте училась?

― Шесть лет.

― Я серьезно, девочка, не смеши старика!

― А я серьезно говорю ― шесть лет. Потом нас выгнали, аки младенцев из лона матери, во взрослую жизнь, и я уже стала работать.

― И ведь не врет, ― изумился старик, поднимая на меня глаза, ― да тебе сколько лет-то, девочка? Ты кого привел, Корвин? Она же мне в младенцы годится! Так и не интересно совсем… Маленькая, а сама с секретами… Вон, как глазки-то блестят. Демона, может, и одурачишь, а со мной не получится!

― У вас что, маразм крепчал на фоне бреда? ― я за период обучения столько стариков повидала, которые нам преподавали всякую чушь, что даже не удивилась его речам. А сколько раз мне говорили, что такие, как я, врачами не становятся… До сих пор злость берет!

― Я не знаю, что такое «маразм» и, тем более, что означает слово «бред», ― сняв бинокуляры, старик вновь посмотрел на меня. Зрачков-то нет… Вообще… Только белок, ― аха-а-а, что так смотришь? Да, слепой я, тебе с твоими навыками до меня еще жить и жить, и то не доживешь! Ишь, девица в лекари пошла! Мир рухнул! Врет она, Корвин, не видишь что ли? Недоговаривает! Хоть и работает складно… Мой оболтус до сих пор так не может… А уже двадцать лет помогает… Прям злость берет! Вечно эти люди напридумывают… чтобы женщина и лечила?